— Мистер Ригби? Какого черта он делает в воздухе?!
— Он настаивал, сэр, — ответила Дэрин. — Он утверждает, что у шагохода восемь ног. Я проверил сообщение дважды.
— Восемь? — повторил мистер Роланд. — Так это же по меньшей мере крейсер!
— Да, он большой. Мистер Ригби заметил его за десять миль.
— Что ж, нам повезло. Крупные шагоходы малоподвижны. У нас в запасе не меньше часа.
Офицер повернулся и щелкнул пальцами, подзывая вестовую ящерицу.
— Прошу прощения, сэр, — возразила Дэрин. — Но мистер Ригби передал «идет очень быстро».
Старший такелажник нахмурился.
— Что-то он путает, парень. Спроси-ка наших жестянщиков. Может, им что-то известно об этом ходячем осьминоге. Потом доложишь на мостик.
Дэрин козырнула, развернулась кругом и помчалась к двигателям.
Ванты, натянутые вдоль боков «Левиафана», отлично подходили для скоростного спуска. Дэрин защелкнула карабин на подходящем канате и понеслась вниз. Веревка шипела под ее кожаными перчатками, а металлический карабин ощутимо нагрелся.
Кровь стучала в висках Дэрин. Азарт предстоящего боя охватил ее, как и весь экипаж. Корабль окажется беззащитным, если только жестянщики не успеют запустить свои двигатели.
Подметки Дэрин громыхнули о металлическую поверхность машинной платформы. Мистер Херст оторвал взгляд от хаотического переплетения шестеренок. Он стоял, держась за край кожуха двигателя, не утруждая себя страховочными ремнями.
— Мистер Шарп? Что означает этот вой?
— Враг на подходе, сэр, — отрапортовала она и повернулась к Алеку.
Все его лицо пересекали жирные черные полосы, напоминающие боевую индейскую раскраску.
— Там шагоход, но какой-то странный. У него восемь ног, и он большой.
— Похоже на «Геркулес», — пробормотал Алек. — Мы с ним уже сталкивались. Он караулил границу. Тысячетонный фрегат, экспериментальная модель.
— Быстрая?
Алек кивнул.
— Скорость почти как у нашего штурмовика. Говоришь, он здесь, в Швейцарии? Германцы совсем лишились разума!
— Совсем, — подтвердила Дэрин. — Они в десяти милях к востоку отсюда. С ними еще разведчики. Как ты думаешь, когда они до нас доберутся?
Несколько минут Алек говорил по-немецки с Хофф-Хоффманомпереводя мили в километры. Дэрин ждала, крепко сжимая веревку и нетерпеливо постукивая каблуком по палубе. Один прыжок, и она соскользнет прямо на мостик.
— Около двадцати минут, — сказал наконец Алек.
— Черт возьми, — выругалась она. — Побегу доложу офицерам. Есть еще что-нибудь, что им надо знать?
Хоффман тронул Алека за плечо и что-то быстро прошептал ему на ухо. Алек помрачнел.
— Ясно, — буркнул он. — Те разведчики, о которых ты говорил. Мы их тоже встречали. Они вооружены сигнальными ракетами и зажигательными снарядами из какого-то клейкого фосфора.
На миг все замолчали. Фосфор! То, что надо, чтобы поджарить летучего кита…
Неужели германцы передумали брать их в плен?
— Ладно, парень, беги с докладом, — приказал мистер Херст. — Я пошлю ящерицу на вторую машинную палубу. А вы двое — запускайте двигатель!
Дэрин бросила последний взгляд на Алека и шагнула в пустоту. Теперь она стремительно скользила к капитанскому мостику, и веревка обжигала ладони даже сквозь перчатки.
ГЛАВА 37
— Двигатели еще не прогреты! — закричал Алек. — Мы просто зря погубим запальные свечи!
— Или получится, или нет, — философски заметил мистер Херст. — В любом случае корабль взлетает!
Старший инженер «Левиафана» знал, о чем говорил. Через миг внизу раздался шум, и на снег искрящимся водопадом хлынула балластная жидкость. Железная палуба плавно поднялась под ногами Алека, словно у морского корабля на волне. Люди бежали со всех сторон, спеша подняться на борт. Воздух наполнился воем, свистом и пронзительными воплями безбожных созданий, как будто они находились не на леднике, а в настоящих джунглях.
Корабль снова качнулся. Причальные канаты натянулись, с них посыпались снег и лед. Мистер Херст собственноручно перерезал несколько строп, с помощью которых они поднимали на палубу запчасти для двигателя. Через пару минут корабль потерял связь с землей.
Но двигатели в самом деле не прогрелись, масло было вязким и холодным. Один из моторов еще ни разу не испытывали, а Клопп строго запретил запускать его, пока он лично не проверит все запальные свечи.
— Как думаете, заведется? — спросил Алек.
— Попытаемся, — ответил Хоффман. — Давайте потихоньку…
Алек сел за рычаги. Так странно видеть их отдельно от привычной приборной панели штурмовика! Почти так же странно, как следить за шестеренками и валами, обычно полностью скрытыми в брюхе шагохода.
Когда он включил зажигание, из выхлопного отверстия вырвался целый сноп искр.
— Потихоньку, — повторил Хоффман.
Алек сосредоточил внимание на единственной рукоятке управления — вторая оказалась на другой палубе, у Клоппа, — и медленно двинул ее вперед.
Зубчатые шестеренки сцепились и завертелись, быстрее и быстрее, пока вся палуба не задрожала с ними в такт. Алек мельком оглянулся — за спиной у него работал ничем не прикрытый двигатель штурмовика, над которым поднималось черное облако выхлопа.
— Ждите команды! — заорал мистер Херст, перекрикивая рев мотора.
Он указал на сигнальное пятно на мембране корабля. Как объяснил главный инженер, оно было сделано из кожи ската и соединялось нервными окончаниями с капитанским мостиком. Когда офицер на мостике подносил к рецепторам значок нужного цвета, они автоматически передавали сигнал и пятно перекрашивалось — совсем как обычный скат. Ярко-красный цвет означал «полный вперед», темно-красный — «сбросить ход вполовину», синий — «на три четверти». Учитывались и все промежуточные оттенки.
Но Алек глубоко сомневался, что они с Клоппом смогут при холодном двигателе выполнить команду «полный вперед». Чтобы выровнять мощность обеих машин, понадобятся дни тренировок, а у них не было в запасе и нескольких минут.
Палуба снова дрогнула — это такелажники обрезали последние причальные канаты. Теперь гигантский зверь, медленно поднимаясь, плыл над ледником по воле ветра.
— Скорость на четверть! — приказал Херст, глядя на темно-синее сигнальное пятно.
Алек осторожно нажал на педаль. В это мгновение заработали пропеллеры. Сначала они провернулись несколько раз медленно и лениво, но вскоре крутящиеся лопасти слились в один туманный круг. На машинной палубе сразу стало еще холоднее, чем прежде. Алек поднял воротник куртки, пытаясь укрыться от резкого ветра. Как же тогда выглядит «полный вперед»?!
