– Чтобы заставить его проговориться, – пояснил я. – На мне будет микрофон.
Судя по всему, на Лори мой план не произвел столь сильного впечатления, как на Кевина.
– Энди, это не кино. Ты запутаешься в проводах, или тебя шибанет током.
Потом настала очередь Винса.
– Энди, на совести этого парня шесть трупов. Причем Томми Лэсситера он убил собственноручно. Ты что, решил заделаться седьмым номером?
Мы пережевывали эту тему в течение еще нескольких часов. Никто, включая меня самого, не считал мой план гениальным. Однако все смогли оценить его главное достоинство, а именно: этот план был у нас единственным. И мы решились на попытку воплотить его в жизнь. Ведь в случае неудачи мы всегда успеем передать инициативу в руки капитана Миллена.
– И прессы, – счел необходимым добавить Винс.
Лори собиралась вместе с Маркусом отправиться в Кливленд, чтобы там дожидаться моего появления. В их задачу входило обеспечить прослушку, а главное, защитить меня, если что-то пойдет не так. Надеюсь, что они с этим справятся.
В эту ночь я почти не спал, придумывая причину, по которой мне необходимо встретиться с Элиотом. Причина должна быть достаточно веской, чтобы заставить меня поехать в Кливленд, но при этом не настолько серьезной, чтобы насторожить Кендэлла.
Утром я совершил короткую прогулку с Тарой и поехал в офис. Я решил, что будет выглядеть более естественно, если я позвоню с работы. С первой попытки я Элиота не застал, но когда перезвонил через десять минут, он был уже на месте.
– Энди! – воскликнул он открытым и дружелюбным тоном. – Вот уж от кого я не ожидал звонка. Что-то случилось?
– Я не увидел вас на похоронах Дэниела и начал беспокоиться…
– Мне было так тяжело, что я… я просто не смог туда пойти… – В его голосе зазвенела глубокая, искренняя скорбь. – После всего, что нам пришлось пережить, после всех ваших усилий… После того, как он вновь обрел свободу – и вот так умереть…
– Это ужасно, – согласился я.
– Удалось что-нибудь узнать об убийце? – спросил он, теперь уже нарочито светским тоном.
– Кажется, да. Собственно, поэтому я и звоню.
– Неужели!..
– У меня есть основания подозревать, что за всем этим стоит Уолтер Кастл. Насколько я знаю, вы проводите на этот предмет собственное расследование, поэтому…
Он прервал меня.
– Моим сыщикам до сих пор не удалось найти никакой зацепки.
– Возможно, та информация, которую нашел я, поможет пролить свет. Мне хотелось бы обговорить ее лично с вами.
– Я вижу, что вы не собираетесь отступаться, – заметил он.
– Меня угнетает мысль о том, что убийца остался безнаказанным.
Мы назначили встречу на завтрашний вечер. Он согласился со мной, что «надо соблюдать осторожность», и поэтому нам лучше всего встретиться в отеле, в моем номере. Я уже забронировал этот номер, а в соседней комнате поселятся Лори и Маркус. Это был тот самый отель, в котором Маркус уже останавливался, где он прекрасно ориентируется, где рядом находится закусочная «фастфуд», в номере нет джакузи, но имеется автомат для приготовления льда.
Ужинать мы с Лори пошли в «Чарли» и весь вечер говорили о чем угодно, кроме предстоящей поездки в Кливленд. Мы уже купили записывающее оборудование и распределили свои обязанности, а значит, обсуждать больше было нечего. Никто из нас не хотел говорить о возможном провале.
И только в тот момент, когда мы уже улеглись в постель, Лори сказала:
– Я немного волнуюсь.
– Не надо волноваться, любимая. Если тебя смущает моя настойчивость, я не буду торопиться и дам тебе время настроиться.
– Не уверена, что я правильно тебя поняла, – сказала она. – Кажется, ты плоско пошутил по поводу секса? Нашел время!
– Я и в самом деле пошутил по поводу секса. Но, по-моему, шутка получилась вовсе не плоская, а, наоборот, довольно забавная.
– Энди, я волнуюсь за тебя. Этот парень очень опасен.
– Я могу за себя постоять, – сказал я.
– С каких это пор?
Мне не понравился ход ее мыслей, и я решил зайти с другой стороны.
– Вы с Маркусом все время будете рядом.
– Видишь ли… – сказала она неуверенно. – Там ведь между нами будет стена. Если что-то пойдет не по плану, вопи как можно громче.
– Обязательно. Клянусь, что буду вопить.
– Спокойной ночи, Энди.
Она наклонилась и поцеловала меня. А потом повернулась на другой бок с явным намерением уснуть и заодно «сыграть в недотрогу».
– Знаешь, – начал я, – в ночь перед битвой мужчины всегда занимаются любовью. Это придает им сил.
– Я рада за них. Спокойной ночи, Энди.
– Спокойной ночи.
Буквально через несколько секунд до меня донеслось ее ровное сонное посапывание. Что ж, видимо, у женщин совсем иной способ набираться сил перед грядущей битвой.
Лори и Маркус улетели на следующее утро восьмичасовым самолетом, а мне предстояло болтаться в ожидании своего рейса, назначенного на три часа. Естественно, я провел это время, гуляя с Тарой. Я немного волновался, а общество Тары всегда меня успокаивает.
В аэропорт я прибыл заблаговременно, но в итоге все равно получил место рядом с толстой женщиной и младенцем. Дневная норма раздражения превышена в два раза! В свое время я любил повторять, что, даже когда стану сказочно богатым, все равно не буду летать первым классом: это пустая трата денег. Теперь я богат, и, пожалуй, мне пора пересмотреть свои принципы.
Свою сумку я сдал в багаж – так гораздо проще, потому что не надо сто раз показывать ее содержимое, прежде чем пронести в самолет как ручную кладь. Поэтому сразу после прилета я отправился в багажное отделение, где меня уже поджидал шофер заранее заказанного лимузина. В руках у водителя была табличка с моим именем. Что и говорить, у богатства есть некоторые плюсы.
Мы взяли сумку и через несколько минут уже сидели в машине. Я назвал водителю отель, и мы направились туда.
– Как долетели, господин Карпентер?
Я заметил, что он смотрит на меня в зеркальце заднего вида.
– Неплохо, если не считать толстую даму с младенцем.
Он рассмеялся.
– Одна из бесчисленных мамаш?
– Ну да, одна из них.
В Кливленде я раньше никогда не бывал. Однако городской пейзаж, на который я бросил взгляд из окна машины, не произвел на меня никакого впечатления, и я предпочел вернуться к своим заметкам, чтобы отточить предстоящий диалог с Элиотом. У меня было не так много шансов заставить его признаться. Точнее сказать, шанс был только один. А это значило, что я должен был выложиться по полной.
