Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
— Женщина?
Грассатор чуть замялся, но решение принял быстро:
— Мертва.
— Ребенок?
Он не ответил, ведь они наверняка и так чувствовали младенца. Он напрягся, готовый достать пистолет. Пусть их трое, пусть они «свеженькие», но у них еще не было времени ничему научиться. Он может справиться с ними в одиночку, если не подпустит близко.
— Жив, — не дождавшись ответа, констатировал «главный» и покосился на автомобиль. — То, что говорил Экзукатор, — правда?
— Я не знаю, что говорил вам этот ублюдок, но сомневаюсь…
Мужчина обернулся к своим спутникам, сначала к одному, потом к другому, снова уставился на Грассатора. Его зеленые глаза не выражали ничего, но Грасс знал, что это временно, эмоции будут все ярче, пропорционально тому, как будет исчезать и заменяться только языковым общением способность к телепатии.
— Мы чувствуем ребенка. Значит, Экзукатор был прав.
— В чем, если не секрет?
— У человеческой женщины от тебя родился ребенок.
— И что дальше?
— Он может быть опасен.
Грассатор медленно достал пистолет:
— Я — последний эмиссар! Я живу здесь вот уже семь веков. Сейчас именно я могу быть для вас опасен. Уходите. Ребенок останется со мной. Вы не тронете его.
— Не тронем, — легко согласился тот. — Совет еще не вынес решения. Ты должен привезти его на Совет.
— Совет? — Грассатор улыбнулся. Улыбка вышла паскудной.
Между невоплощенными тысячелетиями существовали неразрешенные разногласия, касающиеся видения будущего человечества. Договориться не получилось, а никакого другого способа разрешить конфликт у бесплотных существ не имелось, во всяком случае, способа, которого так жаждала человеческая составляющая их естества. В результате, как это бывает, остались недовольными и те и другие, и все они в конце концов просто махнули на человечество рукой. Но теперь они здесь, они во плоти, в теле, которое может убить и которое можно убить. Теперь столько времени лелеемая ненависть приобрела конкретную форму. О да, скоро это временное перемирие, державшееся только благодаря тому, что новички еще не освоились в этом мире, развеется в прах.
— Вы совершили ошибку, воплотившись.
Собеседник Грассатора опустил голову:
— Возможно. Но обратной дороги нет.
— В таком случае отправляйтесь куда угодно и найдите себе занятие по душе. А меня оставьте в покое.
— Тебя — может быть. Но не ребенка. Он — угроза всем нам. Обратной дороги нет. Мы нарушили заветы Архитектора.
— Знакомые слова.
— Выполнение плана Экзукатора может стать единственным, что спасет нас от гнева Архитектора.
— Беспокоитесь о своих шкурах? Это нормально. Теперь у вас есть о чем беспокоиться.
— Опасность есть. Если Архитектор вернется раньше, чем мы подготовим человечество к его приходу…
— И это тоже я слышал. Экзукатор, как я понимаю, прочел вам убедительную лекцию. Есть ли среди нововоплощенных кто-то, кто думает иначе?
— Есть. — Вперед шагнул мужчина с такими светло-серыми глазами, что радужка порой сливалась с белком, делая взгляд непривычным и даже пугающим. — Не все согласны с Экзукатором.
Тот, что говорил прежде, повернулся к спутнику:
— Не стоит при нем обсуждать наши разногласия.
— Это же эмиссар, — отозвался сероглазый, не поворачивая головы.
— Мы все теперь эмиссары.
— Но, когда воплощались они, ни ты, ни я не решились присоединиться. Он имеет право знать все.
Грассатор благодарно кивнул, проговорил:
— Значит, назревает раскол. Как всегда.
— Лишь констатация наших прежних разногласий, — заметил сероглазый. — Ты должен быть осторожен, Грассатор. Единого мнения не будет, как не будет и общих лидеров. Кто-то может начать охоту за ребенком по собственной инициативе.
Грассатор кивнул снова и уселся за руль.
— И если такое произойдет, — добавил высокий, — лучше будет сдаться сразу. Потому что тебя найдут.
Грассатор пристально посмотрел на него и выжал педаль газа.
41
Следователь ФСБ подполковник Лопахин сегодня был даже серьезнее, чем обычно. Он сидел за большим старым столом, на котором в совершеннейшем хаосе покоились фотографии, листы с протоколами допросов и заключения экспертов.
Подполковник в очередной раз поправил настольную лампу, взял одну из фотографий, повертел в руке и снова отбросил. Бойня в заброшенном пионерском лагере «Дельфин» никак не желала складываться в ясную картину, а дополняющие ее события так и вовсе выбивались из канвы.
Капитан Семшов, сидевший напротив, нервно постукивал по столу ручкой.
— Прекрати, — велел подполковник и потер виски. — Итак, еще раз. Кто все эти ребята в черном, расстрелянные в лагере, мы не знаем?
— Паспортов нет, отпечатков в базе нет, рожи их неизвестны, в группировках не состояли. Кстати, там не только расстрелянные. Одному шею свернули, одного с крыши скинули…
— Неважно. А кроме них…
— Нашли два скелета под завалом одной из стен. Любопытные скелетики. Успели и пуль нахватать перед смертью, и ножей, а в конце концов еще и взорвались. Вот только скелеты эти, по мнению экспертов, лежали там уже не один десяток лет и к нашим ребятам отношения не имеют. Хотя вот такая странность: осколки, убившие их, стали причиной смерти и двух свеженьких тоже.
— Как так? Может быть, взрыв гранат просто повредил уже мертвых. — Подполковник порылся в бардаке на столе и извлек нужную фотографию.
— В том-то и дело, что не сходится там чего-то у экспертов. Прямо взрыв из прошлого какой-то…
— Ерунда получается. Ладно, это пока оставим. Что еще? Автомобили, на которых они приехали…
— На учете не стоят, новенькие, будто только из салона, но сообщений об угоне нет. А вот джип принадлежит нашей девушке, бывшему следователю прокуратуры.
— Той самой Вере Георгиевне Родновой, тело которой привез родителям неизвестный мужчина, кстати, на заднем сиденье точно такого же «мерседеса», на которых прибыли к лагерю неизвестные ребята?
— Так точно.
— Ну, «мерседес» — не проблема, если вторая сторона конфликта приехала на джипе, то на чем-то же должна была уехать. Но с девушкой у вас, насколько я понял, возникли проблемы…
— Родители девушки вызвали доктора и милицию. Доктор констатировал смерть от огнестрельного ранения, двое патрульных присутствовали при этом. Есть их рапорты. Интересные, кстати, рапорты…
— Значит, она участвовала в перестрелке… — вслух размышлял подполковник. — Предположим. Но почему труп не забрали в морг для вскрытия? Смерть от огнестрела — это же повод для возбуждения уголовки. А они просто оставили тело родителям?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
