– Если ничего не найдут, тебе не стоит беспокоиться на мой счет, Турм, потому что я сам позабочусь о себе.
Субунифер что-то буркнул себе под нос. Говорить больше было не о чем.
Они вполне поняли друг друга.
Этот разговор был лишним. Раньи знал, что хирурги Гивистама найдут установленные амплитурами цепи внутри черепа его брата, так же, как и в его голове. Иначе это будет означать, что ему солгали, что его самого жестоко и безжалостно обманули.
Он отказывался принимать это всерьез. Еще она попытка изменить его личность положит конец его жизни не хуже, чем это сможет сделать Турмаст. В конце коридора колонна свернула налево. Двустворчатые двери распахнулись и их ввели в комнату с высокими потолками, набитую инструментами.
Офицер-массуд, командовавший ими, исчез и через несколько минут появился в компании заспанного человека. Его взлохмаченные рыжие волосы разбудили у Раньи давно дремавшие воспоминания.
– Что такое, черт возьми?
Раньи подошел к нему. Он был выше, чем мужчина, но ниже стоявшего неподалеку вооруженного массуда.
– Сэр, меня зовут Раньи-аар. Хотя я и не ашреган, а такой же человек, как и вы. И мои спутники тоже.
– Можете не объяснять, – продрав глаза, человек потер подбородок. – Чем-то вы напоминаете человека, чем-то ашрегана. Мы слышали о таких, как вы.
– Это результат биоинженерии Амплитура, произведенной на человеческих младенцах и эмбрионах, – объяснил Раньи.
– Звучит не правдоподобно. Чего вы ожидаете от меня? – стоящий рядом унифер-массуд наморщил нос в таком обилии странных запахов.
– Свяжитесь с вашим военным советом. Свяжитесь с центральными медицинскими учреждениями на Омафиле в системе Юла, и если он по-прежнему там, спросите гивистама Первого-по-Хирургии. Я не так давно побывал там. Они вам все расскажут обо мне, – обессиливший, Раньи опустился на пол на дрожащих ногах. – Собственно говоря, они испытают облегчение, услышав обо мне.
Человек обменялся взглядами с массудом, который задрал губу вместо ответа.
– Допустим, я смогу связаться с ними, что я должен сказать?
– Скажите Первому-по-Хирургии, пусть прибудет со всеми самыми квалифицированными хирургами, которых может предоставить Узор. Скажите, что здесь их ждет полно работы.
Глаза человека сузились.
– В настоящий момент на нас оказывают серьезное давление оставшиеся ваши друзья. Как вы, безусловно знаете, местное население совершенно бессильно перед вооруженным вторжением. Потому мы, временные иммигранты, пытаемся спасти их мир. И сейчас только это волнует меня. Для медицинского съезда здесь не место. И вы ожидаете, что я займу релейное время глубинного космоса ради того, что какому-то полуашреганскому психу понадобилась консультация врача?
Раньи поднял на него усталый взгляд:
– Если вы этого не сделаете, могу гарантировать, что все оставшееся время вашей военной карьеры вы будете строить санаторные учреждения на вашей лишенной атмосфере Луне.
Массуд наклонился вперед и прошептал на ломаном ашреганском:
– Подумай, они были вооружены, но не нападали. Успешно проникнув сквозь наши оборонительные укрепления, не поднимая тревоги, они мирно сдались, хотя могли причинить множество вреда. И несмотря на то, что я по-прежнему подозрительно отношусь к этим созданиям, нельзя отрицать, что в этом есть какой-то смысл.
Мужчина молча рассматривал рослое вооруженное загадочное существо, называющее себя Раньи-ааром.
– Как вам удалось проникнуть в купол?
– Я все объясню… как только вы свяжетесь со своим начальством и передадите ему мои слова.
Еще одна пауза, потом мужчина резко развернулся и крикнул что-то на своем гортанном языке. Снаружи в коридоре началось какое-то движение. Массуд вежливо наклонился вперед, подергивая усиками, нижняя губа слегка завернулась вниз, обнажив острые зубы.
Мы выполним ваши просьбы. Вы должны понять, что для контакта потребуется время. До тех пор вы и ваши солдаты будете содержатся под стражей, и мы гарантируем вам хорошее обращение. Раньи устало кивнул.
– Благодарю. У меня еще одна просьба. Прошу вас изолировать меня от моих спутников.
Массуд промолчал, но тонкий торчащий дыбом мех на мордочке стал жестче.
* * *
Да, в странном положении оказался Раньи: ради общего блага он был вынужден желать поражения своим старым друзьям – Бирачии и другим. Если бы они захватили тот укрепленный комплекс, в котором содержался Раньи, и «освободили» его вместе с другими пленными, даже Сагио заколебался бы в своем решении последовать примеру брата. Тогда уже им, бывшим воинам Амплитура, никогда не пришлось бы встретиться с Первым-по-Хирургии, никогда они не испытывали бы благотворительной операции по возрождению свободного мышления. Что касается его самого, то при первой возможности он был бы отправлен в Амплитур, неясно только, что больше бы при этом испытали любознательные Учителя – гнев или сожаление. Впрочем, для него особой разницы не было бы.
Как бы то ни было, без командира атака не получилась. Ни Бирачии ни Коссинза не сумели своими отрядами выбить защитников станции с их позиций. Они тяжело переживали потерю своего авангарда во главе с храбрецом унифером Раньи, но ничего не могли сделать, чтобы их выручить. Они отступили к окружавшим комплекс холмам и запросили новых инструкций от регионального командования. Наступило затишье. Спустя две недели колонна бронированных, тяжеловооруженных боевых машин прорвалась в комплекс. По пути из столицы Улалуабла, Усилаи, она подверглась нескольким слабым, разрозненным атакам противника. Офицеры – земляне и массуды, руководящие обороной комплекса, были немало удивлены тем обстоятельством, что весь свой чрезвычайно опасный путь конвой проделал только для того, чтобы забрать и доставить обратно в столицу группку каких-то пленных.
Офицер-землянин, с которым Раньи столкнулся той дождливой ночью при столь запутанных обстоятельствах много дней назад, не мог удержаться от того, чтобы не обратиться к нему с последним вопросом.
– Слушай, я не знаю, кто ты и что ты, и правду ли ты говоришь или врешь, – обратился он к Раньи, который вместе со своими спутниками уже готовился к посадке в машины. – Но если ты землянин под этой окаменевшей оболочкой, то как же все это с тобой случилось?
Раньи бросил на него беспомощный взгляд:
– Я же говорил. Амплитур…
Офицер печально кивнул головой.
– Ну ладно, дело прошлое. – Его голос дрогнул. – Знаешь, я тебя попрошу кое о чем. Мы друг друга не знаем, ты мне ничего не должен, но все-таки, когда у тебя все разрешится, дай мне знать, что получилось. Как один любознательный примат другому, ладно?
– Попытаюсь, – они пожали друг другу руки на прощание. Чисто земной жест. И наконец-то Раньи воспринял его легко и естественно. Те из солдат Раньи, которые еще сохраняли лояльность Амплитуру, не могли скрыть своего отвращения.
