всхлипнула и прижалась к его груди.
— И ты больше никуда не уйдешь?
— Я? — Он взял ее за подбородок. — От такой королевы? Никуда. Никогда.
Снаружи гудел праздник — все отмечали триумфальное возвращение. Но Лансу не поступало приказа присутствовать, и он малодушно этим воспользовался. Было тошно.
Ланс перестал понимать, что он тут делает. Он умудрился вызвать гнев королевы — хотя не понимал, чем. Наверное, тем, что осмелился слишком дерзко говорить с ней. Королева не может быть неправа.
Не видеть ее было мучительно, но Ланс боялся опять случайно оскорбить ее.
Что до короля — королю он больше не был нужен. Как и весь Круглый Стол. Все закончилось. В ангарах на радостях закатили пир горой и взахлеб обсуждали, куда податься на гражданке. Ланс выскользнул прочь, вернулся к себе и рухнул лицом вниз на постель, сцепив руки на затылке.
Куда ему теперь?
Он не нужен королеве, он не нужен королю. Ему нечего делать, ему некуда идти.
Зачем ему быть? Что ему с собой делать?
Почему все опять разваливается?
Почему все не может быть хорошо?
Пожалуйста, пронеслось у него в голове. Пожалуйста.
Он сам не знал, чего просит и к кому обращается. Это вырвалось случайно, и Ланс немедленно возненавидел себя за жалобный тон.
Он нашел в шкафу нераспечатанную бутылку виски, оставшуюся с какого-то благотворительного сборища, открыл ее, отхлебнул прямо из горла и закашлялся. Вкус был мерзкий, но это было как раз. Он с отвращением выпил сколько смог — насилу, как лекарство. В голове зашумело, и он упал на кровать обратно, надеясь, что хотя бы сегодня не будет снов.
Ланса поднял стук в дверь.
Пожар, подумал он, скатываясь с кровати. Нет, была бы сирена. Тревога. Нет, был бы звонок.
Он застыл на миг посреди комнаты. В окно таращилась луна — белая и огромная. Фосфорные стрелки на часах показывали четыре.
Стук повторился — быстрый, отчаянный, но глухой. Не кулаком, а ладонью.
Женщина, вдруг понял Ланс. Ему стало нехорошо от предчувствия.
Наверное, он спит. Наверное, лучше не открывать. Наверное, из этого не выйдет ничего хорошего.
Из-за двери раздалось глухое всхлипывание. Ланс ощутил тошноту. Сейчас он откроет, и увидит на пороге Элейну, и она бросит ему в лицо все, чего он заслуживает.
Трус, подумал он. Трус.
Он все-таки подошел к двери и распахнул ее.
Он увидел золотоволосую женщину на пороге, встрепанную и заплаканную, с темными кругами под глазами, в красном шелковом халате поверх белого ночного платья. От нее пахло остро, сладко и свежо; от этого запаха у него ком подкатил к горлу.
Женщина стремительно скользнула внутрь, захлопнула дверь, щелкнула замком и прислонилась спиной к двери, будто спасаясь от погони.
— Слава богу, Ланс, ты здесь! — выдохнула женщина. — Это не он!
Ланс моргнул.
— Что?
— Это не он. Не Артур.
К нему ночью приходит королева, говорит, что король — это не король и просит его помощи. Ланс попытался сделать усилие и проснуться, но у него не вышло. Может быть, потому что ему не хотелось просыпаться. Ему хотелось сжать ее, прижать к себе, так, чтобы она была его, его до последней жилки, его и больше ничья. А потом увезти на край света, и не возвращаться, никогда, никогда.
Ланс сел на кровать и обреченно закрыл лицо руками. Это уже было. Он уже один раз попался. Утром он проснется и будет ненавидеть себя за это.
Женщина бесшумно мерила шагами комнату, как львица в клетке.
— Мне нужна сигарета, — сказала женщина. — У тебя есть сигареты?
Ланс потянулся к выключателю. Женщина шлепнула его по руке.
— Не надо!
Ланс вздохнул. Какая, в принципе, разница, подумал он.
Он открыл ящик стола, достал жестяную шкатулку и открыл ее. Там лежала сухая роза — та, которую он хранил в «Илиаде», когда служил в части, и недавние лепестки, и обломки тонких сигарет со следами алой помады. Королева часто оставляла их в пепельнице, а ему хотелось сохранить у себя что-то, что принадлежало ей. Их все равно бы выбросили. От этого никому не было вреда.
Он смотрел на шкатулку, наполненную пеплом и обломками, и думал, как жалко выглядят его сокровища.
Женщина заглянула ему через плечо.
— О боже, — выдохнула она. — Ланс, прости меня.
Он наткнулся на ее взгляд, как на копье, и ему стало нехорошо. Как раненому при виде своих вывороченных внутренностей.
— Это не сон, — пробормотал он.
