— Не помню, — ответил Скрябин.
— За Карташовым уже поехали.
— Я рад.
— Вот так вот все и закончилось.
— Особенно для Сереги.
Шилов выпил, закурил. Посмотрел в сторону:
— Я в его смерти не виноват.
— Никто не виноват в его смерти… Поеду я. Маму в наш госпиталь перевели. Я этого полгода добивался, а тут за два часа все решилось.
— Правильно, раньше ты был оборотнем, теперь стал героем.
— Невелика дистанция. Увидимся!
— Куда мы денемся?..
Скрябин ушел. Шилов остался сидеть, глядя вниз. По глоточку прикладывался к бутылке. Иногда, ведя с самим собой мысленный спор, качал головой или флегматично пожимал плечами.
Подошел Егоров:
— Дай закурить… Я все узнал, сегодня нас допрашивать не будут. Я к своим поеду, а то они с ума сходят.
— Давай.
— Береги себя! Все, как в кино было… Ладно, пока!
Во двор заехала «Газель» передвижной криминалистической лаборатории, привезшая Юру Голицына. Он бодро выскочил из кабины и пошел к Шилову. Роман поднялся ему навстречу. Голицын лучился энергией:
— Дело мне поручили. Кожурина у меня в бригаде.
— Здорово, — равнодушно прокомментировал Шилов, отворачиваясь, чтобы Голицын не увидел выражение его лица.
Голицын почувствовал его состояние. Замялся, подыскивая нужные слова. Не подобрал и, решив, что поговорят позже, с преувеличенной бодростью махнул папкой в сторону распахнутой двери подъезда:
— Побегу осматривать. Потом все обсудим, ага?
Приехали Арнаутов и Громов.
— Взяли? — спросил Шилов, предчувствуя ответ.
Арнаутов покачал головой:
— Исчез. И еще трое из его отдела. Черт, всегда чувствовал, что этот Карташов — змей.
— Наверное, кто-то страховал этих, — Громов кивнул на лежащий рядом с домом труп Дяди Васи. — Он шефу и позвонил.
— Наверное, — Шилов приложился к бутылке.
— Да, видок у тебя! Ты давай, пока допросы, пока вся эта лабуда, отдохни денька три и — вперед. Работы много.
— Нет, Юрий Сергеевич, с меня все.
— Что?..
— Хватит.
— Я думал, ты крепче.
— Я тоже так думал.
— На войне как на войне.
— Угу. Только меня на этой войне немножко убили.
Громов не нашелся, что ответить.
— Ты там прости… что я там на тебя… гнал. Я просто работал. Теперь нормально все. — Арнаутов протянул руку, предлагая заключить мир.
Шилов руки не пожал:
— Нормально? Я тебе вчера позвонил только потому, что у меня выхода не было. За Скрябина спасибо, конечно, а так… Свой дурак хуже врага.
Арнаутов опустил руку.
Шилов не мог успокоиться:
— Нормально… Для кого нормально? Для меня? Для Сереги? Для Геры Моцарта? Если бы не ты, все вообще могло б быть по-другому.
Задев их плечами, Роман прошел между Громовым и Арнаутовым и направился к выходу со двора.
— Я что, еще по бандиту Моцарту должен поплакать? — спросил Арнаутов.
— Вот и поговорили… — сам себе сказал Шилов, поддевая ногами опавшие листья.
* * *
Карташов позвонил в Москву с уличного таксофона.
— Алло! У нас беда…
Он звонил человеку, занимавшему в Организации одну ступень выше него самого. Этого человека Карташов ни разу не видел, и только, по некоторым причинам, догадывался, что тот является действующим генералом МВД.
— … Я сильно заболел. Нужно отлежаться где-нибудь в хорошем санатории.
— Я понял. Я пришлю ребят. Часов через пять на выезде из города. Приедешь сюда, составим новую медицинскую карту и поедешь, подлечишься…
— И как это судьба угораздила вас в таком месте встретиться? — спросил Роман, выходя вместе с Юлей и Мишей из отделения.
— У этой судьбы есть фамилия — Шилов, — ответила Юля. — Может быть, слышал?
Он обнял ее:
— Ты уж прости меня. Просто так получилось.
Она высвободилась:
— Мне срочно надо в душ. Иначе я умру.
Оставив Юлю около крыльца отделения, Шилов пересек тротуар и встал на поребрике. Его догнал Миша:
— Слушай, а что теперь со мной?
— Живой остался — уже хорошо. А там вырулишь.
Разглядев среди множества припаркованных машин старый «Мерседес» представительского класса, Роман махнул рукой, чтобы Жора — хозяин автомойки, которого он вызвонил сюда немного поработать личным водителем, — подъезжал их забирать.
Но раньше Жориного мерса рядом с Шиловым затормозил случайно ехавший мимо «БМВ» начальника Управления собственной безопасности. Опустилось тонированное стекло, Виноградов вполне благожелательно посмотрел на него снизу вверх с переднего пассажирского места:
— Добрый день! Я рад, что все хорошо обошлось. Садитесь, подброшу.
— Не западло оборотней возить?
— Ну, днем они безопасны.
— Да нет, спасибо, мы уж как-нибудь сами.
— Как хотите. — Стекло поднялось, и «БМВ» плавно тронулся, освобождая место старому «Мерседесу».
— Карета его светлости! — объявил Жора, а Шилов распахнул перед Юлей заднюю дверь, помог ей устроиться на широком диване и крепко обнял.
Уже стемнело, когда к автозаправочной станции на Московском шоссе, недалеко от выезда из Санкт-Петербурга, подкатил гаишный «Форд-эскорт». В кабине сидели двое в милицейской форме и желтых светоотражающих жилетах инспекторов ДПС.
Из павильона АЗС торопливо вышел Карташов. Держа руки в карманах куцего, похожего на шиловский «секонд-хенд», плаща, он огляделся и быстрым шагом подошел к машине. Водителя он видел впервые, но второго инспектора знал. Жесткие складки на лице Иваныча чуть разгладились, руки покинули карманы плаща, и он проворно, даже с какой-то неподобающей его недавнему положению прытью, юркнул в машину. «Форд» сорвался с места, вылетел на шоссе и пошел по среднему ряду, обгоняя многочисленные фуры и легковушки.
Водитель молчал, разговор начал второй, знакомый Карташову, инспектор:
— Сейчас приедем на место. Отдохнете, завтра увидитесь с шефом. Самолет поздно вечером.
— Понял.
— А кто вмешался в работу?
— Шилов, начальник убойного отдела. Но дальше меня ему нос не сунуть.
— Ага… Там, под стеклом документы новые. Посмотрите, пожалуйста.
Карташов отвернулся и начал шарить по полке за сиденьем.
