ашкеназы - добивались признания их белыми в 1950-е годы, чтобы получить доступ к белизне, обрести расовые привилегии и затем занять позиции культурного авторитета, где они могут устанавливать условия белизны. Это воспроизводит более общую тему Критической расовой теории о том, что белые, а в данном случае "белые" евреи, собирают и накапливают (расовые) привилегии для себя неким нелегитимным образом. Средство от этого - "проделать работу" по признанию белых расовых привилегий (как у белых, так и у "белых" евреев) и упразднить любое позитивное ощущение этой идентичности, чтобы расовое свойство "белизны", в свою очередь, было упразднено.
Роль "работы" во всех трех этих идеологиях представляет значительный интерес. Марксизм, как мы уже говорили, - это религия, основанная на идее, что выполнение определенных видов "законной" работы актуализирует и человека, и человечество (само по себе, как замена Богу). Это в точности воспроизводится в Критической расовой теории, хотя работа в основном культурная и внутренне-духовная, направленная против расизма (принятие критического сознания расы и действия в соответствии с ним). Похожих взглядов на работу придерживалось национал-социалистическое движение, полное название которого - NSDAP (Национал-социалистическая немецкая рабочая партия). В нацизме "работа" является националистической, трудовой как форма социализма и культурно-духовной в связи с мистическими убеждениями Гитлера об арийской расе как создателе и носителе всей высокой культуры.
Особый интерес представляет печально известная фраза "Arbeit macht frei" - "Работа делает свободным", которая была издевательски размещена над входами в некоторые нацистские лагеря смерти, прежде всего в Освенцим. Поскольку Гитлер фактически приравнивал марксистов (которых он ненавидел) к евреям (которых он ненавидел еще больше), и поскольку он, несомненно, хорошо понимал марксистскую идеологию, чрезвычайно вероятно, что эта фраза была помещена туда намеренно как насмешка над марксистской религией, которую нацисты приравняли бы к еврейской. Мысль звучала примерно так: "Если вы думаете, что работа освободит вас, давайте заставим вас работать до тех пор, пока вы не освободитесь (от своей жизни)". Однако то, что обе идеологии приписывают ценности труда особый духовный компонент, затрудняет принятие того, что это размещение было всего лишь язвительной и насмешливой иронией. Единственный возможный способ избавления евреев от еврейства - избавление их от жизни - также соответствовал бы расово-культурной работе, лежащей в основе нацизма. В этом отношении лозунг Критической расовой теории "делай работу" особенно уродлив и зловещ, пусть и непреднамеренно. В Критической расовой теории, конечно, когда все будут правильно выполнять расовую работу, мы освободимся от "превосходства белой расы" и обретем "расовую справедливость", но поскольку белые являются неотъемлемыми бенефициарами "белизны", здесь есть очень опасная линия убеждений, которой нет в "вульгарной" экономической теории Маркса.
Смысл этого раздела не в том, чтобы настаивать на том, что теоретики критических рас - нацисты. На самом деле, это не так. Они - расовые коммунисты, а коммунизм и нацизм, при всех их общих чертах, в целом несовместимы. Однако нельзя отрицать тот факт, что Критическая расовая теория вобрала в себя, случайно или намеренно (и можно доказать наличие элементов и того, и другого сразу), определенные идеологические жилы, представляющие некоторые из наиболее опасных нитей нацистской мысли. Их не следует ни преувеличивать, ни игнорировать. Не следует также игнорировать более серьезные параллели с нацистской идеологией в более широком, наднациональном, откровенно фашистском движении "Устойчивое развитие", управляемом "государственно-частным партнерством" (то есть технократическим фашизмом), которое включает и финансирует Критическую расовую теорию и ее инициативы в более широкий пакет "экологических, социальных и управленческих (ESG)" метрик и мышления. Впрочем, это тема для другой книги, поскольку она просто использует теорию критической расы как полезный инструмент для своих целей (в основном в рамках "социальной" парадигмы). Хотя обсуждение этого вопроса выходит за рамки данной книги, идеология, движущая этим движением, предполагает два широких класса людей. Высшая (технократическая, творческая) каста, назовем ли мы их Избранными, Элитой или Арийцами, будет освобождена от модели неокоммунизма по Критической Расовой Теории, но для поддержания "Устойчивости" (и предлога для системы социальных кредитов), низшие люди будут подвергаться ей, пока диалектическая алхимия не выровняет все диспропорции, чтобы полностью исключить возможность каких-либо низвергающих социальных волнений. Пока же она очень полезна как инструмент разделения и завоевания, а также морального прикрытия своих злоупотреблений. 199
О критической расовой теории и о том, откуда она взялась
В заключение этой довольно сложной пары глав, посвященных идеологическим корням Критической расовой теории, мы можем составить гораздо более глубокое и проникновенное представление о ее мировоззрении и методах. Помните, что мы начали с утверждения, что Критическая расовая теория - это примерно вера в то, что системный расизм является фундаментальным организующим принципом общества, и что это плохо и этому нужно противостоять. Теперь мы можем более полно понять, о чем идет речь, и расшифровать общую картину ее диалектического алхимического проекта.
Быть "антирасистом", то есть принимать и реализовывать Критическую расовую теорию, значит стать диалектическим Другим по отношению к расизму. Белые антирасисты, как таковые, являются одновременно расистами и антирасистами ("расистские антирасисты"), что наглядно демонстрируют унизительные свидетельства ученых из Critical Whiteness Studies. Они также не должны заниматься "эпистемической эксплуатацией" цветных антирасистов, требуя от них помощи в разрешении противоречий и "выполнении работы" (разве это не марксизм?). Таким образом, противоречие находится внутри них самих, и именно там происходит "работа" (диалектика). Однако завершенный синтез вне расизма и антирасизма никогда не приходит ни к одному человеку. Как говорит Робин ДиАнджело, "никто никогда не завершает работу". Это потребовало бы революции в системе, которой каждый индивид подчиняется, но не контролирует - отсюда необходимость расового коллективизма в пробужденных расовых идентичностях. Действительно, пробужденная расовая идентичность - критическое сознание расы - представляет собой синтез расизма и антирасизма в Критической расовой теории, примененный к человеку. Это пожизненная приверженность непрерывному процессу саморефлексии, самокритики и социальной активности, то есть Критической расовой теории как антирасистской практики.
Таким образом, мы можем понять синтетическую цель Критической расовой теории. Она заключается в том, чтобы пробудить критически осознанное расовое сознание, которое, по сути, является двойным сознанием белых, отражающим навязанное двойное сознание черных (и находящимся в антитезе к черной гордости и белому стыду), и оформить их обоих в расово-марксистской манере. Это белое двойное сознание (расистско-антирасистское) должно быть одновременно навязанным и самонавязанным, как и его антитеза, черное двойное сознание, которое навязывается извне и принимается как продуктивный объект субъективности, как это делает Кимберли Креншоу. Каждое из этих состояний представляет собой внутреннюю диалектику, возвышающую политическое расовое критическое сознание как его синтез - антирасистский праксис.
Эти две диалектики "хозяин - раб", белая и черная, также диалектичны
