«Слишком часто ты стал допускать ошибки, Юрай», – с досадой подумал генерал и спросил барона:
– Это все?
– Пока да.
– Вызови ко мне Сьеррэ. Прямо сейчас. И узнай, где находится корнет Руговир.
– Штурмовой батальон майора Агликано сегодня днем прибыл в расположение восьмого легиона, и Оттар Руговир уже поручик.
– Хорошо. Его тоже пригласи. Я хочу с ним поговорить. А заодно попробую помирить горячую молодежь. Не мое это дело, но вражда с семейством Руговиров нам ни к чему, да и Сьеррэ надо проучить. Ступай.
– Слушаюсь, мой генерал.
Когда за моей персоной явился посыльный из штаба полка, я подумал, что меня собираются как-то отметить. Ведь есть за что, одна дуэль с вражеским офицером чего стоит, и Агликано, как только выпадало свободное время, без устали подписывал наградные листы для своих офицеров. Однако дело было не в наградах, и меня направили в штаб 11-го легиона, неофициально уже именовавшийся Эраховским. И вот тут, скажу честно, сердечко у меня дрогнуло, а затем я подумал, что надо бы передать весточку брату Рою. Мало ли что на уме у Сьеррэ Эрахова, этого мстительного говнюка, да и дядя у него человек суровый, резкий и, как утверждали слухи, труднопредсказуемый. Но все происходило очень быстро, и я ничего не успел.
От штаба 11-го легиона, в сопровождении патруля, словно я подозреваюсь в каком-то преступлении, меня отвели к шатру генерала. Там пришлось немного подождать. А потом меня все же пригласили внутрь, и я, выдохнув и собрав в кулак волю, откинул полог и вошел.
В шатре было три человека. Генерал Эрахов, смеривший меня оценивающим взглядом, от которого мне стало не по себе. Неестественно бледный Сьеррэ, смотревший куда-то в сторону и делавший вид, что ничего не замечает. И какой-то толстяк с добродушным лицом и холодными глазами убийцы.
– Господин генерал, поручик Руговир по вашему приказанию прибыл.
– Хорошо. – Командир легиона еле заметно качнул головой и сразу же перешел к делу: – Поручик, мне стало известно, что у вас есть трения с моим племянником. Это так?
– Лично у меня к лейтенанту Эрахову претензий нет. Волей случая мы повздорили на приеме в доме графа Эстайна, и была дуэль. А потом встретились на тракте, и лейтенант посчитал себя оскорбленным.
– А ты, значит, ни при чем?
– Так точно, господин генерал.
– Ну а ты что скажешь? – Старый воин кивнул племяннику.
– Дядя, я все сказал…
– И добавить тебе нечего?
– Нет.
– Ладно, не хочешь по-хорошему, будет, как судьба распорядится.
Услышав это, Сьеррэ словно вышел из ступора и решил высказаться, но генерал его оборвал:
– Заткнись. Поздно искать оправдания.
Лейтенант закрыл рот и промолчал, а старый Эрахов вновь обратился ко мне:
– Скажу как есть, поручик. Мне хотелось помирить вас и Сьеррэ. Однако он этого не желает, и он в своем праве. Но есть еще кое-что. Недавно мой племянник совершил серьезный проступок, и за него он будет наказан. Отныне я лишаю его своей опеки и протекции. По крайней мере, до тех пор, пока он не докажет, что способен отвечать за свои слова и поступки. И еще… Лейтенант Сьеррэ Эрахов переводится в сводный батальон майора Агликано, на должность командира взвода. Так что будете служить рядом, а дальше судьба сама распорядится, кто прав, а кто виноват. Вы свободны, господа офицеры.
Я развернулся, шагнул из палатки и услышал голос генерала:
– Тебя это тоже касается, Сьеррэ. Свободен.
