— Те запросы, которые ты сейчас читаешь, еще свежие, все остальные находятся у ответственного администратора.
Она принялась просматривать следующую страницу и сразу обратила внимание на первую строку.
Запрос от объединения газетных издателей относительно изменений правил вещания цифрового телевидения.
Канал Анны Снапхане, подумала Анника.
— Можно мне посмотреть вот это?
Архивариус выпрямился, посмотрел на строку и поправил очки.
— Для этого тебе надо связаться с ответственным администратором, — сказал он и указал на имя под датой подачи документа.
Она продолжала листать страницы. Как часто запросы передавались на рассмотрение.
Она добралась до записей последнего времени.
Дата регистрации: 18 ноября.
Податель: Герман Веннергрен.
Запрос: Пожелание встречи для обсуждения важных вопросов.
— Что это? — спросила Анника и положила лист перед архивариусом.
Несколько секунд он читал.
— Это письмо, — ответил он наконец. — Пришло во вторник вечером, зарегистрировано вчера.
— Я хочу знать, что находится в письме, — сказала она.
В ответ мужчина пожал плечами:
— Ничем не могу тебе помочь. Свяжись с ответственным администратором. Что-нибудь еще?
Она отвернулась и, тихо возмущаясь, продолжила листать страницы.
Почему вдруг председатель правления «Квельспрессен» решил, что он должен переговорить с министром культуры вечером во вторник?
Она постаралась подавить тревогу.
Податель: Аноним.
Запрос: Рисунок желтого дракона.
Решение: ad acta.
Она снова перечитала строчки.
— Что это такое? — спросила она, наклонилась к листку и ткнула пальцем в прочитанный текст.
Мужчина послушно надел очки и стал читать.
— Анонимное письмо, — сказал он. — Мы их часто получаем. По большей части это газетные вырезки или выражения несколько странных взглядов.
— И много среди таких писем картинок желтых драконов?
Он коротко рассмеялся:
— Нет. Немного.
— Где находится это анонимное письмо?
— Я складываю их вот в эту картонную папку.
Мужчина снял очки, потянулся за коричневой папкой, на которой было написано: «Канцелярия правительства. Анонимные письма». Раскрыв папку, он извлек оттуда верхний конверт.
— Мы храним их в этой папке пять лет, а потом отправляем в центральный архив. На заднюю сторону конверта мы обязательно ставим штемпель.
Мужчина передал Аннике маленький конверт, позволив ей читать.
На штемпеле была видна дата: 31 октября текущего года.
— И что там внутри?
— Думаю, что дракон.
Он вытащил из конверта вчетверо сложенный лист формата А4, развернул его и показал Аннике.
— Я не понимаю, зачем отправитель прислал это министру, — сказал архивариус, — но, видимо, это имеет какое-то отношение к культуре.
На белом листе был действительно изображен дракон, контур был нанесен дрожавшей рукой и раскрашен желтой тушью.
В голове Анники что-то щелкнуло. Она физически ощутила этот щелчок.
Она же совсем недавно видела точно такого же дракона, но где?
— Можно снять с этого рисунка копию? — спросила она.
Мужчина вышел в коридор, чтобы сделать фотокопию, а Анника взяла со стола конверт и принялась его рассматривать. Адресовано министру культуры Карине Бьёрнлунд, Стокгольм, Швеция.
Она присмотрелась к штемпелю на почтовой марке. Paris lе 28 Octobre.
Вероятно, Рагнвальд жил на французской стороне Пиренеев последние тридцать лет. Здесь наверняка была какая-то связь, но все же, где она раньше видела этого дракона?
Она зажмурила глаза и принялась рыться в памяти. Какой-то проблеск мелькнул во временном хранилище памяти в лобной доле.
Она открыла глаза, прислушалась. Что делает архивариус?
Мужчина разговаривал с кем-то в коридоре.
Анника осмотрелась и увидела маленький квадратик в нижней части экрана. Она подкралась к компьютеру, наклонилась к монитору и прищурилась.
Прямой номер Карины записан под номером коммутатора департамента, потом слово «мобильный», а следом номер в сети GSM.
Она сумела разобрать комбинацию цифр: 666 66 60.
Дважды дьявольское число Антихриста и ноль.
Это случайность или это что-то говорит о Карине Бьёрнлунд?
— Чем еще я могу помочь?
Анника вздрогнула и выпрямилась и, обернувшись, смущенно заморгала.
— Возможно, вы сможете сделать это позже, — сказала Анника, беря со стола кипу распечаток. Десять лет входящей корреспонденции в адрес шефа департамента культуры.
Она почти бегом бросилась к лифту.
Мехмет заполнил собой почти весь проем двери кабинета Анны Снапхане. Злая энергия словно пламя светилась над его головой. Рефлекторной реакцией Анны на его появление была чистая и острая радость, ослепительно-белое ликование, залившее ее от груди до корней волос.
— Нам надо поговорить, — сказал он. — Надо сделать это скорее, пока мы не распалились до того, что никакие переговоры будут невозможны.
Радость звучала в ушах звонкой песней: «Он пришел сюда! Он пришел ко мне! Я важна для него!»
Анна смотрела, как он проходит в кабинет небрежной элегантной походкой, которую она так любила. Ее красавчик, по которому она так тосковала ночами, что временами просыпалась от оргазма. На крутящемся стуле она откатилась от стола и медленно встала.
— Я тоже этого хочу, — ответила она и протянула ему руку.
Он уставился в пол и сделал вид, что не заметил ее жеста.
— Сильвия на больничном уже целую неделю, — сказал он тихо, но с большим чувством.
Радость разбилась вдребезги, и Анна услышала, как ее осколки со звоном разлетелись по пластиковому ковру.
— Это не я тебе изменила, — она не скрывала злорадной ненависти к сопернице.
Он примирительно поднял руки.
— Нам надо как-то пережить это тяжелое время, — сказал он. — Здесь нет ничьей вины. Виноваты все и никто. Между нами уже ничего нет, в этом мы, по крайней мере, можем быть едины.
В глазах Анны блеснули злые упрямые слезы. Она звучно втянула воздух, прежде чем смогла ответить.
— Я думала, что-то осталось, — сказала она.
— Но я так не думаю, — отрезал Мехмет. — Этого не бывает. Для того чтобы два человека жили вместе, надо, во всяком случае, чтобы они оба этого хотели, или нет?
