Набрав в грудь побольше воздуха, Джастин вошел в спальню.
Смех Виктории стих.
– Леди, – протянул Джастин, и от его низкого голоса где-то в теле зародилась страсть. – Я бы хотел поговорить с женой.
Хлоя и Мара переглянулись, но возражать не стали. Когда Хлоя проходила мимо него, Джастин тихо сказал:
– Кажется, вас ожидает лорд Уиттинхем.
Хлоя побледнела и поспешила в коридор.
Когда закрылась дверь, Виктория села на постели. Вот они и остались один на один. Голова у нее закружилась, но она не обратила внимания на это легкое неудобство и взглянула на него.
Хотя после ее приезда в Лондон они обладали друг другом всеми возможными способами, она вдруг поняла, что ей не хватает слов. Она робела, как в первую брачную ночь.
Но Джастин, похоже, никакой робости не испытывал. В несколько шагов он пересек комнату и сел на кровать подле нее. С бесконечной нежностью положил руку на ее ушибленную скулу и поцеловал в губы. Она прильнула к нему со всем отчаянием: Виктория понимала, что это все подходит к концу. Он отстранился с низким стоном.
Она вспыхнула и отвернулась, вцепившись в белое одеяло.
– А п-почему Уиттинхем до сих пор здесь? – спросила она, чтобы прервать этим, хоть и пустым, вопросом затянувшееся молчание.
– Собирается просить руки Хлои.
Она ахнула. За те несколько минут, что она провела подругой, Виктория поняла, что Хлоя очень любит молодого виконта. И хотя ей следовало радоваться счастью Хлои, в этот момент она могла только завидовать.
У истории Хлои счастливый конец, которого она так жаждала.
А Виктории придется вернуться в пустое поместье.
– Я рада за нее, – прошептала она. – Она заслуживает любви.
Он кивнул:
– Да.
И снова – долгое молчание. Наконец Джастин коснулся ее руки. Ласка была легче перышка.
– Виктория, когда я увидел тебя на полу склада, когда подумал, что ты мертва… – он запнулся, дыхание его стало прерывистым, – я пережил самые страшные минуты в жизни.
Она улыбнулась и обвела пальцем линию его подбородка.
– Но со мной все в порядке. И мы нашли Хлою. Все, чего мы хотели, свершилось. И теперь я… я могу уехать.
– А что, если бы я попросил тебя остаться?
Виктория проглотила ком в горле.
– Мы столько пережили, Джастин. И ты не знаешь, чем искушаешь меня. Но я не могу остаться здесь в качестве любовницы или содержанки. Это неудобно. И даже если бы не это…
Она замолчала. Так ли ей хочется открыть сердце человеку, который не любит ее? Готова ли она рискнуть?
– Даже если бы не это, то что? – спросил Джастин. Никогда она не видела его более серьезным и сосредоточенным.
Виктория отвернулась. Если уж она делает унизительное признание, то, по крайней мере, не увидит его жалости или неловкости.
– А даже если бы не это, не думаю, что смогла бы жить с тобой, довольствуясь ролью любовницы. – Она покачала головой. – Я хочу… Я хочу много большего. Но ты свободен, Джастин. Как и всегда. Со временем я наскучу тебе, появится еще кто-нибудь… Одно дело – осознавать это, будучи далеко, в Бэйбери. Но если бы я жила здесь… Это разбило бы мне сердце.
Он не отвечал. Он молчал так долго, что Виктория, в конце концов, заставила себя посмотреть на него. У него было печальное, темное лицо. Но в его глазах она не увидела жалости.
– Ты знаешь, почему после того, как мы поженились, я не заводил постоянных любовниц? – спросил он.
Виктория покачала головой. Этот вопрос всегда мучил ее.
– Нет.
Он помедлил, будто бы последующее признание доставляло ему боль.
– Потому что, Виктория, хотел я этого или нет, ты убила для меня всех других женщин. Я сравнивал их с тобой… и ни одна не выдерживала сравнения.
Виктория сглотнула.
– Правда?
Он запустил руку в волосы.
– Правда. Но с тех пор, как ты вернулась в мою жизнь, я будто бы обрел часть себя. Что-то, что давно потерял, но никак не желал себе в этом признаться. – Он поддел ее подбородок пальцем. Их взгляды встретились. – Но теперь я не смогу без этого жить. Поэтому я не прошу тебя быть моей любовницей. Будь моей женой.
Она заморгала.
– Но, Джастин, мы уже женаты…
Он качнул головой:
– Я не прощу тебя выйти за меня, Виктория. Я прощу тебя стать моей женой. Не на словах. Не в постели. В жизни. И чтобы никто не разлучил нас.
Она до сих пор без сознания. Бредит. Это единственно возможное объяснение. Сейчас она проснется, и этот чудесный сон исчезнет.
– Виктория, ты дашь мне ответ?
Она ущипнула себя. Ничего не произошло.
– Дж-жастин, этого не м-может быть, ты не можешь просить меня об этом, – с трудом проговорила она.
– Может. И я прошу. – Он улыбнулся, и от этой улыбки у нее растаяло сердце. – Я не хочу тебя потерять. В нашем прошлом все очень сложно. Нет смысла отрицать, что там много боли, лжи и ошибок. Но я люблю тебя.
Она отдернула от него руки и вскрикнула. Прикрыла рот руками. И снова посмотрела на него.
Он продолжал, не дожидаясь ответа:
– Возможно, тебе нелегко в это поверить. Возможно, после стольких лет разлуки и боли ты ничего не чувствуешь в ответ. Но если ты останешься, я докажу, что мне можно доверять. Что я могу быть тебе верен. Могу сделать тебя счастливой. – Он смотрел на нее с такой нежностью, что она расплакалась. – Я хочу сделать тебя счастливой, Виктория.
Она опустила руки.
– О, Джастин… Я так долго боролась с собой. Убеждала себя, что смогу уехать, когда все закончится. Смогу забыть тебя. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем яснее я понимала, что забыть тебя невозможно. Понимала, что если вернусь домой одна, то унесу любовь к тебе в своем сердце. Даже если воспоминания о Лондоне останутся единственным моим утешением.
Его лицо смягчилось.
– Значит, ты хочешь сказать, что тоже любишь меня? – с облегчением спросил он.
– Да, люблю, – кивнула она.
Его лицо осветилось надеждой. Она никогда не видела ничего подобного.
– Тогда оставайся, – сказал Джастин. – Оставайся, и мы все начнем сначала. Сегодня будет первый день нашей совместной жизни в браке. И я больше никогда тебя не разочарую.
По щекам Виктории текли слезы, сердце билось легко и радостно. Она прижала руки к груди Джастина.
– Да, – прошептала она и притянула его к себе. – Да!
Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и они упали на подушки.