Она выбрала обломок сигареты подлиннее и бросила на Ланса короткий взгляд.
— Нет.
Она щелкнула зажигалкой. Синеватый язычок пламени высветил усталую морщинку у края губ.
Джиневра, подумал Ланс. Незнакомая усталая женщина сидела на крае его постели, молчала и думала о чем-то своем. Ланс растерялся. Он не знал, ни как с ней говорить, ни как к ней обращаться.
Но вот она сделала еще одну затяжку и выпрямилась. Выражение у нее на лице изменилось.
Ланс вдруг понял, что находится при королеве в одних пижамных штанах и начал лихорадочно искать одежду.
Королева, не замечая его суеты, щурилась на кончик сигареты.
Ланс застегнул последнюю пуговицу на мундире и одернул форму.
— Давайте я отведу вас… обратно.
Она резким движением затушила сигарету прямо о столешницу.
— Нет! Я, — она передернула плечами, — туда не вернусь. Это не Артур.
— Откуда вы знаете?
— Да уж знаю, — глухо произнесла Джиневра.
— Вы… можете объявить об этом завтра утром, — осторожно предложил Ланс.
Губы у нее скорбно искривились:
— И кто мне поверит? Даже ты мне не веришь. Он… — голос у нее дрогнул. — Выглядит как Артур. Говорит, как Артур. Двигается, как Артур, — она истерически хохотнула. — Что я скажу? Что этот… это… делает то, что я всегда хотела? Что он пустой внутри? Что мне страшно? Я… — в ее голосе послышалась паника. — Я туда не вернусь. Ланс, я не могу, — Джиневра вдруг подалась вперед и вцепилась Лансу в запястье. — Ты должен увезти меня.
— Куда? — только и смог спросить Ланс.
Королева выпрямилась и резким движением затянула пояс на халате.
— Это какая-то чертова магия. Проклятые дану. Проклятый Мерлин, он все это затеял. Проклятье, нам нужен Авалон, без него мы не разберемся. — Королева резко обернулась. — Ты можешь связаться с девой озера?
В этот момент Ланс поверил ей окончательно.
— Нет, — сказал он.
Королева в задумчивости прикусила длинный ноготь.
— Кто-то должен знать способ. Способ должен быть… Проклятье, нам нужно время! Кому ты можешь доверять? Где нас примут?
Ланс подумал и назвал единственное место, которое ему пришло в голову:
— Может быть, моя часть под Кармартеном.
Королева кивнула.
— Хорошо. — Она бросила взгляд за окно. Там уже светало. — Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?
Ланс одернул мундир:
— Я готов.
В сумрачных коридорах почти никого не было. Толстые ковры глотали шаги. Раздолье для заговорщиков, подумал Ланс.
Королева шла решительно и бесшумно. Алый шелк, почти черный в тусклом свете, летел за ней. Ланс старался ступать как можно тише.
Издалека раздался приглушенный звон. Джиневра дернула Ланса за рукав. Они вжались в стену за тяжелой портьерой. Тяжелый бархат пах пылью. Шелк пах сладко и тревожно, и мгновенно нагрелся там, где они соприкоснулись плечами. Ткань была такая тонкая, будто ее не существовало. Ланс до крови прикусил губу. Это немного отвлекло.
Мимо, звякая ключами и близоруко всматриваясь в часы на вытянутой руке, прошел слуга в ливрее. Из соседней залы раздался механический звук. Часовщик, понял Ланс.
Джиневра прижала палец к губам и потянула Ланса за собой.
Обошлось, подумал Ланс.
Они свернули за угол и столкнулись лицом к лицу со служанкой, сметающей с мраморной столешницы пыль и перекладывающей письменные принадлежности.
Служанка замерла и густо залилась краской. Ланс представил, о чем она подумала, и понял, что тоже краснеет.
Королева застыла на едва уловимую секунду, и тут же плавно скользнула к девушке, расцветая улыбкой так, будто только ее и ожидала:
— Мэри-Энн?
— Вы меня помните? — пролепетала та.
— Разумеется, — проворковала королева, доверительно наклоняясь к ней и слегка касаясь локтя. — Именно вы-то мне и нужны! У меня к вам большая просьба… — она стремительно увлекла Мэри-Энн за собой к одному из столов, на которых были разложены «вечные перья» и листки с дворцовыми монограммами.
Королева грациозно опустилась на стул, на миг задумалась, написала что-то на листке и быстро сложила его треугольником. Прогладила ногтем сгибы и протянула письмо Мэри-Энн.
— Пожалуйста, передайте это письмо королю, когда он проснется. Это очень важно. Вы же знаете, как сложно найти надежного человека… — Королева горестно вздохнула. — Мэри-Энн, я же могу на вас рассчитывать?
Мэри-Энн истово кивнула.
— Спасибо, милочка. — Королева поднялась и заговорщицки подмигнула девушке. — Только не рассказывайте никому, что вы нас видели.
