как юное сливовое деревце рядом с дубом. «Дуб» посерел лицом и медленно попятился, не сводя со «сливы» настороженного взгляда.
Принц Де Ла Фуэнте застыл на месте, будто бы к чему-то прислушиваясь. Наверняка следил за мыслями своих гостей, боясь пропустить момент, когда они сцепятся.
– Принцесса, тут и правда нет вины охотников. Тех, что приняли договор, – поспешил вмешаться глава Де Ла Фуэнте, пока дело не дошло до смертоубийства. Маска сдержанности, так свойственная тем, кто по рождению был представителем желтой расы, скрывала под собой адово пламя, готовое при случае уничтожить любого, и отблески этого чудовищного внутреннего огня легко было заметить в прищуренных вишнево-карих глазах Цю Лянь.
– Мы понимаем и разделяем вашу скорбь, но не стоит помогать противнику разобщением в наших собственных рядах. Нужно обсудить все с глазу на глаз.
– Без моей свиты? – ровно уточнила Ли. Настолько ровно, что я в тот момент пожелала оказаться как можно дальше от нее.
– Да.
– Вы желаете, чтобы я находилась в обществе охотника без своих телохранителей? – с арктическим холодом в голосе произнесла женщина.
Принц Алехандро и «шершень» недоуменно переглянулись, будто бы рассматривать беловолосого как угрозу для безопасности Ли Цю Лянь было для них дикостью.
Оливер Блэк в то мгновение выглядел до глубины души оскорбленным.
Безмятежность внешняя у принцессы была настолько безупречной, что стало очевидно: о безмятежности истинной и речи нет.
– С вами буду я. Думаю, этого достаточно, чтобы гарантировать вашу безопасность – вышел вперед найхонец, будто бы невзначай оттирая главу охотников себе за спину. Уже сложившаяся, казалось бы, для меня картинка отношений между «шершнем» и Блэком снова распалась на груду фрагментов. Только что один из них защитил другого.
– Благодарю, господин Мацунага. Я вам полностью доверяю, – нежным голосом пропела Ли Цю Лянь, склонившись в грациозном церемонном поклоне.
Охотник, «шершень» и Де Ла Фуэнте переглянулись растеряно и почти напугано. Я же в тот момент перестала понимать что-либо вовсе.
Мы проследовали в отведенный для переговоров кабинет. Все вампиры ниже рангом остались за дверью, присутствовать при беседе могли только пятеро: Блэк, главы кланов Ли и Де Ла Фуэнте, Мацунага Каору и я.
Посреди просторной комнаты стоял письменный стол, к нему примыкал второй, и вместе они образовывали подобие буквы «т». За письменным в глубоком мягком кресле расположился хозяин дома, напротив него – высокая гостья, справ и слева от нее уселись соответственно Мацунага и охотник.
После недолгих раздумий, я взгромоздилась на подоконник, не желая находиться в непосредственной близости от настолько взрывоопасной смеси. Принц покосился на меня недоуменно, но сказать что-то нужным не посчитал. Двое других мужчин вообще внимания на скромную беглую принцессу де Ритер не обратили, слишком уж взбешена была Ли.
– Вы несравненны в своем искусстве, принцесса Клио,– заметила, как только щелкнул замок, Цю Лянь. – Не знай я, что вы появитесь, никогда бы не поняла, кто на самом деле передо мной.
Я вежливо улыбнулась в ответ на комплимент и развеяла личину, представая перед женщиной во всем своем изрядно потускневшем блеске.
ГЛАВА 13
О чем не стоит жалеть
Сперва повисло напряженное молчание. Сказать нужно было настолько много, что никто не представлял, с чего, собственно, лучше начать.
– Цю Лянь, я понимаю твое состояние, но эта истерика просто безобразна, – первым нарушил молчание Блэк.
Я ожидала возмущения по поводу такого неуместного панибратства, но, видимо, панибратство это неуместным не было.
– А чего ты вообще от меня ждешь? – тут же ощерилась принцесса, подскочив на ноги. От изящной фарфоровой маски, в которую обычно обращалось ее лицо, и следа не осталось. – Все охотники в городе под твоей рукой! И тут мой клан подвергается такому наглому, беспринципному нападению вопреки всем обычаям и установлениям!
– Ли… – попытался прервать этот гневный монолог найхонец, но быстро осекся. Уж слишком громко изящный женский кулачок стукнул по деревянной столешнице. Думаю, не только у меня мелькнула мысль, что стукни эта маленькая ручка по голове – и эффект будет поистине оглушающий.
– И прекрати, в конце концов, прятаться за Мацунагу! Будь мужчиной!
Охотник и «шершень» недоуменно воззрились друг на друга. Я тоже не совсем поняла, когда это Оливер успел скрыться за найхонцем.
– Цю Лянь, когда бы я за кого прятался… Ты же и сама прекрасно понимаешь, что к «вольным» я отношения не имею никакого. И влиять на них не могу.
– Я не могу за это поручиться! – прошипела правительница, нависнув над вжавшимся в спинку своего кресла Блэком. – Ты всегда ведешь двойную, а то и тройную игру!
– Цю Лянь, не дури! Ты сама постоянно делаешь то же самое! И при этом заявляешь, что чтишь Договор! Так вот, и я чту Договор! – повысил голос почти до крика охотник, вскочив так же, как до этого вскочила на ноги принцесса. – Не считая того, что ты прекрасно осведомлена: против тебя я не пойду никогда!
Повисла пауза. Не напряженная, а скорее ошарашенная. Де Ла Фуэнте открыл рот, будто бы желая что-то сказать… И закрыл его, не произнеся ни слова. Мацунага с преувеличенным интересом разглядывал расписанный ангелочками потолок, и губы его то и дело норовили сложиться в саркастическую улыбку. Принцесса Ли словно бы… сдулась. Выкрикивать обвинения она перестала и лишь смотрела в упор на беловолосого, так как может смотреть лишь женщина, женщина, которой только что признались в любви.
Очевидно, Оливер Блэк озвучил известный все присутствующим факт. О котором, однако, принято было не заговаривать.
– Цю Лянь, ты правда зря набросилась на него, – кашлянув, высказался в защиту Блэка принц Алехандро. – Мы все тут знаем, что можем друг другу доверять полностью и безоговорочно.
Правительница нервно передернула хрупкими своими плечами и нервно поправила и без того безукоризненно лежащие волосы.
– Вот если бы охотники свалились на клан Санчо – я бы еще предположил, что это мог организовать Блэк, которому надоели… запутанные отношения, – с усмешкой заметил «шершень». – Но тебя, Ли, никто из них двоих и пальцем не тронет. К тому же, «вольные» вполне реальны. Не веришь мне – спроси Юки, уж ей-то врать точно незачем.
Едва лишь в комнате было произнесено «Юки», как все опешили и даже вроде бы смутились. Я была здесь элементом инородным, чуждым, не вписывающимся в эту странную мозаику отношений на четверых.
– Простите, что вам довелось
