убил кого-то из них, я бы точно не стал горевать ни по кому из них.
Но я бы точно не сказал, что они заслуживали ТАКОЙ участи. Потерять человеческий облик, человеческое естество, даже рассудок… вряд ли для них существовала обратная дорога. Испытать подобное на себе я бы точно не хотел. Убить их теперь было бы даже милосердно.
Вот только сказать было куда проще, чем сделать.
Пока они прятались за щитом и поливали меня заклинаниями издалека, я умудрялся очень неплохо уворачиваться и блокировать атаки за счёт навыков и нечеловеческих рефлексов. Но теперь, когда троица перешла на ближний бой, мне с моими револьверами пришлось реально туго.
При этом они продолжали применять магию, мощь которой стала лишь ещё больше. Из-за огромного разрыва между седьмым и восьмым кругом до уровня высших магов лошаделицый и пышечка всё равно не дотягивали даже близко. Однако каждый из них поднялся выше, чем даже теоретически мог любой маг седьмого круга.
Спасало меня лишь то, что арсенал у них упал до всего двух-трёх заклинаний.
Лошаделицый атаковал ледяными волнами, каждая из которых покрывала десятки квадратных метров земли и создавал вокруг себя снежные вихри, каждая снежинка в которых резала будто маленькое лезвие. А также, покрывая льдом свои руки, набрасывался на меня как бешеная псина. И мне совершенно не хотелось узнавать, что будет, если его когти всё-таки коснутся моей кожи.
Пышечка же безостановочно, будто пулемёт, поливала меня сотнями заострённых сосулек, а воздух вокруг неё аж скрипел от невероятного мороза, доходившего, по моим оценкам, до минус семидесяти-восьмидесяти градусов. Ну и, разумеется, тоже норовила сблизиться и нанизать меня на покрывающие её тело иглы.
Это, надо сказать, был довольно удачный тандем. Если бы они были более изобретательны, а не просто закидывали меня десятками заклинаний, я бы точно не выдержал. К моему счастью, похоже, чем дальше заходила та дрянь, что меняла их тела, тем меньше в них оставалось разума. Благодаря чему я умудрялся держаться.
Однако целым мне оставаться удавалось совсем недолго.
Уже через пару минут на моём теле появились десятки порезов от снежинок лошадинолицего, в левых бедре, боку и плече засели шесть или семь тонких сосулек, не желавших растворяться даже от жара Взрывного дыхания, а правый бок и вовсе потерял всякую чувствительность после того, как туда всё-таки достал длинный покрытый инеем коготь.
К тому же, несмотря на всё ту же огненную магию, которую я призывал уже не из зажигалки, а из взрывов пистолетных пуль, я ощущал как с каждой секундой всё больше и больше коченею. Изо рта валил пар, пальцы отказывались нормально слушаться и вовремя нажимать на курки, а глотка и лёгкие от того, что приходилось вдыхать поочерёдно ледяной и обжигающе горячий воздух будто были иссечены тысячами взмахов бритвы.
Мои противники также не остались без увечий. Обычные выстрелы правого револьвера они просто игнорировали: жуткая метаморфоза настолько укрепила их тела, что даже от прямых попаданий они просто отшатывались и болезненно взрыкивали.
Однако выстрелы левого револьвера, слитого с Жезлом Воссоздания, не имели права воспринимать несерьёзно даже высшие маги. И, истратив уже половину имевшихся патронов, я добился того, что лошаделицый потерял левую руку ниже локтя и получил сильнейший ожог правой стороны тела. А пышечка после прямого попадания и вовсе лишилась всех игл на животе, в котором теперь зияла дыра до самых внутренностей шириной с мою голову.
Вот только несмотря на то, что тяжесть их ран определённо была куда больше, чем у меня, не было даже намёка на то, что эти двое теряют силы или хотя бы устают. Напротив, они с каждой минутой начинали атаковать меня лишь с большей дикостью. И ни оторванная рука, ни обугленное до костей мясо, ни даже вываливающиеся наружу кишки — ничто, казалось, не могло их остановить.
Я знал свою главную слабость. Несмотря на то, что я достиг уже пятого круга маны, большинство моих заклинаний кроме Техники тела Амат, всё ещё относились к арсеналу младшего мага.
Взрывное дыхание, самостоятельно эволюционировавшее до четвёртого круга, на пятый переходить отказалось. Видимо комбинацией я сломал свойство бесконечного роста, которое оно имело изначально. А Телекинез был магией и вовсе всего третьего круга.
И хотя накачка немного компенсировала это, для сражения с магами седьмого круга, тем более такими, этого было катастрофически мало. Фактически, я использовал эти заклинания лишь в качестве поддержки, атакуя лишь револьверами.
По возвращению в Башню Магии я собирался передать в Корону Мудрости Сон Морфея и заработать ещё несколько очков комбинаций, чтобы обновить свой арсенал. Но получилось как получилось и теперь мне нужно было срочно придумать, как из этой ситуации выпутываться.
И я уже даже почти сформировал в голове план, который должен был с большой вероятностью привести меня к победе. Но затем всё стало в разы хуже.
В очередной раз уйдя от атаки лошаделицего и наставив на него левый револьвер, я вдруг ощутил стремительно приближающееся со спины смертельное дуновение.
Увернуться удалось лишь в последний момент, и то не без повреждений — глубокая рана прочертила плечо. Обернувшись, я увидел красноглазого, глянувшего сначала на окровавленное лезвие короткого клинка у себя в руке, а потом, растянув губы в невозможно широкой для человека улыбке — на меня.
И худшее во всём это было то, что пятым кругом, который я ощущал от него изначально, даже не пахло. У него был полноценный седьмой. Может быть не так накачанный маной, как у двух других, но красноглазый при этом определённо оставался в своём уме и магией пользоваться наверняка собирался умело и вдумчиво.
Один пятый круг против трёх седьмых? Ну, что тут можно сказать…
Мне жопа.
Глава 26
Меньше чем за минуту положение из “сложного” стало “критическим”.
Красноглазый, судя по набору используемых заклинаний, был кем-то вроде ассасина. Разнообразная скрывающая магия, заклинания, увеличивающие скорость, остроту и даже длину оружия, а также чары паралитического яда, из-за которых я перестал чувствовать и контролировать правое плечо, левое бедро, спину — в общем все места, которые этот ублюдок порезал. И это при том, что жизненная энергия в моём теле активно боролась с ядом, в противном случае я бы уже давно рухнул на землю, не в силах пошевелиться.
И при этом он явно не выкладывался на полную, просто прятался в шквале атак своих марионеток и бил, когда я находился в наиболее уязвимых позициях. Возможностей выбраться из этого положения с текущими силами,
