Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
– Не переживай, о победоносный, – зашептал над ухом джинн. – Так ли, иначе, ты избавился от шайтана и грязных его домогательств. Алмаз судьбы остается алмазом, даже если на него помочится верблюд. Плесни чистой воды, омой его и подними, а о верблюжьей моче забудь.
– Спасибо, утешил, – отозвался Клим. – Плесни водицы и забудь! И это вся твоя мудрость? Джинны так и поступают?
– Джинны поступают по-всякому, но печалиться о прошлом все равно что таскать песок в пустыню, – сказал Бахлул ибн Хурдак. – Твой не совсем почтенный предок следовал своей судьбе, а у тебя судьба иная. Джабр![9]Что думать о нем, разматывая нить клубка сожалений? Он, шахиншах, давно мертв.
– Для мертвеца он настоящий живчик, – заметил Клим. – Ты слышал, что было им сказано? Навестит меня через месяц-другой, проверит… Размечтался, старый пень! Навестишь, когда рак свистнет!
Он шагнул к сундукам, что стояли под окнами. Пламя опалило их крышки, прочное дерево кое-где обуглилось, но до содержимого огонь не добрался. В одном сундуке лежали амуниция Клима, его комбинезон и оружие, в другом – королевские регалии, в третьем – ларцы с золотыми «драконами» и дар гномов, шкатулка, набитая алмазами. Под ларцами пряталась секира, тяжелый топор на длинной рукояти, лезвие которого украшали эльфийские руны. Зачем Рипель, прежний король, хранил в сундуке секиру, Климу не было известно; может, она обладала особой ценностью или предназначалась для защиты.
Проверив ларцы, принесенные из казнохранилища, он убедился, что в них не золото, а бурые сухие листья. Точно, как пообещал Авундий – что в казне, то с ветром улетит. Такие правила, твое величество!
Ну и черт с ними! – подумал Клим, плюнул и вытащил секиру.
– Что ты хочешь делать, о повелитель пространства и времени? – спросил джинн. – На кого обрушишь свой гнев? Я трепещу, ибо в этом чертоге, кроме нас, нет никого!
– Сейчас узнаешь, любопытный мой, – сказал Клим и нанес удар по зеркалу.
Зелье силы еще кипело в его крови, так что он не только рассек раму, но и выбил из стены здоровенный каменный обломок. Осколки стекла посыпались на пол, и он превратил их в мелкую пыль, действуя обухом топора. Потом раз-другой дунул огнем и пару минут наблюдал, как горит дерево и плавятся стеклянные крошки, растекаясь бесформенной лужицей. Сожалений он не испытывал. Конечно, зеркало было волшебным предметом, полезным в некоторых обстоятельствах, но без его советов лучше обойтись. Что за нелепость! Черная магия, окно в преисподнюю в его опочивальне! Клим нахмурился и добавил огонька.
– Надеюсь, эта проблема решена, – промолвил он, оглядывая комнату. – И другая тоже, с этим проклятым тряпьем на стенах. Давно хотел от него избавиться!
– Получил прибыль тот, кто ее очистил; понес убыток тот, кто ее утаил, – откликнулся джинн. – О шахиншах, этот мусор и есть моча верблюда. Призови своих рабов с ведрами воды и щетками, и пусть они выбросят то, что надо выбросить, и очистят то, что должно быть очищено.
– Дельная мысль, – согласился Клим. – Утром займемся.
Он сел на сундук и задремал.
На рассвете в дверь робко постучали. Клим разлепил веки и крикнул, что можно войти. В опочивальню проскользнул Бака, замер на пороге и едва не хлопнулся в обморок.
– О, мой господин! Меня послали сир Астрофель и сир Олифант. Они оба в великой тревоге. Благополучен ли ты?
– Вполне, – сообщил Клим, отшвырнув ногой валявшуюся у сундука секиру. Он встал, потянулся и приказал: – Астрофеля и Олифанта сюда! Завтрак – в малую трапезную. Туда же – воду, тазы и чистую одежду. Мне надо умыться.
