Землемерный знак.
Марк остановился.
Снова, как призрачный одинокий часовой, этот шест караулит болото.
Проклятие!
Куда же идти?
...Было десять минут второго.
* * *
Крис взглянул на часы — десять минут второго.
Он стоял во дворе форта и смотрел, как безостановочно слоняются туда-сюда деревенские жители. Исключение составлял преподобный Горас Рид, присевший на одну из пушек, что стреляла нынче утром. Этот человек, казалось, насквозь пропитался джином.
Люди, ожидавшие, что вот-вот прибудет подмога, были взволнованы и переговаривались на повышенных тонах. Помощь близка, ничего плохого больше не случится — наконец-то можно будет принять горячую ванну, нормально поесть и поспать.
Крис торопливо обошел стену, поглядывая в сторону берега. Уже начинался прилив, скоро первые волны достанут краешка насыпи; Мэнсхед опять на время превратится в остров.
В сотне ярдов от берега стояли три сафдара. Прилив лизал их голые лодыжки, ярко-красные туловища резко выделялись на песчаном фоне.
Крис отправил Джона Ходджсона следить за берегом, а сам спустился вниз во двор и присоединился к остальным.
Вот что такое волнение — когда вы можете ощутить его буквально кончиками пальцев. В теле словно пульсировал электромотор, от сильного мышечного напряжения болели ноги. Странным образом это состояние напомнило Крису предрождественские треволнения и последние дни школьных занятий. Наверняка и другие чувствуют себя сходным образом. Это испепеляющее ожидание нарастало с каждой минутой... вот-вот что-то произойдет... вот-вот надвинется нечто громадное и взорвется с шумом и грохотом.
Он подошел к жене. Рут перебрасывалась теннисным мячиком с Дэвидом; мальчик упустил его, и мячик укатился под машину.
— Сейчас достану, — сказал Крис.
— Папа, ты тоже сыграешь?
— Ну конечно. — Бросок его был сильнее, чем хотелось, тем приятнее было то, с какой легкостью Дэвид поймал мячик.
— Неплохо.
— Ты тоже заметил? — В карих глазах Рут сквозило удивление.
— Хорошо, что все это кончается. Я вполне созрел для ванны и приличной еды.
И даже более того.
— Мам, лови.
— Он здорово вырос за пару недель.
— Он вообще сильно изменился, ты заметил, Крис?
— Изменился? В каком отношении?
— Потом скажу. Взгляни, как изменились наши соседи: шутят, болтают, все в движении. Это совсем другие люди — как будто сильно увлечены чем-то.
— Или нанюхались кокаина.
— Вот именно. У меня тоже такое чувство... нелегко объяснить, просто мне хорошо. Посмотри в зеркало — ты увидишь, как расширились твои зрачки, и все кажется более ярким. Я счастлива, хотя оснований для этого нет — после тех событий...
— Мама! Лови мяч.
— Ты словно бы повторяешь теорию Тони Гейтмана о втором пришествии этого... — Крис приложил к голове пальцы наподобие рогов, — старого бога, питающегося душами жертвенных дев.
— Видишь, действует и на тебя. Обычно ты не так говорлив.
— Может быть.
— Послушай, Крис, это важно.
Крис перехватил бросок шестилетнего сына, сделанный с такой силой, что ладонь даже заныла.
— Ого! Мне скоро понадобятся перчатки. — Он послал мяч, и Дэвид поймал его одной рукой.
— Крис, помнишь, Тони говорил нам насчет жертвы — что мы должны отдать что-то ценное для нас и тогда получим что-то взамен.
— Да-да, удивительный сгусток энергии, магическую силу, льющуюся рекой. — Крис рассмеялся, его охватило пьянящее чувство.
— Крис, я говорю серьезно. Тони прав и в другом: надо осознать эту силу и не дать ей возможности перейти к тем тварям на берегу.
— То есть принести жертву.
— Да.
— Но чем ты станешь жертвовать?
— Чем-то очень важным для нас.
— Рут, дорогая, будь благоразумна. Чем, скажи на милость, можем мы пожертвовать? Золотой рыбкой Дэвида? Твоими записями «Ю Ту»? Посмотри вокруг: здесь не видать тучных тельцов и козлищ... Впрочем, лучше для жертвенного алтаря подыскать какую-нибудь деву.
— И все же признай: что-то происходит. Доказательство там, на берегу, — красные твари. Ты ведь чувствуешь, как все вокруг напряглось, все в волнении. Что-то будет, Крис. И скоро.
— Рут, скажи, пожалуйста, какую жертву мы предложим гейтмановскому кровавому богу? — Тут его взгляд упал на Дэвида. — Ты предлагаешь... Господи, это еще что такое?
Внезапно двор наполнился грохочущими звуками, как будто обрушились небеса. Кто-то яростно колотил в ворота форта.
47
Крис крикнул Джону Ходджсону:
— Джон? Что там такое?
Ответа не последовало. Джон Ходджсон перегнулся через стену, ерзая большим животом по карнизу, и пытался разглядеть, кто молотит в ворота.
— Ну, что там, Джон?
Фермер жестом велел сыну продолжать наблюдение, а сам заторопился вниз, сжимая в одной ручище дробовик.
— Это Марк... — его хриплый голос звучал взволнованно, — он вернулся.
— Боже... — Крис ощутил, как мозги буквально съеживаются подобно улитке в раковине. Значит, провал.
Грохот внезапно стих, остался слышен лишь мерный шум прилива.
— Откройте ворота! — завопил Тони и стал вытаскивать засов.
— Нет! — рявкнул Джон Ходджсон. — Они ведь снаружи — Марк окружен.
— Открывайте ворота! — заорал Тони, его глаза горели за стеклами очков. — У вас ружье, так и стреляйте в ублюдков.
— Мистер Гейтман, — здоровяк-фермер придержал руку Тони, — ему не прорваться.
— Подождите, нельзя так поспешно. Тони, — поддержал Крис.
— Но ведь Марк...
— Тихо. Джон, где он?
— На уступе слева от ворот. К скале подступает море. Там пара этих чертовых сафдаров. Но дело не в них, а в тех двух, что находятся с внешней стороны ворот. И еще один на дальнем краю уступа, слева.
— Значит, Марк между двумя из них на уступе. Можно их достать из ружья со стены?
— Расстояние не позволяет.
— Проклятие, — не выдержал Тони, — я не могу больше это слушать. Стоять тут и болтать, когда снаружи Марк. Они же ему голову оторвут!
— Тони, вы слышали, что говорил Джон. Нельзя открывать ворота, там сафдары. Они...
— Марк рисковал ради нас жизнью. И вы собираетесь бросить его?
— Неужели вы думаете, что мне этого хочется? Господи, Тони, если мы откроем ворота, они вмиг очутятся здесь.
