59
Мэри начала собирать свою жизнь по кусочкам.
Она вернулась в Кентукки и осенью намеревалась подать документы в другой университет. Мэри ответила на бесконечное количество вопросов о ее роли в эксперименте Элизабет Орман. В итоге решили, что она не знала, что именно затевал Брайан Хаус. Созванная со всего Винчестера безликая комиссия по этике постановила, что оплошности, произошедшие в ходе эксперимента «Полли», были совершенно случайными. Комиссия не нашла ни единого нарушения профессиональной этики, и Элизабет разрешили продолжать научную работу в университете.
Сейчас Мэри волновало только одно — судьба Брайана. Девушка уже оправилась от произошедшего. Не сразу, конечно. Она провела три или четыре мрачные недели в доме родителей, отсыпаясь между многочисленными допросами. Мэри часто думала о Брайане. Он ждал суда в Дилейне, и прокурор округа хотел предъявить ему обвинение в непредумышленном убийстве первой степени. Мэри уже получила повестку в суд, и через две недели ей придется давать показания на предварительном слушании. Никаких приготовлений не потребуется — Мэри запомнила все события слишком хорошо.
Она ходила на прогулки с мамой. Готовила ужин родителям. Старалась вернуться к обычной жизни. Это было нелегко — Мэри вновь слишком сильно доверилась людям и потому пострадала.
Дэнниса отчислили из университета. В итоге он оказался козлом отпущения в руках Элизабет и Троя Хардингса. В Винчестере узнали об их отношениях с женой ректора. Как гласило распоряжение, Дэннис испытывал «болезненную страсть к соискательнице на должность доктора наук и ее исследованию». Мэри знала, что это не так — той ночью в Восточном зале Дэннис сказал ей правду. Он пошел на поводу у этой женщины, и Мэри догадывалась, что Дэннис все еще любил Элизабет. Она заманила его в свой эксперимент, подставила, но он все равно не мог отказаться от нее. Бедолага. Однажды ночью, позвонив Мэри, Дэннис так и просидел на другом конце провода, заходясь в рыданиях.
К тому моменту как Уильямса доставили в баптистскую больницу Дилейна, он был уже мертв. До Мэри дошли слухи, что врачи обнаружили у актера рак в последней стадии, разъедавший его изнутри. Она не знала наверняка, но хотела, чтобы так оно и было.
Оставался только один вопрос: кто послал тогда видеокассету с записью опытов Милгрэма?
Мэри казалось, что она знает, кто это, и как-то зимой послала этому человеку письмо по электронной почте.
Тема: Milgram
Спасибо, что пытались предупредить нас, ректор Орман.
Ответ пришел всего через десять минут.
Мне так жаль. Я сказал Элизабет, что дело зашло слишком далеко, что ситуация выходит из-под контроля. Я послал пленку в качестве наглядного примера. Как вы знаете, они перехватили ее. Поэтому там в конце появилась аудиозапись — голоса Троя Хардингса и еще одного парня по имени Нэт. Всяческая болтовня. Теперь вы знаете: никогда не доверяйте тем, кто с виду руководствуется заимствованными мотивами. В конце концов мы с Элизабет разошлись. Хотя вы, наверное, об этом уже наслышаны. После смерти Леонарда мы просто не могли смотреть друг на друга. Она пожелала продолжать свои исследования, а я хочу обосноваться, уйти на покой, жить своей жизнью. Мой хороший друг Свин Стивенс долечивает руку, которую вы ему сломали. Шлет вам привет. Мы с ним иногда ходим на Тэч рыбачить. Бывает, размышляем о жизни, о том, как она вертит нами туда-сюда. Это уже совсем мужское занятие, смешное, я знаю, и не вполне искреннее. Но другого у нас нет. Иногда по ночам я скучаю по Элизабет. Но у нее энергия не под стать моей; такая же была и у Стэнли. Наверное, именно поэтому я женился на ней, потому что стал — кем? — рабом ее амбиций. Я заметил это, еще когда работал со Стэнли, и подобная сила меня притягивает. Признаю: я простак, который ведется за могучим умом.
Вам нечего стыдится, Мэри. В этом вы не одиноки. Мне было тридцать, когда подобное произошло со мной, так что у вас есть преимущество в несколько лет. Я тоже всю жизнь пытаюсь понять, как так вышло, что меня… обманули. Я знаю, каково это. Я знаю, что творится у вас на душе.
До скорого. Увидимся на суде в Дилейне.
Всего наилучшего,
Эдвард Орман.
Нью-Хейвен, штат Коннектикут
7 августа 1961 года
Милгрэм
В лаборатории в Линсли-Читтенден-Холле Йельского университета все было готово. В помещении витал сильный смрад, похожий на вонь горелого мяса. Милгрэм чувствовал его через закрытую дверь. Зачем они напускают такой запах? Вероятно, чтобы произвести больший эффект на испытуемых. Естественно, это была не его задумка. «Неужели, когда все закончится, я останусь прежним?» — подумал Милгрэм.
— Стэнли? — обратился к нему Джеймс Макдоноу, человек, который будет исполнять роль его ученика. — Ты в порядке?
Ученый молча кивнул.
Милгрэм смотрел на шоковый генератор, на свое творение, которое прославит его. «Слабый разряд. Умеренный разряд. Сильный разряд. Очень сильный разряд. Интенсивный разряд. Крайне интенсивный разряд. Внимание — предельный разряд». Милгрэм дотронулся до установки, провел ладонью по холодной поверхности. Казалось, устройство пульсировало некой внутренней жизнью. Оно превратилось в подобие оружия. Неделями Милгрэм мечтал об этой чертовой коробке. Он даже стал употреблять мескалин, чтобы его беззащитный разум мог во сне отражать мысли о генераторе.
— Стэнли… — проговорил Макдоноу. Он не нервничал. Похоже, здесь никто не волновался, кроме самого Милгрэма.
— Мы готовы.
Милгрэм вошел в заднюю комнату, откуда мог наблюдать за процедурой через полупрозрачное зеркало. Он увидел экспериментатора — актера, который будет исполнять роль «ученого». Тот был в сером халате. «Только не в белом», — потребовал Милгрэм. Определенно не в белом. Белый цвет вызывает ассоциации с больницей. Со стерильностью. Поэтому люди непроизвольно не доверяют белому цвету. Итак, экспериментатор Милгрэма должен был надеть серое, и, лицезрев его в первый раз, ученый подумал, что этот человек похож на гранитную глыбу. Именно такого эффекта и добивался Милгрэм.
Затем в комнату вошел испытуемый, рыжеволосый мужчина средних лет в легкой прокопченной куртке и мокрой шляпе — на улице шел дождь. Он занял свое место, и эксперимент начался.
— А сейчас я хотел бы объяснить вам обоим суть нашего проекта по изучению памяти, — начал человек в сером халате, обращаясь к испытуемому и сидевшему рядом Макдоноу, который уже вошел в роль и нервно дергался на стуле.
По плану Макдоноу следовало поместить в соседней комнате и заставить испытуемого бить его током. Но разрядов, конечно же, не будет. Как не будет и электричества. Устройство представляло собой величайший розыгрыш. Суть состояла в том, что испытуемый должен подчиниться экспериментатору. Он будет уважать авторитет ученого только потому, что тот одет в серый халат, говорит низким голосом и держит в руках блокнот.