– Будет исполнено, государь.
Бака исчез, но в опочивальню тут же ворвались блюститель дворцовых покоев и сир Олифант. Видимо, слуга успел предупредить их о странном зрелище – они не озирались и комнату не разглядывали, а бросились к Климу.
– Конюх и кухарки во дворе… – начал Астрофель.
– …видели, – продолжил Олифант, – как из окна думной палаты вырвался огонь…
– …а потом огромное пламя из окон опочивальни, – подхватил блюститель. – Но мы, памятуя о строгом твоем приказе…
– …не решились войти, но всю ночь пребывали в готовности, – закончил сир Олифант. – Ты здоров, государь? И что тут случилось?
Клим улыбнулся, и это их успокоило.
– Я здоров, но грязен и голоден. Ночь была тяжелой. Я репетировал.
– Репе… что? – Астрофель остолбенел с раскрытым ртом.
– Репетиция есть предварительный прогон спектакля или иного мероприятия, – пояснил Клим. – В данном случае, схватки с драконом. Такое дело без огня не обходится. Я вызвал пару демонов из самых злобных, и мы с ними…
Тут в опочивальню торопливо вошел Дитбольд, понюхал воздух и сказал:
– Вира лахерис, государь! Чую, твое величество, что демоны тобой повержены, а ты не ранен, хотя немного прокоптился. Что теперь будем делать?
– Ремонтом займемся, – сказал Клим. – Сир Астрофель, распорядись! Мусор убрать, стекла вставить, ложе новое привезти, сундуки и все остальное. Пусть Хохай, помощник твой, отправится в город к мастерам и выберет что получше и поизящнее – мебель, светильники, ковры. Быстро! Золота не жалеть! Когда вернется королева, все должно быть в полном порядке!
Он направился в трапезную, где Бака с Догой собирали на стол, а служанки ждали короля с ведрами теплой воды, мочалками, тазами и льняными простынями. С появлением королевы девушки больше с ним не заигрывали, разве что то одна, то другая задевала Клима грудью или бедром. Случайно? Может, и случайно, но судя по тому, как они перемигивались и улыбались, планы соблазнения хайборийского монарха отставлены не были.
Клим смыл копоть и сажу, переоделся и сел за стол. Тут же появился Црым, чтобы помочь его величеству справиться с завтраком. Третьим сотрапезником – правда, не таким прожорливым, как шут, – был Бахлул ибн Хурдак; оседлав куриную ножку, он отщипывал по кусочку и запивал молоком из наперстка.
– Слышал, государь, этой ночью ты бился с демонами, – молвил шут, потянувшись к сосискам. – Что ж один-то? Меня бы позвал, и вместе мы бы их в блин раскатали. Вот бы повеселились! Как говорят у нас, гномов, кайло в зад и молотом по ребрам!
– Во-первых, – заметил Клим, отодвигая блюдо с сосисками подальше от Црыма, – я был не один, а с верным соратником. – Тут он подлил молока джинну в наперсток. – А во-вторых, если тянет тебя на геройские подвиги, можешь мне с драконом посодействовать. Я с ним потолкую, а ты тем временем подберешься с молотом и кайлом.
Шут вытащил из-за пазухи вилку и подцепил сразу три сосиски.
– Нет, сир, с драконом я не помощник. Ростом не вышел. Не достать мне до его задницы и до ребер тоже. Опять же говорили мне, что дракон этот старый, древний, и, значит, не пробить его чешую ни мечом, ни копьем, ни молотом. Ты, величество, с ним поаккуратнее… Не ровен час, королеву вдовой оставишь, а меня сиротой безутешной. – Он запихал сосиски в рот и посоветовал: – Надо ему на хвост соли насыпать. Верный способ, государь! Скажи-ка, ты не будешь доедать этот паштет? Не против, если я им займусь?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
