Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
– Никогда? – внезапно возвысил голос Бессмертный.
Все посмотрели на него: голое лицо олигарха наливалось темным гневом, словно заваривался чай. Это зрелище, хорошо знакомое команде прежнего Бессмертного, бестрепетного и беспощадного, заставило женщину пискнуть и ухватиться, стукнув кольцами, за подлокотники.
– Я полагаю, мы сейчас предоставим слово уважаемой Тамаре Вацлавовне, – дипломатично и холодно проговорил Гречихин, сплетая на бумагах плоские белые пальцы. – Насколько я могу судить, «Купол» скорее арт-проект, в котором все мы можем принять, хм, оригинальное участие.
Тамара уже давно ожидала возможности обратиться к собранию. Сидя во главе стола, она улыбалась самой яркой из своих улыбок, уже слегка отклеившейся. Крылов потупился, чтобы Тамара, встретившись с ним глазами, не начала излишне волноваться. Когда он вновь посмотрел в сторону председательского места, за спиной Тамары, заслонив половину заоконного города, возник голографический экран. На экране проплывал пейзаж: высокие сосны на закате, словно градусники с высокой температурой; тонкий лиственный подлесок, дикие поляны с валунами розового кварца, с мелкими белыми и синими цветами, будто разбрызганными в воздухе; длинное озеро с полосами зеркала и полосами серебра, озерная заводь в крупных кувшинках, с магнетическим блеском зеленой тяжелой воды, в которой, под бликами и пылью, темнеют зависшие стайки мальков. По сравнению с городом, которому мутно-желтая грозовая подсветка в соединении с яркими, плотными красками заката придавала что-то декоративно-зловещее, это было видением рая. Даже генерал Добронравов расслабился, его широкое лицо с надраенными красными щеками приобрело умиротворенное выражение отпускника на рыбалке.
– Здесь и будет построено наше элитное кладбище «Купол», – комментировала Тамара, указывая на экран, где летние съемки сменились осенью и птичий клин, словно нарисованный детской рукой, исчезал в облаках. – Фирма «Гранит» приобрела под него участок рядом с озером Щучье, что в сорока километрах от города. Это практически уже Илимский заповедник. Здесь через восемнадцать месяцев мы построим комплекс, аналогов которому нет ни в одной стране Европы. Это будет не просто кооперативное кладбище, но некрополь нового типа, оснащенный крио-техникой последнего поколения, снабженный всем необходимым – подъездной дорогой, паркингом, зоной отдыха для родственников и туристов, включая игровую комнату для маленьких детей. Но главная задача «Купола» – воплотить новую философию свободы и позитивности. Все мы знаем, что культура нового века принципиально отличается от культуры традиционной, когда люди читали книги, интересовались борьбой добра со злом и культивировали негатив. Сегодня все символические ценности – а ими могут быть только ценности позитивные – воплощаются в вещах, имеют вид и форму вещей. Несмотря на потоки электронной информации, наш мир материален, как никогда прежде. Ценно то, что служит благу человека, а не отказ от этих благ. Жизнь, по современной позитивной модели, – это комфортабельный дом, дорогой автомобиль, коллекция арт-объектов и многое другое. Смерть, нравится нам или нет, тоже представлена вещами. Только вещи эти старомодны и уродливы, они угнетают человека, за них заплатившего.
Тем временем на экране настала зима, крахмальный снег, белей и жестче низких облачных небес, соединил пустыню озера с пустыми берегами, заиндевелые камыши торчали остро, будто перья из подушки. Затем сухие снежные покровы зазернились, разошлись, будто ошпаренные кипятком, лед на озере сделался как пожелтелая карта – с потемневшими тропинками, рыхлыми рыбацкими лунками. Бесконечным утомлением сквозило от этого таяния, мокрая весна была печальней осени – и по недосмотру монтажера на экране мелькнула черная деревня и край деревенского кладбища с памятниками, похожими на синие больничные тумбочки, с козой, дерущей старую траву.
