штаб Шелеста. Реакция Гены полностью соответствовала старому изречению «инициатива наказуема»:
— Мы когда просили, чтобы Шелест с Бреусовым прислали нам распечатки звонков? — грозно призвал он меня к ответу. — А ты когда об этом вспомнил? Она же, — негодующий взгляд полетел в сторону Варвары, — и вовсе память потеряла. Я все должен держать в голове?
После чего схватил телефон и ткнул пальцем в номер мобильника Бреусова.
Виталий откликнулся буквально тут же. Выслушав просьбу Гены, сильно смахивающую на приказ, вяло протянул:
— Н-да?.. Ну, пожалуйста… Если вам это сильно нужно, мне не жалко. Только имейте в виду, — голос его затвердел, — эта информация только для вас, а не для того, чтобы она куда-нибудь просочилась.
— Не морочьте голову! — отрезал Гена. — Распространять информацию — ваше дело. А мое дело использовать ее только для внутренних нужд. И если конкретно — для поиска вашего руководителя.
— Сейчас моя секретарша вам все привезет, — сухо ответил Виталий и добавил: — Могу переслать по почте, но секретарша все равно к вам приедет с определенной суммой, которую я обещал.
— Хорошо. — И Кирпичников нажал «отбой».
На мой взгляд, если уж Гена не пожелал сказать «спасибо», то мог хотя бы попрощаться. Так, для приличия.
Посланница Бреусова появилась примерно через час — приятная молодая женщина, чью миловидность портило излишне серьезное выражение лица. Первым делом она протянула запечатанный конверт, на который Кирпичников едва взглянул, тут же швырнув его в ящик письменного стола.
Вряд ли женщина знала про содержимое конверта, зато, конечно же, прекрасно была осведомлена о содержимом папки, которую следом выложила на стол. В ней лежали листы с напечатанными на принтере именами, фамилиями, датой и временем звонков. На беглый взгляд, телефон в приемной штаба не умолкал никогда. Изучить полный список да еще попробовать вычислить нужное… Только Володя Кротов способен расчистить эти авгиевы конюшни, причем наверняка потребуется помощь Славика.
— Кто имеет доступ к этой информации? — спросил Гена.
— Я, Виталий Сергеевич и его референт Маша. Лишь мы знаем пароль компьютера.
— А Сокольников?
— Конечно. Только… — Она запнулась. — Мы сменили пароль после того, как… — она снова запнулась, — Валерий Аркадьевич исчез.
— Понятно. А зачем вы вообще заносите звонки в компьютер?
— Ну как же? — В ее глазах промелькнуло легкое удивление. — Валерий Аркадьевич всегда велит так делать. Это позволяет ему лучше регулировать контакты. Например, он всегда может уточнить, когда, с кем общался и кто хотел переговорить с ним. Виталий Сергеевич с этим согласен.
— Значит, вы секретарь именно Сокольникова?
— Уже шесть лет.
— И все эти шесть лет коллекционируете звонки?
— Не нахожу в этом ничего странного.
— А если компьютер даст сбой, тогда вся ваша коллекция просто исчезнет. Не боитесь? — хмыкнул Гена, которому подобная привычка явно казалась чудачеством. В отличие от меня, считающего, что в этом есть резон — всегда можно легко вспомнить, когда и с кем ты имел дело, либо отказался это дело иметь.
— Не боюсь, — последовал ответ. — Валерий Аркадьевич и Виталий Сергеевич очень ценят технику, а я ей не слишком доверяю. Поэтому на всякий случай все дублирую в специальной книге. Мне вообще проще все найти, когда я запишу рукой. На всякий случай я захватила книгу с собой, если хотите, можете сравнить. Хотя… — женщина на мгновение задумалась, — в книге есть только мои записи. Маша ею не пользуется. Поэтому полный список, конечно, только в распечатках.
— Оставьте все, — попросил Гена.
Женщина вытащила из портфеля толстую, наподобие амбарной, книгу, отчего-то прижала ее к груди, после чего все же оторвала свое сокровище от сердца со словами:
— Только ни в коем случае не потеряйте. И побыстрее верните назад.
При этом вид у секретарши был не просто строгий, а чрезвычайно строгий.
…Выехать на место гибели Григория Акимовича Козлинского в этот день нам не удалось. У Гены это вызвало досаду, но не очень сильную — нам предстояла кропотливая бумажная работа, которую мы бы с удовольствием свалили на Кротова и Цветкова, однако даже они не смогли бы справиться с ней достаточно быстро.
Глава 24. Варвара
Прямо с утра мы двинулись на ту злосчастную дорогу. Причем на моей машине.
Гена, конечно, совершенно безрукий рисовальщик. Каракули начиркал такие, что, если бы мы их вместо плана использовали, уехали бы куда-нибудь в Монголию. А он еще надеялся отсидеться в своем кабинете и чисто умозрительно вычислить, куда Козлинского понесло на ночь глядя…
По обе стороны дороги, которая уходила в поселок «Прибрежный», шли глубокие овраги. В месте развилки торчали невысокие заградительные столбики, парочка — с правой стороны — была сильно погнута, в том самом месте, где свалился в овраг Козлинский. Именно благодаря этому мы знали точно, что ехал Григорий Акимович не из города, а совсем наоборот. Автоэкспертам, которые это установили, было по барабану направление, откуда двигался Козлинский. В отличие от нас.
Мы остановились у развилки — Гена принялся мерить шагами дорогу, а Погребецкий стал озирать бескрайние дали. И то и другое, на мой взгляд, не имело никакого смысла. И никак не объясняло: с чего вдруг осторожный автомобилист Козлинский слетел на большой скорости в овраг и откуда он мчался.
И тут вдруг меня кольнуло. Такая маленькая, остренькая мыслишка заворочалась в голове, и на свет божий вылезло одно незначительное воспоминание. Как я ехала в контору от Копалкиной, а навстречу выскочила машина и чуть было не врезалась мне в лоб. Хорошо, что я увернуться и затормозить успела. Большой скандал тогда на дороге вышел с двумя психопатами, которые едва не расшибли о меня свой «мерседес». Но я, в отличие от Козлинского, ехала на небольшой скорости. А если бы на большой?
— Мужики, — сказала я, — вы помните, как я в аварию чуть не попала?
Гена прекратил свое хождение и сосредоточенно нахмурился. А Игорь оторвал взор от горизонта и непонятно чему обрадовался.
— А как же! Ты еще тогда ошиблась номером, позвонила на мобильный какому-то грубияну, а в итоге жутко наорала на меня.
— Это здорово, что я тогда чуть не вляпалась!
— Совсем спятила. Чего же хорошего? — буркнул начальник.
— А здорово то, что я, кажется, догадалась, какая холера с Григорием Акимовичем приключилась. Представьте: темень, жуткий дождь, скользкая дорога, а Козлинский мчится на большой скорости. Поворачивает направо и видит перед собой включенные фары встречного автомобиля. Причем видимость отвратительная, он, конечно же, не сориентировался, какое между машинами расстояние, резко затормозил, его машину занесло, и он сорвался вниз.
— Допустим, — согласился Гена.
— И ты считаешь, встречная машина оказалась на дороге не случайно? — добавил Игорь.
— А вы сами посмотрите. Одиннадцать утра, мы торчим
