дождавшись, когда мы подойдем к столу, — и не нашел у него уязвимых мест. Складывается такое впечатление, будто щит поставлен не поверх земли, а из-под нее. Найти шов мне не удалось.
Я отхлебнул воды и покрутил пальцем голограмму, разглядывая купол накрывающий замок.
— Но это еще не все, — продолжил адмирал, — Солдаты Совета беспрепятственно проходят сквозь щит, не открывая в нем никаких проходов. При этом пролетающие над замком птицы, разбиваются о защитное поле, как о каменную стену.
— Значит, у врага есть какой-то предмет, позволяющий им проходить через защиту, — предположил Итан.
— И нам нужно этот предмет достать, — добавил я.
— Да… Только на данный момент, мы не можем приблизиться к замку ближе, чем на полкилометра, — напомнил Агвин, — Мобильные щиты, за которыми скрывается все их войско, полностью отражают любые атаки не только спереди, но и сверху.
Повисло продолжительное молчание. Каждый из нас пытался придумать, как проникнуть к замку, не неся при этом сильных потерь.
— Нужно продолжать осаду, — первым нарушил тишину Юманс, — Когда-нибудь у них закончится еда и они ослабнут.
— Нет, это не вариант — возразил адмирал, — На пайках они могут продержаться больше года, а за это время они наверняка придумают что-то новое. Мы не знаем, какими артефактами они владеют и на что они способны. Осадой мы только выиграем для них время.
— Отравим скважину, которая проходит под замком. Я уверен, что для них это единственный источник воды.
Агвин и Итан заинтересованно на меня посмотрели.
— А это идея… — задумчиво произнес Агвин, глядя на макет замка, — Запустим по скважине роботов с емкостями и разольем содержимое непосредственно под замком. Отравим воду парализующими токсинами и атакуем, когда они ослабнут.
— Мои ребята скинут мне гидрогеологическую карту этой местности, — произнес Итан, уже набирая сообщение на браслете.
— Я дам распоряжение, чтобы доставили токсины, — сказал я, допивая воду.
Адмирал довольно улыбнулся и свернул голограмму.
— Если все пойдет по плану, то ты даже успеешь вернуться ко дню рождения Лифен, — сказал он, — Оно же будет через месяц?
— Да… верно.
Агвин задел за больное. Последний свой день рождения Лифен встречала в лесу, когда я валялся в бункере без сознания. Тогда ей исполнилось всего двадцать два, а в этом году она станет на год старше. Какая же все-таки между нами огромная разница в возрасте! Я почти и не помню себя в двадцать три года… Это было так давно… много десятилетий назад.
— Чего загрустил? — спросил Агвин, внимательно наблюдая за эмоциями, которые отразились на моем лице.
Я взглянул на своего двоюродного деда и нервно потер отросшую щетину.
— Да мне иногда кажется, что между мной и Лифен слишком большая разница в возрасте, — неожиданно для самого себя начал я откровенничать, — Порой я совсем не понимаю ее поступков, а иногда не могу даже представить, что твориться в ее голове.
— Ха-ха! — вдруг развеселился Агвин, — Это у вас-то разница большая?! Моей второй омеге тридцать два года, а мне почти триста! Вот это разница! А вы с Лифен считай что ровесники.
— Скажешь тоже, — отмахнулся я, но от его слов мне стало гораздо легче.
— А ты изменился… — произнес Итан, задумчиво меня разглядывая, — Раньше ты никогда не делился своими личными переживаниями, а тут… Ты меня удивляешь, Тогра!
— Ты меня тоже удивил, когда сказал, что женился и стал отцом, — парировал я, — Я от тебя такого не ожидал, учитывая твои пристрастия. И когда ты только успел?
— Так судьба сложилась… — неопределенно ответил друг, отводя взгляд.
Я усмехнулся. Меня и вправду удивило, что Итан ни с того ни с сего обзавелся полноценной семьей, причем дети у нас родились практически в одно время, с разницей в неделю.
Мы еще час обсуждали подробности предстоящей операции, а потом разошлись по своим делам. А вечером, когда я в одиночестве сидел около своего шатра и смотрел на звездное небо, мне на браслет позвонила моя омега.
— Привет, малышка! — улыбнулся я, смотря на ее радостное лицо на экране.
— Привет, капитан! — послышался ее, почти не искаженный динамиками, тонкий нежный голос,— Как продвигаются дела? Что нового?
— Похоже, скоро все сдвинется с мертвой точки. Завтра мы начнем приводить в действие план, который приведет нас к победе.
— Я надеюсь, ты… не пойдешь на передовую, — в голосе Лифен послышалась тревога.
— Нет. Не переживай. Это немного другое.
Я не раскрывал подробностей предстоящей операции из-за возможности прослушки связи или банального шпионажа. Любая утечка информации могла привести к краху всех наших планов и подвергнуть опасности Лифен и Хаммера.
— Как себя чувствует мой сын?
Лифен опустила свой браслет, и на экране появилось личико Хаммера. За это время он сильно подрос и изменился. Его лицо оставалось покрытым шерсткой только частично. Волосяной покров сохранился на скулах и лбу, а щеки, нос и подбородок стали такими же, как и у обычного младенца. Сейчас он бодрствовал и, увидев меня на экране, непонимающе свел глаза на переносице. Это зрелище вызвало у меня непривычное чувство нежности и любви, и я не смог сдержать улыбки.
— Привет, малыш! — поздоровался я с сыном.
— Иуууу! — заскулил волчонок, отвечая на мое приветствие.
Жизнь с самого рождения оказалась для Хаммера полна опасностей. Сначала это был я, пытавшийся утопить его в реке, потом Старшие… У него будет непростая и нелегкая судьба. Намного тяжелее, чем у меня и у Лифен. И моя обязанность максимально подготовить его, закалить, чтобы ему было легче преодолевать любые трудности, возникающие на его пути.
— Хаммер по тебе очень скучает, папа, — перевела для меня с волчьего Лифен.
— Не ври мне, женщина! — усмехнулся я, — Он даже не
