Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
– Лучше на тебя. Не хочу я его держать.
– На меня нельзя. Я слишком хрупкий.
Они кое-как втаскивают Толстого на колени Курильщика, после чего Табаки быстро сматывается. Курильщик пытается ехать следом, но с Толстым на коленях это невозможно. Держать его так неудобно, что когда Толстый начинает дергаться, вконец обозлившийся Курильщик спихивает его на пол и, включив фонарик, следит за тем, как он быстро уползает в темноту.
Возле учительского туалета небольшая толпа. Никого нельзя разглядеть. Все светят от себя. В основном на дверной проем. И ждут. Наконец в дверях появляется Р Первый. Он тащит кого-то, кто не может идти сам, и с этого кого-то с отвратительным звуком капает.
– Посветите до лазарета кто-нибудь! – кричит Ральф, поудобнее перехватывая свою ношу.
Один из стоящих поблизости делает шаг вперед, и на стене проявляется носатая тень Стервятника. Он уходит, освещая дорогу Ральфу.
– Это был Рыжий, клянусь! – шипит Табаки, теребя Курильщика за локоть. – А где Толстый? Куда ты его подевал?
Заслоняя ладонью глаза, из туалета выползает Бабочка.
– Уберите ваши чертовы светилки! – раздраженно кричит он.
Свет фонариков упирается в пол.
– Где-то здесь была моя коляска? Где она теперь? – Бабочка ползает кругами, как обожженное насекомое.
– Эй! Что случилось? – Табаки пихает Бабочку рюкзаком. Бабочка невнятно бормочет что-то себе под нос. Табаки пихает сильнее. Бабочка возмущенно шипит, отбиваясь от рюкзака ладонью.
– Откуда мне знать? Я какал! У меня понос! Я знать ничего не знаю и с унитаза не сходил. Вроде Рыжего порезали. А может, и не Рыжего. Не знаю ничего, найдите мою коляску!
Табаки оставляет его ползать в поисках коляски.
– Никакого толку, – жалуется он Курильщику. – Прикидывается идиотом.
– Поехали, – просит Курильщик. – Я нагулялся. Честное слово. С меня хватит.
Табаки вертит головой, освещая стены и пол:
– Где же все-таки Толстый? Я его тебе передал на сохранение!
– Не знаю. Уполз куда-то. Поехали.
Табаки укоризненно светит Курильщику в глаза:
– Нам велено было его держать. А ты упустил. Теперь надо его найти.
– Ладно. Давай поищем.
Табаки не спешит. Высвечивает расходящихся полуночников.
– Погоди, погоди, – шепчет он. – Это интересно. Смотри-ка…
Из темноты в него швыряют чем-то тяжелым. Это намек, и Табаки нехотя гасит фонарик.
– Видал, сколько их?
– Что ты здесь делаешь, Табаки? – спрашивает знакомый голос. – И зачем вытащил этого…
Табаки смущен.
– Мы с Курильщиком гуляли. Нам что-то не спалось. А тут крики, Ральф, шум. Подъехали посмотреть. А кто бы не подъехал на нашем месте?
– Ладно, потом поговорим. Забирай его в спальню.
– Но мы должны найти Толстого! Нам Ральф велел. Толстый сбежал. Без коляски, без ничего. То есть без всего.
– Возвращайтесь. Я сам его найду.
– Хорошо, Слепой, – Табаки разворачивает коляску. – Уже едем.
Они едут не одни. Впереди шуршат шины. Эти, впереди, иногда разгоняются, уверенные, что едут по центру, и тут же врезаются в стены. Производимый ими шум помогает Табаки ехать правильно. Курильщик, обрадованный приказом Слепого, честно спешит добраться до спальни. Табаки с удовольствием задержался бы, но не уверен, что Слепой не идет следом. Поэтому тоже спешит. Впереди Бабочка сипло клянется кому-то, что его понос спас чьи-то жизни.
Ральф выходит из лазарета и видит Стервятника, дожидающегося его на площадке. Стервятник играет, чертя фонариком зигзаги на потолке.
– Не стоило меня дожидаться.
– Я подумал, вам не захочется идти в темноте. Провожу вас со светом.
– Спасибо.
Ральф идет к своему кабинету. Стервятник хромает рядом, освещая паркет под ногами. У двери они останавливаются, и Стервятник светит на замочную скважину.
– Можешь идти, – говорит Ральф, открывая дверь. – Спасибо за помощь.
– Возьми это, Р Первый, – достав что-то из кармана, Стервятник протягивает ему. – Сегодня ночью тебе это пригодится.
Самокрутка. Ральф молча берет ее.
– Спокойной ночи.
Он захлопывает дверь и включает свет.
В зеркале, вделанном в дверцу шкафа, Ральф разглядывает свое лицо. Заклеенное пластырем. От глаза вниз по щеке. Порез поверхностный, но Ральф не может не думать о том, как ему повезло. Чуть левее – и он остался бы без глаза.
– Сукины дети, – говорит Ральф своему отражению. Подходит к окну, поднимает штору. Вглядывается в темноту. Переводит взгляд на ручные часы. Встряхивает их. По его глубокому убеждению, утро уже должно было наступить. Однако заоконная темнота беспросветна. Но не это пугает его. Зимние ночи не спешат переходить в утро. Ральфа пугают стрелки часов, намертво приросшие к двум без одной минуты. То же самое творится с настенными часами.
– Спокойно, – говорит себе Ральф. – Всему можно найти объяснение.
Но он не находит объяснений происходящему. Он готов поклясться, что выходя от Шерифа – сегодня справлялся день рождения Крысиного пастуха, и справлялся основательно, – посмотрел на часы, и было без четверти два. С тех пор прошло немало времени. Только в лазарете он провел не меньше получаса. Ральф впивается взглядом в минутную стрелку, гипнотизируя ее. Эти часы работают на батарейках, батарейки иногда садятся. Но настенные… Настенные часы по-домашнему успокаивающе тикают.
Ральф опускает штору и берет со стола журнал. Перелистывает его, стоя. Найдя статью о популярной певице, засекает время и начинает читать. Статья о певице, еще три – о водорослях, о модной этой зимой одежде, об овцеводстве… Пробежав спортивные колонки, он отшвыривает журнал и смотрит на часы. Настенные соизволили передвинуть минутную стрелку на два ровно. Ручные упрямо показывают без минуты два. Ральф смотрит на них (бесконечно долго, как ему кажется) и наконец с облегчением приходит к выводу, что они испорчены – и ручные, и настенные. Почему-то испортились одновременно. Что ж, и такое иногда случается.
Ральф осторожно снимает часы с запястья и опускает в настольный ящик. Самокрутка – подарок Стервятника – лежит нетронутая на подлокотнике дивана. Выкури он ее, многое перестало бы выглядеть угрожающе.
– Что-то случилось со временем, – говорит Ральф вслух.
Он оборачивается на тихий шорох и видит листок бумаги, который протолкнули в щель под дверью. Одним прыжком достигает двери, распахивает ее, потом, чертыхаясь, распахивает и коридорную, но поздно. Ночной визитер успел сбежать. Ральф некоторое время стоит, всматриваясь в темноту, потом возвращается и подбирает с пола листок с ребристым отпечатком собственной подошвы. Корявые буквы, написанные в спешке, еле умещаются на бумажном обрывке: «Помпея прикончил Слепой. Там были все».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