На свежем воздухе я на мгновение замер, вобрал полную грудь воздуха и попытался разобраться в том, что сейчас произошло. Однако получилось это у меня плохо, ибо я не владел всей полнотой информации и не понимал решения старого Эрахова. Ясно, что Сьеррэ в чем-то провинился и впал в немилость. И понятно, что генерал решил его наказать. Вот и все, что я мог сказать, но этого было мало. Почему его переводят в штурмбат Агликано? Может быть, чтобы он испытал все тяготы походной жизни и повоевал, а затем сблизился со мной? Запросто, ибо это в традициях старых морейских вояк – бросить двух противников в один котел и посмотреть, что из этого получится…
– Ты! Ты во всем виноват! – услышал я шипение остановившегося рядом Сьеррэ. – Все из-за тебя! Проклятый Руговир, как же я тебя ненавижу!
За спиной Сьеррэ появился толстяк, который вышел из шатра, и я решил, что спорить не стоит. Поэтому пожал плечами и молча ушел…
В расположении нашего батальона лейтенант Эрахов появился вечером, и под его командование перешел свободный взвод из роты капитана Рейнера. После чего он показал себя во всей красе. Построил бывалых штурмовиков-ветеранов, уже прошедших через несколько сражений и проливших кровь врагов, и устроил им, словно сопливым новобранцам, строевой смотр с последующим досмотром личных вещей. То есть он с ходу настроил против себя воинов и поплатился за это.
Ночью у Сьеррэ украли превосходные сапоги, пошитые на заказ, которые он выставил из палатки для просушки. И это было только началом его злоключений. В следующую ночь неизвестные злоумышленники облили палатку лейтенанта водой, а когда он выскочил наружу, то споткнулся об растянутую на земле веревку и лицом вниз упал в кучу нечистот. При этом часовые конечно же никого не видели и ничего не слышали, а пьяный слуга лейтенанта был обнаружен связанным возле отхожего места и не помнил, как он там оказался.
Понятное дело, все понимали, что лейтенанта достают солдаты и сержанты его взвода, плевать хотевшие, чей он племянник. Со дня на день мы ожидали марша на Сайгару и большой битвы. Так чего или кого бояться воинам, которые первыми пойдут в атаку и возглавят авангард? Капитана Рейнера? Так он вмешиваться не собирался, точно так же как майор Агликано, а бежать со своими жалобами в штаб полка Сьеррэ не решился, поскольку это позор.
Ну а что касательно меня, то я наблюдал за бедами недруга со стороны, и все бы ничего, вот только в своих проблемах с личным составом он обвинял меня. Видимо, племянник генерала считал, что я такой же, как и он, злобный, мелочный и спесивый человечек, только и мечтающий, как бы сделать ближнему своему какую-нибудь гадость. А мне и без того было чем заняться, ибо проблем хватало, и помимо повседневных служебных забот я пробовал осваивать древние знаки и пытался представить себе ситуации, при которых их можно было применить.
Кстати о моем наследии, то есть об иероглифах и магии Древних.
После сражения с багаудами связь с магическими энергетиками Вайда пропала. Но когда я попробовал вызвать ее, она появилась. Это был успех, значит, я перешагнул какой-то барьер, стал сильнее, и радости моей не было предела. Однако когда волна внутреннего восторга пошла на спад, я задумался и задал себе вопрос. А какие именно знаки я могу использовать прямо сейчас? И тогда провел краткую ревизию своих знаний.
Есть стихийные знаки: Огонь, Вода, Земля и Воздух. Но я знал лишь Огонь. Есть обозначения животных, наверняка несколько сотен. Но я знал только пару десятков. Есть иероглифы предметов, которых тысячи. Но я знал примерно двести. Есть растения, эмоции, чувства людей, природные явления и многое другое. Но мои знания были скудными, и пробел следовало заполнить, чем скорее, тем лучше. Ведь это какая власть окажется в моих руках, если мне, например, станет известен иероглиф Разум? Огромная, потому что можно будет повелевать практически любым человеком или группой людей. А если этот знак применить в бою против некромантов? Да это же почти гарантированная победа, быстрая и бескровная. Приказал чернокнижникам сдаться, и сражение окончено. Впрочем, и без этого в арсенале кое-что имеется. Уже упомянутый мной иероглиф Огонь, Смерть и Солнечный Свет. Все это вполне реально использовать, и кое-что я уже могу.