Между тем Тамара после секундной заминки, которую генерал Добронравов заполнил, откашлявшись в голос и добавив в конце командирское «кгхм!», продолжила установочную речь:
– Смерть неизбежна. Сегодня нам не остается ничего иного, кроме как включить это событие в сферу позитива. Таково веление времени, что бы ни думали по этому поводу люди устаревшего формата. Прежняя громоздкая практика предполагала подвиг – религиозный или, например, патриотический. Сейчас продолжать эту практику было бы так же архаично и затратно, как пахать на лошадях или полоскать белье в речке. Патриотизм утратил всякий смысл, потому что мы живем в условиях мирового господства позитивности. Даже те граждане, что не пересекают черты бедности, все равно купаются в позитиве, как рыбы в водной стихии. Другой стихии им просто не дано. Господство позитивности позволяет мне предложить новую технологию обращения со смертью. Эта технология, при всей ее простоте, стала возможна только теперь, когда все люди на земле объединились в стремлении к прямому благу: к миру, процветанию, положительным эмоциям. Радость смерти тоже заключается в вещи, которую пока никто не создал. Комплекс «Купол» и станет такой вещью для всех вас. Только так мы можем преодолеть проклятье смертности по эту сторону черты.
Общество зааплодировало, следуя рефлексу так приветствовать молчание только что говорившего оратора. Однако хлопали глухо. Некоторые, переглядываясь, держали руки на коленях. Тут подала надтреснутый голос вторая из присутствовавших дам, до сих пор державшаяся незаметно и сидевшая, по причине малого роста, чуть ли не под столом. Это была генеральный директор Первого Рифейского государственного телеканала Петрова, седая, с прической болонки и в детских сандаликах, обладательница пугающе обширного и острого ума. Возвышаясь одной кудлатой головой перед стаканом минеральной воды, Петрова подняла, как первоклассница, морщинистую руку, похожую на туго свернутый зонтик:
– Значит, вы полагаете, что не существует трагического, из которого нельзя было бы сделать, как вы говорите, позитивность?
– Я дитя своего времени, – ответила Тамара, может быть, чуточку более резко, чем позволяла роль хозяйки собрания. – Я действительно стремлюсь работать так, чтоб людям в результате было хорошо. Только я хочу, чтоб это было правдой!
– Мне кажется, что вы человек грубый, склонный к насильственным действиям и выбирающий путь напролом, – заявила Петрова, залезая, как ребенок, поглубже в кресло и доставая из мрачной черной сумки, похожей на докторский саквояж, коробку папирос.
– Не стоит переходить на личности, – корректно вмешался Гречихин, автоматически проснувшийся оттого, что уровень шума в помещении повысился. – Тамара Вацлавовна еще не показала нам своего проекта. Я думаю, это будет интересно. Тамара Вацлавовна, прошу!
– Спасибо. – Тамара поблагодарила вице-премьера, невозмутимо сияя на председательском месте, но Крылову было заметно, что она смущена и не может взглянуть на генеральную директрису, преспокойно дымившую какой-то дрянью с запахом дров. – Я представляю вам, господа, арт-директора проекта «Купол» Сергея Водопьянова и главного инженера комплекса Андрея Мурзина.
Крылов ожидал, что если арт-директор и будет из тех голокожих эстетов в хламидах, что работали на Тамару целой популяцией уже года полтора, то уж инженер окажется нормальным технарем, в относительно белой рубахе с засученными рукавами, в бороде и при галстуке. Тем не менее оба существа, мягко прошлепавшие к экрану от боковых дверей, относились к одной и той же гуманоидной группе. Крылов впервые видел их настолько близко: существа были закутаны в тяжелую, сильно измятую ткань, видны были только пальцы на руках и на ногах – прозрачные хрящи с овальными ногтями, крашенными перламутром. Когда необычные Тамарины сотрудники, встав поодаль от горчичного отпечатка закатного солнца, откинули капюшоны, Евгения Кругель почти натурально взвизгнула. Главный инженер и арт-директор были безволосы, как кальмары, их лица состояли из складок, неглубоких, но скрывавших, казалось, все человеческое. При этом существа носили имена и фамилии, имели, должно быть, нормальные документы. Это явно не укладывалось в головах у собравшихся. Даже невозмутимый Гречихин привстал из кресла, улыбаясь вежливой улыбкой, выражавшей готовность сделать что-нибудь на всякий случай. Гуманоиды тоже улыбнулись вице-премьеру сухими тонкими губами, похожими на колбасные шкурки.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
