Темнота безлунной ночи уже всерьез наступала на поляну со всех сторон, когда брат Лэльдо уловил первое движение пробуждающейся от сна мысли — совсем недалеко, у ручья…
— О! — тихо воскликнул он. — Здесь все-таки есть разумные существа! Лэса, ты слышишь?
Но иир'ова не обладала такой силой восприятия, как молодой эливенер, и потому отыскала сонный разум только еще минуту-другую спустя. Об уроборосе и говорить не приходилось. Он умел сканировать местность, но не искать далекую мысль.
— Ну, ваше племя тоже предпочитает ночь дню, — напомнил ей брат Лэльдо.
Лэса рассмеялась.
— Что, пойдем, познакомимся? — предложил эливенер.
И как раз в это мгновение брат Лэльдо уловил новый всплеск мысли — в кронах белых деревьев, окружавших поляну…
Глава 41
— А там еще кто? — в ту же минуту заметила движение в ветвях иир'ова. — Только бы на нас не посыпались!
— Ну, от нас до деревьев расстояние немалое, — усмехнулся эливенер. Он уже успел заглянуть в чью-то невидимую пока что голову и подслушать: «Ой, кто это на поляне? Это не гады из дальнего болота? Вроде нет… не похожи… как бы не влезли в гнезда…»
Разумные существа на деревьях сами боялись чужаков. А значит, были людьми мирными.
Молодой эливенер осторожно передал на широкой общей волне, обращаясь одновременно и к людям на деревьях, и к людям у ручья:
— Мы пришли не со злом. Мы просто путники. Нам нужно повернуть на юго-восток, но мы боимся пересекать области больного пространства, и потому идем на север. Мы надеемся, что там нам удастся найти лучший, более спокойный путь.
Ответом ему было настороженное молчание. Конечно, в умах таящихся в листве людей звучало разное и всякое, но никто не стал направлять свою мысль чужакам.
— Можно, я включу свет? — спросил уроборос на направленной волне. — Пусть они нас увидят.
Брат Лэльдо немного подумал и решил:
— Включи, пожалуй. Думаю, вреда от этого не будет. Может, ты им понравишься. Ты у нас такой обаятельный!
Уроборос хихикнул и засветил все шипы. Его круглая добродушная физиономия с ярко-синими глазами, окруженная золотистым сиянием, и в самом деле выглядела так мило, что понравилась бы любому.
— О! — донеслось с вершин деревьев, окружавших поляну. — О! Какой свет! Какой изумительный свет! Сказочный свет! Прекрасный свет!..
И сквозь громко зашуршавшие перистые листья на землю дождем посыпались невысокие человечки с короткими жесткими крыльями за спинами и с длинными тонкими хоботками вместо носов. Они со всех ног припустили через поляну к уроборосу, от спешки путаясь ногами в траве, размахивая хрупкими ручками… и во все горло вопя от радости.
Надо же, удивленно подумал брат Лэльдо, можно подумать, они сроду света не видели! Но даже если они ведут ночной образ жизни, все равно им знаком свет луны, свет звезд… да и не бывает леса без светлячков! Чего это они так всполошились? Непонятно.
Он на всякий случай встал рядом с уроборосом, держа наготове булатный посох — вдруг придется прятаться в защитное поле? Люди, буйствующие от радости, бывают иной раз опаснее разъяренных врагов.
Шум, поднятый жесткокрылыми человечками, судя по всему, донесся до овражка, по которому протекал ручей, потому что вскоре оттуда послышались нервные мысли: «Что это они там нашли? Что за свет? Уж не тот ли самый?! Скорее, ребята, скорее… вдруг он погаснет? Бежим!..»
Брат Лэльдо на самой узкой волне поделился с Лэсой подслушанным, и кошка тут же ответила:
— Ну, они довольно близко, я их тоже слышу… что такого особенного они нашли в шипах малыша?
— Не знаю, — вслух сказал эливенер. — Может, объяснят? Когда немножко успокоятся.
Жесткокрылые человечки уже образовали нечто хоровода, топтавшегося вокруг троих путников. Но маленькие черные глаза древесных жителей смотрели только на уробороса. Хоботки то и дело взвивались вверх, нервно втягивая воздух. Потом брат Лэльдо, в очередной раз без спросу пошарив в чужих умах, понял, что малышу Дзз ничто не грозит. Никто не собирался даже дотрагиваться до него. Тогда он предложил кошке:
— Давай-ка отойдем в сторонку. Мы им мешаем. Дзз, ты веди себя смирно, ладно?
— Ладно, — кивнул юный уроборос, тоже понявший уже, что эти люди просто восторгаются им издали. И подумал при этом, что ему в последнее время крупно не везет: второй раз за время путешествия его принимают за что-то такое… особенное!
От ручья тем временем спешили новые толпы взволнованных обитателей леса, и еще какой-то народец пробудился невдалеке… Брат Лэльдо мысленно окликнул уробороса, вставшего на задние лапки и весело таращившегося на кружащих по поляне долгоносиков:
— Малыш, кто-то еще идет… ты не мог бы проверить, что да как?
Уроборос не заставил просить себя дважды и тут же принялся сканировать местность, не гася, естественно, свои огни. Через несколько секунд он сообщил:
— На востоке — озерцо небольшое, вокруг холмики, оттуда какой-то народ движется.
— Движется, это точно, — рассмеялась иир'ова. — Еще и как движется! Как бы эти движущиеся ноги себе не переломали! Малыш, ты пользуешься огромной популярностью! Даже завидно, честное слово!
Юный уроборос немножко обиделся.
— Сама бы тут постояла, когда вокруг пляшут! — сердито передал он. — Уж я-то точно не стал бы тебе завидовать!
— Ну, не сердись, не сердись, — поспешил вмешаться брат Лэльдо. — Ты же понимаешь, Лэса просто шутит.
Уроборос промолчал, не желая, видимо, вдаваться в дальнейшие дискуссии. Но всем своим видом дал понять, что такие шутки ему не нравятся.
На поляну начали выходить первые жители болота. Брат Лэльдо и кошка, увидев их, изумленно замерли. Им никогда не приходилось видеть подобных разумных существ. Они были похожи на гигантских комаров, с туловищем длиной около полуметра и с шестью тончайшими суставчатыми ногами. На длинных гибких шеях странных людей ловко сидели круглые лысые головы. Выпуклые фасеточные глаза поблескивали, отражая свет шипов уробороса. Широкие безгубые и вроде бы беззубые рты улыбались.
