Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Никто никогда не видел графиню в таком состоянии. Никто.
Несмотря на весь свой ум, опытность и изворотливость, Джулия не могла вымолвить ни слова. И была слишком раздавлена, чтобы прятаться.
— Кто сделал это с вами? — прошептал с яростью Рафаэль.
Глаза его сверкнули юным чистым огнем рыцарского благородства. Он нежно коснулся ее лица.
Досадливо поморщившись, Джулия отпрянула:
— Никто. Я налетела на дверь.
— Кто, Джулия? Я приказываю вам отвечать.
Она повернулась к нему, измученная, усталая, и голосом, полным горечи, спросила:
— Что вы сделаете, когда узнаете?
— Убью его, — ответил принц.
Покачав головой, Джулия расхохоталась так, что слезы вновь полились из ее глаз.
— Дуэли запрещены законом, ваше высочество.
— Назовите мне его имя.
— Что вы собираетесь делать? Защищать меня? Отстаивать мою честь?
— Да.
Джулия внимательно всмотрелась в его лицо. Возможно, он больше мужчина, чем она думала.
Принц Рафаэль Джанкарло Этторе ди Фиори. У него были темно-русые выгоревшие на солнце волосы с золотистыми прядями; задумчивые зеленовато-золотистые глаза, обрамленные темными с золотистыми кончиками ресницами. Этот атлет был хорош собой. Бронзовый загар покрывал его кожу. Следствие многих часов, проведенных в играх и на яхте, в плавании у берегов Сицилии. Его все знали как сорвиголову, но смотрели на его приключения снисходительно. Рафаэль был любимцем всего королевства, зеница ока королевы, гордость и радость короля.
Они внимательно присматривали за своим дорогим мальчиком. Вероятно, Рэйф мог по пальцам пересчитать все случаи, когда ему удавалось побыть с женщиной. Джулия задумалась… Господи, да он же богат!..
Медленно, как во сне, она протянула руку и материнским жестом погладила его щеку. У Рэйфа была юная бархатистая кожа. Его невинность почему-то тронула Джулию так, что, когда она заговорила вновь, голос ее прозвучал мягче, чем всегда.
— Ты добьешься лишь того, что тебя убьют, красавчик.
— Черта с два, — твердо объявил он. — Кто он, Джулия? Ему не удастся выйти сухим из воды.
Тронутая до глубины души, она уронила голову на руки. Она не хотела, чтобы нанесли вред наследнику престола, юноше, мальчишке. И все же в каком-то крохотном ранимом уголке ее сердца теплилась мечта, что кто-то хоть раз вступится за нее.
— Назовите его, Джулия. Она судорожно вздохнула.
— Туринов.
— Отлично, — спокойно отозвался принц. В глазах его мелькнуло презрение. — Я навещу вас, когда все будет закончено.
Рафаэль встал и, расправив плечи, направился к двери. Посмотрев ему вслед, Джулия пришла в ужас: «Господи! Что я натворила?!»
Испуганная, она окликнула его, с напускной беспечностью сказав:
— Вам незачем рисковать жизнью, дорогой мой, чтобы переспать со мной. Это все знают.
Рафаэль вернулся, нагнулся к самому ее лицу и со странной нежностью взял Джулию за подбородок.
— Печальная красавица Джулия. — Он ласково заглянул ей в глаза. — Оставайтесь здесь. Я пришлю врача, чтобы он позаботился о вас.
Поцеловав ее в лоб, принц вышел.
В шесть часов вечера кавалькада добралась до тихой сельской церкви в трех милях к западу от желтой виллы.
Скрипнув колесными осями, карета остановилась. Серафина сидела отрешенная, скрестив руки на груди. Дверца распахнулась, в проеме появился Дариус.
— Выходи, — резко приказал он.
Дариус забрался в экипаж. Швырнув на колени принцессе ее черный бархатный ящичек, он уселся напротив нее и скрестил руки так же, как и она. Выражение его лица было холодным, суровым, презрительным.
— Что это?
Нетерпеливым, небрежным до грубости жестом затянутой в черную перчатку руки Дариус велел Серафине открыть ящичек.
Повиновавшись, она обнаружила там три красивейших перстя: с граненым в форме сердца рубином, с великолепной звездой из бриллиантов и аметистов и простой золотой ободок.
— Выбирай.
Принцесса удивленно посмотрела на Дариуса:
— Почему их три?
— Просто три, и все.
— А-а, — протянула она, уязвленная его холодностью. — Это государственная тайна. Полагаю, что должна привыкать к этому.
— Совершенно верно. Выбери одно — и задело.
Серафина выбрала простой золотой ободок. Примерив его, она обнаружила, что кольцо подошло ей идеально, и настороженно взглянула на Дариуса.
— Подходит? Отлично, — сухо бросил он. — Тогда перейдем к делу и покончим с ним.
Он выпрыгнул из кареты и направился к церкви. По дороге Дариус бросил бархатный ящичек служанке:
— Лови.
— Что это, сэр? — растерянно спросила Пия.
— Кое-что тебе на будущее, к моменту, когда уйдешь на покой. Преданность, Пия, — с издевкой уточнил он, — вещь, которую кое-кто из нас умеет вознаграждать. — Не оглядываясь, Дариус взбежал по ступеням и вошел в церковь.
Серафина стиснув зубы последовала за ним. Их обвенчали. Свидетелями были Алек и Пия. Гостями — несколько гвардейцев и слуг, а также какая-то набожная старая вдовица, случайно навещавшая в тот день могилу мужа на кладбище при церкви. Серафина была возмущена. У алтаря она протянула Дариусу руку, потому что теперь он был единственным, кто у нее оставался.
Однако принцесса внутренне взбунтовалась при мысли о том, что отныне Дариус ее опекун, господин и повелитель. «Пусть только не пытается мне приказывать», — яростно подумала она.
Во время простой церемонии Серафина смотрела, как шевелятся губы священника, но не вникала в смысл произносимых слов. Она своего добилась, но не была уверена, что довольна достигнутым.
Надевая кольцо на палец Серафине, Дариус на секунду поднял глаза и встретился с ней взглядом. Она вспомнила о том, как прошлой ночью занималась с ним любовью, как смотрели они в глаза друг другу, слитые воедино. Жаркая тоска волной прокатилась по ее телу. Она увидела, как в глазах Дариуса мелькнуло бурное смятение, но он тут же опустил ресницы и с непроницаемым видом отвернулся от нее, высокий, красивый, недосягаемый… суровый и неприступный. Мужчина грез Серафины отныне принадлежал ей навеки — и ненавидел ее.
— Объявляю вас мужем и женой. Поцелуйте ее, — произнес добрый старый священник.
Сантьяго вздрогнул, словно продремал весь обряд, а теперь проснулся. Серафина стиснула зубы, понимая, что он но дразнит ее.
Новобрачный склонился к невесте и холодно приложился к ее щекам… Это было проделано изящно, галантно и бездушно… Серафине показалось, что ей дали пощечину. Слезы стада и гнева вскипели у нее на глазах, но она решила быть столь же холодно невозмутимой и сдержанной, как и Дариус. Серафина оперлась на руку, которую он учтиво предложил, и вышла с ним из церкви. Маска любезной вежливости прочно приросла к его лицу. Ни один из них не улыбался.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
