Просто Экстон, прижимая тело жены к теплой шершавой коре тиса, об этом еще не знал, а если и догадывался смутно о чем-то подобном, то не находил слов, чтобы это объяснить. Он упорно смотрел в ее сине-зеленые, цвета моря глаза, словно в надежде прочитать в них ответ на свой не высказанный пока вопрос.
Любовь ли это? Или просто вполне объяснимая тяга мужчины к красивому, исполненному неги и страсти женскому телу? Если бы Экстона спросили, что ему нужно от жены, он бы, не задумываясь, ответил: добра, ласки, преданности — чего же еще?
Овладевая Линни под раскидистым, корявым от груза прожитых веков деревом, он вбирал в себя ее вкус, запах, даже звуки, которые она издавала в процессе соития. И при этом был убежден, что все происходит именно так, как он думал. Не более того. Ни в коем случае. Просто его жене удалось поселить у него в душе мир и одарить страстными ласками, на которые способна далеко не всякая женщина. От этого на его месте не отказался бы ни один мужчина, да и чувствовал бы при этом, наверное, то же самое, что и он. Любовь не имеет ничего общего со всем этим — да и не может же он испытывать любви к дочери де Валькура.
Тем не менее ему приходило в голову, что между ним и женой могло бы установиться со временем чувство обыкновенной человеческой приязни. Если она докажет ему свою преданность и будет вести себя, как положено доброй жене…
Ну и конечно, если она подарит ему сына и будет и впредь его ублажать… тогда… тогда… кто знает? Может быть, он даже сумеет ее полюбить… Может быть.
Они вернулись назад, когда наступили сумерки и небо над Мейденстоном сделалось пурпурно-алым. Бледный диск луны уже маячил на горизонте, обещая вскоре налиться отраженным золотом солнца. «Хорошая примета», — подумала Линни.
Завтра наверняка будет прекрасный день. Она закинула за плечи растрепавшиеся и спутанные волосы. Ноги у нее промокли, а зеленые пятна и засохшие разводы грязи на подоле, казалось, делали явным даже для самых недогадливых, чем они с Экстоном занимались в рощице.
Но она была спокойна — так же, как и он, хотя по выражению лица трудно было с уверенностью определить его состояние. Рука его покоилась у нее на талии и время от времени ласково касалась бедра.
Когда они вышли из зарослей на тропинку, которая вела к замку, и увидели два факела, обозначавшие створ ворог. она, повинуясь внезапно возникшему порыву, тоже обхватила его рукой за поясницу.
— Ты боишься возвращаться в замок? — спросил Экстон — Боюсь ли я? — эхом отозвалась Линни. Слово «боюсь не вмещало в себя множество противоречивых чувств, нахлынувших на нее при возвращении в замок. — Нет, пожалуй. Просто мне бы хотелось… чтобы в Мейденстоне наконец установились покой и мир.
— «Наконец»? Неужели в Мейденстоне не было мира до моего появления? — Он остановился, чтобы получше всмотреться ей в лицо. — Интересно, какую жизнь вели обитатели замка до того, как я раскинул лагерь под его стенами?
«Никчемную, — едва не выпалила Линни в ответ. До того, как в моей жизни появился ты, она была пустой, скучной и одинокой», — вот что ей хотелось сказать Экстону. Впрочем, в этих словах не было всей правды. Ведь раньше не сознавала этого, поскольку не знала, что бы иначе. Когда же в ее жизни возник Экстон и заполнил ее сердце до краев, только тогда она поняла, насколько пустым и бессодержательным было ее прежнее существование.
— Их жизнь была проста, и в ней почти ничего не происходило, — произнесла она после минутного раздумья. — И что, в ней не было покоя?
В ответ она только пожала плечами, и тогда Экстон сказал:
— Настанет такой день, Беатрис, когда жизнь в замке снова сделается простой и спокойной.
— Но что-то в ней все же будет происходить? — спросила она. Поскольку Экстон снова назвал ее Беатрис, она разволновалась и выпалила первое, что ей пришло в голову.
Экстон взял ее лицо в ладони и приник губами к ее рту. Линии невольно отметила про себя, что в его поцелуе — помимо страсти — присутствовало что-то еще, чему ей не удавалось подобрать названия.
«А ведь он крайне редко награждает меня поцелуями», — подумала она, когда муж медленно от нее отстранился. Ей вспомнился поцелуй на свадьбе — вот, пожалуй, и все. Когда они предавались любви, ничего подобного не происходило.
Но сегодня все было по-другому. Сегодня он поцеловал ее сначала у дерева, а потом во второй раз — когда они упали на траву. И вот теперь — в третий раз!
Определенно, сегодня между ними что-то произошло. Интересно, он почувствовал это или нет? Понимает ли он, что она его любит? Неужели она себя выдала каким-нибудь словом или поступком?
Она стала всматриваться в его лицо, испытывая страх и надежду одновременно. Но тут его внимание привлек крик, и он отвернулся. В их сторону мчалось во весь опор трое всадников в сопровождении собаки. «Это псина Питера», — отметила про себя Линни, когда всадники подскакали поближе. Одним из них был Питер собственной персоной, другим — сэр Морис, а третьим — незнакомый ей рыцарь.
— Как дела, брат? — осведомился Питер, сдерживая разгоряченного скакуна. Поскольку его спутники держались в отдалении, он стал продолжать по-дружески подтрунивать над Экстоном. — А мы-то уж подумали было, что на тебя напало какое-нибудь лесное чудище. Но теперь-то я вижу, что никакого чудища небыло и в помине, а тебя увлекла за собой в чащу лесная нимфа — и долго от себя не отпускала.
— Все может быть, — отозвался Экстон, прижимая Линни к себе. — Но я тронут твоей заботой, — добавил он сухо.
— На самом деле нас подвигла на розыски леди Милдред, — вступил в разговор сэр Морис, но сразу же осек заметив, что Экстон нахмурился, а Линни поежилась.? Ей не хотелось, чтобы вы опоздали к обеду, — после секундной заминки закончил он все же фразу.
— Поедешь со мной верхом? — спросил Питер, подавая Линни руку.
Младший де ла Мансе с любопытством на нее поглядывал — видно было, что ему до смерти хочется узнать, как ей удалось поладить сЭкстоном и укротить его бешеный характер. В ответ Линни красноречиво склонила голову на плечо Экстона, хотя и подумала, что это получилось у нее несколько театрально, да и слишком уж смело.
Экстон, впрочем, неудовольствия не выразил, а у Питера на лице появилась широкая насмешливая улыбка.
— Мы пойдем пешком, — заявил Экстон. — Так что прошу вас всех возвращаться. Уж позвольте нам возвратится в замок нормальным шагом, а не галопом. И пусть не беспокоится — к обеду мы успеем.
Сэр Морис и бывший при нем рыцарь согласно кивнули, дав шпоры своим коням, поскакали к замку. Питтер исполнить волю брата не торопился. Он стал скакать перед ними, демонстрируя великолепное умение править лошадью.
— Скажи, Экстон, должен ли я объявить твоим ли что гроза миновала, и теперь они могут без страха выходить тобой на учебный поединок — независимо от того, какой вид оружия ты для этого изберешь — меч ли, копье, или другое?
