В это время вещая птица снова крикнула. Но Грант уже пришпорил коня. Адриана не успела его задержать, объяснить, что безумие пускаться на поиски ночью, — Грант уже скрылся в темноте.
Адриана выругалась по-итальянски. Ее тоже испугал крик вещей птицы.
Сужата всхлипывала и бормотала нечто невнятное. Адриане не сразу удалось убедить ее, что лучше провести ночь у Эдди, прежде чем Рональд придет в чувство. Наконец Сужата согласилась сесть в коляску, и они повернули к бунгало.
Эдди, не растерявшись, выставил выпивку на стол, выслушал рассказ, взглянул на документ, подписанный Силией, и тихо присвистнул:
— Нужна еще одна подпись? Готов служить. Только не соглашайся, если Рональд заставит тебя что-нибудь подписывать. Так-так, очень интересно, любовь моя! Скрашивает нашу скучную жизнь, — Он отхлебнул из бокала. — Посмотрим, что произойдет, когда все пойдут охотиться на слона-отшельника. Гвоздь сезона — в клубе делают ставки. Ни за что не пропущу этого зрелища. — Эдди снова приложился к бокалу. — Конечно, многое зависит от этого слона. Посмотрим, кто на кого будет охотиться. Впрочем, время покажет. Правда, любовь моя?
Супруги понимающе улыбнулись друг другу, дали Сужате небольшую дозу настойки опия и уложили в постель. Эдди пообещал послать работника к местному шаману, чтобы тот снял злое заклятие, если кто-нибудь наложил его на Сужату.
Глава 31
Чертова вещая птица! О этот крик! Он означал смерть! Силия слышала его только один раз — в ту ночь, когда убежала и умерла ее мать.
Но тогда она никому об этом не рассказала — боялась, как бы люди не подумали, что у нее дурной глаз.
Почему мама не взяла ее с собой? Если бы она любила свою дочку, то никогда не оставила бы ее.
Они бы погибли вместе, и Силии не пришлось бы терпеть такую муку.
Девушка приподнялась в чужой постели. Опять закружилась голова, и незнакомый мужчина подал ей чашку чаю.
Выпив его, Силия забылась сном, но воспоминания продолжали преследовать ее.
…Мать…
Бодилима — это смерть…
Нет, жизнь! Она хотела жить. Хотела!
Жаждала Гранта Гамильтона. Наверное, своими яростными, настойчивыми, требовательными поцелуями и сводящими с ума прикосновениями он похитил ее душу.
Она мечтала о душевном покое. О поцелуях и прикосновениях, разжигающих страсть.
О если бы Грант любил ее и навсегда стер воспоминания о Рональде Уинвуде!
Черт побери, почему же он не идет?
Неужели не чувствует?
Утром Силию разбудили незнакомые звуки и запахи. Из ночных кошмаров и снов выплыла мысль: тетя Гертруда не знает, что Силия собирается отказать Рональду.
Силия приподнялась на локте. Анил готовил еду и, согнувшись над очагом, помешивал что-то в кастрюлях.
Уступив ей кровать, он отправился спать во двор. Заметив, что девушка беспокойно мечется, подал чай и присматривал за ней до утра. И, рискуя жизнью, оберегал от дьявольской вещей птицы.
Силия села в постели, и Анил обернулся на звук:
— Вот чай. Вот еда.
— Мне надо в Пирадению, — твердо проговорила Силия.
Зачем?
Чтобы увидеться с Грантом.
Покончить с Рональдом.
И обо всем рассказать тете Гертруде.
Но почему тете Гертруде?
Силия не знала, но чувствовала, что ответ кроется в ее видениях, связанных с реальностью.
Рональд выкрал Силию, поняв, что ее намерения не совпадают с его целями. Ему нужна плантация, а не Силия. Он решил завладеть поместьем — независимо от того, согласится ли его невеста на брак.
А тетя Гертруда всегда поощряла этот брак, считая, что Рональд — единственный мужчина, который, зная о прошлом Силии, возьмет ее в жены.
Гертруда неустанно твердила о происхождении Силии, словно оно было неискупимым грехом.
Так было до Уили. Гертруда неистовствовала, когда Уили вмешалась и взяла все в свои руки.
Но почему? Ответ на этот вопрос мучил Силию, но так и не приходил к ней.
Девушка едва притронулась к тому, что предложил ей Анил.
— Мне надо идти.
— Хорошо. Я выполню все, что обещал.
Силия пробралась в гостиницу через боковую дверь. Сейчас — с заправленными под соломенную шляпу волосами, в отцовских бриджах и сапогах — она походила на уличную бродяжку.
Казалось, миновала целая жизнь с тех пор, как Силия появилась здесь впервые и поселилась в номере вместе с Эмили.
Силия осторожно поднялась по лестнице и, пробираясь по коридору, несколько раз пряталась за колонны, чтобы не встречаться с постояльцами. Но вот наконец и комнаты, которые занимали Тео, Гертруда и Антея с мужем.
Ни единого звука!
Силия постучала в дверь.
Шаги. И голос Гертруды:
— Кто там?
Девушка не ответила, полагая, что тетка, не совладав с любопытством, отопрет замок.
Наконец ключ повернулся в скважине, дернулась ручка и дверь приотворилась.
— Ах это ты! — Гертруда равнодушно отвернулась.
Силия растерялась. Она пропадала два дня и не ожидала такой встречи. Гертруда расположилась в кресле у зашторенного окна. Казалось, здесь хотели отгородиться от мира. Лишь мягкий свет просачивался в комнату.
— Посмотри на себя! — брезгливо воскликнула Гертруда. — Ты — позор всей семьи. Отправилась выходить замуж и стала вести себя самым непотребным образом. И еще эти мерзкие фотографии! Я умыла руки, как только прочитала письмо Рональда. И заявила ему, что не желаю больше тебя видеть. Хотя дяде это решение далось очень трудно.
Она лгала. Наверняка лгала!
Фотографии… да… Стоп! Нельзя думать о прошлом. О Рональде. Еще одна загадка: все прошедшие годы он хотел завладеть ее плантацией. Замыслил это с первого дня.
Потом умерла мать, и тетя Гертруда увезла ее в Англию.
Но не все так просто.
— Я не вышла замуж за мистера Уинвуда. — Силия заметила, что осуждение сменилось в Гертруде гневом.
Внезапно тетка вскочила:
— Вон с глаз моих! Ты… ты… такая же шлюха, как и она! Она погубила твоего отца! А теперь ты… Вон отсюда! Вон!
Силия окаменела.
Почему Гертруда и Тео взяли ее к себе?
— Сначала твой несчастный отец увлекся цыганской шлюхой. А теперь Рональд. Знаешь что, милая? Тебе за всю жизнь не отмолить грехов! Твоя душа будет вечно гореть в аду!
Глаза Гертруды сверкали. Два дня назад такое же выражение Силия видела в других глазах. Ту же ярость, ревность, одержимость.
