я вздрогнула.
— Больно? — спросил Ди.
Я помотала головой.
Да лучше бы было больно.
Я почувствовала укол, и спина снова онемела.
— Я добавлю медицинского клея, — сказал Ди. — Тебе нельзя было так быстро начинать таскать рюкзак.
Я молчала и ждала, пока он скажет, что закончил. Что он там делал с медицинским клеем, я уже не чувствовала.
— Вроде порядок, — сказал Ди через минуту и добавил: — У тебя кожа обгорела. Вот тут.
Он провел пальцами по моей шее, там, где заканчивался воротник рубашки и оставалось немного открытой кожи. Я резко повернулась.
— Не делай так, — сказала я как могла твердо.
Его лицо было совсем рядом с моим, и я забыла как дышать.
— Прости, — тихо ответил он, глядя мне в глаза.
— Эй, — раздался вдруг голос Теодора, — извините, что прерываю, но я нашел вход в лабораторию.
Глава 18
Вход густо порос вьюнком, и, не рассматривай его обидевшийся Теодор так тщательно, мы бы точно прошли мимо. Дверь была заперта изнутри. Но когда-то — может, во время очередного подземного толчка, — ее перекосило, и образовалась щель, через которую теперь можно было попасть внутрь.
— Ты у нас самый щуплый, — сказал Ди Теодору, — давай вперед, на разведку.
Тот, может, и хотел что-то возразить, но не стал — понял, что Ди прав. Бросив свои вещи, он достал фонарик, посветил внутрь и принялся протискиваться в щель.
— Я на месте, — сказал он вскоре. Голос звучал глухо, приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова. — Дверь толстенная, но, думаю, вы пройдете.
— Что там внутри? — спросил Ди, подхватывая и свой, и его рюкзак.
— Пока не пойму. Тут был пожар, все черное.
— Ладно, сейчас сами посмотрим. Давай вперед, я за тобой.
Я не стала спорить и полезла, вспотев от волнения. Мы нашли ее! Секретную лабораторию Вессема! Это даже круче, чем обыскивать заброшки, круче наших поисков на свалке! Только бы там не все сгорело.
Через минуту мы с Ди стояли рядом с Теодором и оглядывались, подсвечивая себе фонариками.
Да, пожар тут был знатный. И, кажется, не только пожар.
— Тут что-то взорвалось, я думаю, — сказал Теодор. — Это многое объясняет.
Он посмотрел на нас и решил развить свою мысль:
— Если тут был взрыв, то понятно, как это вещество, то, что Борген называет «фактор В», попало в воздух. Скорее всего, тут была система вентиляции, выходившая прямо…
— Да поняли мы, — перебил его Ди. — Рета, проверь сканером, что тут есть.
Я достала сканер и поводила из стороны в сторону.
— Все те же мертвецы.
— Тогда осматриваемся. Тут, наверное, была входная зона, — он указал на остатки рамки металлодетектора, пульт охраны, какие-то стойки, — вряд ли будет что-то интересное. Давайте дальше. День не резиновый.
Теодор, будто только этой команды и ждал, бодрым шагом двинулся к дальней стене.
— Тут коридор, — сказал он, посветив фонариком. — И много комнат. Настоящий лабиринт.
— Может, тебе не стоит идти? — предложила я Ди, когда Теодор уже не мог нас слышать. — Тут слишком темно. Если нас снова накроет…
— Нет. Я тебя тут одну не брошу. Давай, быстро осмотримся и уйдем искать твоего брата.
Я покачала головой, но послушно двинулась вглубь лаборатории, догоняя Теодора. Вскоре мы оказались в довольно большом помещении. Через трещину в потолке проникал свет, и можно было рассмотреть осколки стекла на полу, кучу оборудования, по которому уже сложно было сказать, для чего его использовали, несколько столов — все покрыто толстым слоем сажи и пыли и щедро присыпано осколками стекла и камней.
— Надеюсь, то, что мы ищем, было не здесь, — протянул Ди.
Он остановился прямо под падающим светом и задрал голову. Я стала рядом и тоже посмотрела вверх. В трещине виднелось небо и больше ничего. Теодор ковырялся в останках компьютера под столом. Ди посмотрел на него, перевел взгляд на меня и покрутил пальцем у виска.
— Так, ну все. Эй, медик, мы идем дальше. Вылезай оттуда и давай с нами.
Теодор уже и сам понял, что смысла в его поисках мало. Мы втроем вышли из комнаты и заглянули в следующую. Часть перегородок обвалилась, сделав из нескольких помещений одно большое. Правда, все было завалено камнями, да и огонь сделал свое дело.
Постояв на пороге, мы даже заходить не стали.
— Не все же тут сгорело, — сказал Теодор неуверенно. — Может, где-то во внутренних помещениях…
— Зато ясно, что за мертвецы тут лежат, — сказала я. — Если тут так рвануло, что стены бункера осыпались, кого-то точно завалило.
— Кстати, а в каком направлении они лежат? — спросил Ди.
Я нова достала сканер.
— Ну, один за нашими спинами, наверное, в тех завалах остался, — определила я. — Еще двое будут прямо по курсу. Остальные где-то в недрах.
Но прямо по курсу обнаружился только завал, перегораживающий вход. Разбирать его мы не стали — слишком много времени пришлось бы потратить, а есть ли там что-то важное, мы не знали. Вот если больше нигде ничего не найдем… Напоследок я проверила сканером — медицинские чипы находились метрах в ста от нас. Нормальную, конечно, эта лаборатория занимала площадь.
Теперь начались офисные помещения, с диванами, кофейными автоматами, экранами на стенах, рабочими зонами и всем таким. И никаких скелетов, что меня вполне устраивало.
Тут следов огня было меньше, но искать что-то важное было бессмысленно. Теодор заявил, что тут работал обычный персонал, скорее всего, без допуска к чему-то по-настоящему интересному. Я не знала, как он это определил, но поверила. Потом мы нашли чей-то отдельный кабинет — Теодор сказал, что вот в таком мог сидеть кто-то из начальства. Никаких надписей на двери не было, внутри обнаружились три стола с мониторами, стулья и лохмотья, когда-то бывшие одеждой. Но силы взрыва хватило, чтобы превратить все это в кашу. Вся техника была разбита, и Теодор явно поутратил свой оптимизм, так что и копаться не стал.
А вот в следующем кабинете нам повезло.
Он от взрыва пострадал не так сильно. Все было засыпано каменной крошкой, но и только. Даже замки на двух металлических шкафах были целехонькими, в чем я убедилась, подергав дверцы. На столе, прикрученном к стене, догнивал монитор, рядом лежали осколки чашки, несколько ручек, ежедневник, помада и магнитный ключ на длинном шнурке на имя доктора Амелии Лукаш. Над этим натюрмортом были пришпилены пожелтевшие листочки с напоминаниями и фотография. Я сняла ее со стены и смахнула пыль.
Снимок был сделан у входа в лабораторию — не в эту, а в какую-то другую. В центре, видимо, стояла
