пасть, которую я считал поверженной. Она сама опала и лежала без движения, но на ней уже выросло несколько ростков, на концах которых открывались крошечные зубастые пасти.
— Да твою ж дивизию, — вырвалось у меня, и я поставил защитный кокон вокруг себя, после чего ринулся вдоль тела чудовища.
Хорошо, что в Лимбе можно было преодолевать огромные расстояния почти мгновенно, так как бесчисленные головы червеобразной твари заполонили несколько километров, вычищая фауну мира под ноль.
Рассудив, что у этого существа должен быть центр жизнедеятельности, я двигался всё дальше и дальше. И вот я увидел свежий шрам на уже общем теле. Это же мой! Совсем недавно отсюда я вызволял отсюда живоглота.
И хоть тогда мне это не пришло в голову, но сейчас я совершенно чётко вспомнил, что слышал какие-то звуки, похожие на удары сердца. Не такие, как у людей, а сдвоенные, словно кто-то бил в барабан дважды, синкопами.
Собственно, ничего нового я не придумал. Я вскрыл свежий шрам, и Лимб огласился диким воем. Тут он слышался гораздо более скорбным, нежели в Патале.
Но мне было плевать, из-за этой твари погиб мой питомец, между прочим.
Внутри было темно и отвратительно пахло, словно что-то сгнило и разлагается. Первый раз я этот запах тоже чувствовал, но в тот момент не обратил на него внимания. Теперь же мне приходилось морщиться и затыкать нос.
Удары стали громче, и теперь я явно различал различные удары, словно дублирующие друг друга. Пройдя ещё несколько десятков метров, я понял, что сердца, а теперь я совершенно не сомневался, что их целых два, бьются за перегородкой из внутренней оболочки монстра.
Уже проверенным способом, превратив себя в снаряд, я прорвал эту оболочку и оказался в небольшом отсеке, опутанном толстенными кабелями. Нет, так было бы, если бы я оказался в каком-нибудь космическом корабле, а тут были плоть и сосуды, по которым струилась питающая эту плоть жидкость.
Два сердца бились в унисон. Почему-то вспомнились романтические стишки на этот счёт, и смех сдержать не получилось.
Сердца оказались массивными, и двигались они мерно, величественно. Ну и ладно. Я ударил в сердце ногой в тот момент, когда оно расправлялось. Оно дрогнуло, но не остановилось. Однако с общего ритма сбилось. На следующий раз я ударил снова. И снова. И опять. И ещё раз. Уже через несколько секунд у монстра развилась страшнейшая аритмия. Но я не собирался ждать, пока он загнётся от инфаркта, или что там у него могло быть?
Я начал бить в сердце, не прекращая, наращивая темп и мощь ударов. В какой-то момент даже забылся, где я и что делаю, просто отдался механическому движению, вкладывая в него всего себя. И вот из-под моего кулака вдруг брызнула зеленоватая жижа. По крайней мере такой она показалась мне. Я переключился на второе сердце.
С момента, когда Пирогов вошёл в мансарду прошло не более трёх минут. Может быть, даже меньше, потому что мне казалось, что я действую стремительно.
И тут я ощутил, что всё кончено. Тварь, пытавшаяся переварить Пушка, мертва. Она ещё двигает какими-то своими частями, но это уже агония. Я поспешил выбраться наружу. И, когда присел, чтобы вздохнуть свободно вдруг увидел некий призрачный сгусток, отделившийся от монстра.
План я начал исполнять ещё до того, как он пришёл мне в голову. Я схватил субстанцию, но не физическими пальцами, а их ментальными аналогами. Сначала было сложно, потому что субстанция эта норовила выскользнуть из моей хватки, словно рыба, и уйти на дно. Но я только крепче вцепился.
И шагнул в цокольный этаж дворца. Правда, не выходя из Лимба, находясь в параллели с реальностью. Живоглот лежал и тут. Он совсем не походил на мёртвого, но совершенно не двигался. Впрочем, я мало разбираюсь в физиологии рыб на лапках.
Приоткрыв его пасть, я сунул туда сгусток, который всё ещё не потерял надежды вырваться.
— Пушок, — позвал я. — Вкусное. Тебе.
Секунду ничего не происходило. А затем со звуком, с которым дети всасывают макароны, сгусток исчез внутри тушки живоглота. Ещё несколько мгновений, и я ощутил знакомые трепетания его тела. А после этого тихое-тихое:
— Спасибо.
Вот тут я уже почувствовал себя обессиленным. Правда, это можно было себе позволить лишь на несколько мгновений, потому что наверху меня ждал серьёзный разговор. Я вернулся в реальный мир, присел возле Пушка и положил ему руку на пузо. Не то, чтобы удостовериться хотел, а просто дал понять, что рядом.
И тут он громко и удовлетворённо рыгнул.
Я рассмеялся и понял, что с ним всё будет хорошо.
* * *
— Ты скормил чью-то душу живоглоту? — с ужасом в голосе спросила за моей спиной Вероника. — Но как же ты…
— Спокойно, — я развернулся и показал, что ничего дурного сестре не желаю. — Это была душа, если так можно выразиться, монстра, с которым я бился в Патале. Он решил пожаловать к нам в реальный мир.
— А… понятно, — она кивнула, но было видно, что она до сих пор находится в шоке от увиденного. — Ну, если монстра, то ладно…
— Монстра, монстра, — усмехнулся я и показал пальцем за спину. — Зайди в Лимб, он там везде валяется. Громадная скотина. Так что это не только ценная душа для живоглота, но и несколько тысяч тонн диетического и легкоусвояемого мяса.
Впрочем, насчёт последнего я уверен не был. Очень даже может быть, что его мясо ядовито для всех остальных.
— Я просто онемела, когда увидела, — она качала головой, силясь прийти в себя. — Такого никто на моей памяти не делал.
— Значит, я буду первым, — ответил я и повернулся на выход. — Ты прости, мне надо идти, меня ждут.
— Да-да, конечно, — спохватилась Вероника. — Пирогов вернётся? — спросила она.
— Думаю, да, — ответил и пошёл наверх, в мансарду, где с моего исчезновения прошло минут пять.
* * *
То, что я увидел наверху, не сразу уложилось в моей голове. Помимо многочисленной охраны, суетившейся повсюду и пропустившей меня только после знака Анны, внимание привлекала София, лежащая прямо возле лестницы. Собственно, моя собеседница и Пирогов склонились над ней и пытались привести девушку в чувство.
— Что случилось? — поинтересовался я, разглядывая красивые черты блондинки.
— Обморок, — подняла на меня взгляд женщина в маске. — Как увидела ту пасть с зубами, так
