же, стало быть сам Один велит сделать следующий шаг!
— Шеф, я на этой сойду! — крикнул попутчику, перемахнув через борт колесницы.
Матерный окрик догнал меня уже в полете, который оказался не долгим. Признаться, первоначально у меня были мысли насчет того, чтобы сгруппироваться, правильно упасть. Однако получилось, то, что получилось. Вышел, беспорядочно кувыркающийся минотавр, на непредсказуемой траектории. А затем меня встретила поверхность.
Жесткое, жесткое, мягкое, мягкое, стена! Пересчитав своими ребрами все кочки и по дороге что-то сшибив, я в конечном итоге все же остановился, а затем и поднялся на копыта, очумело мотая башкой. До слуха донеслись чьи-то стоны. Ну как «чьи-то», стоило повернуть голову на звук, как я сразу заметил страдальцев. Ими оказались люди из «Пекла», валявшиеся подозрительно ровной дорожкой. Неужели, это я так удачно влетел? Воистину, Один направлял мою руку! Ну или какой иной весельчак. Была, правда, и одна маленькая проблема. Немного придя в себя, я обнаружил, что верная секира была не со мной, а валялась в десятке шагов в стороне. Рядом со множеством не слишком дружелюбных ко мне разумных. Как раз сейчас они все уставились на меня, постепенно осознавая произошедшее.
— Что, слабаки, никогда не видели высадку космодесанта? Так сейчас еще и прочувствуете. За бога-императора!
С этим боевым кличем я рванул к первому из темных. Тот ударил мечом, принятым на наруч. После чего оказался отброшен ударом колена в грудь. Другой неудачник закрылся щитом, на который и обрушилось копыто. Воин улетел прочь, по дороге сшибив пару товарищей. Следующему не повезло особо. Шокированный судьбой соратников боец ударил слишком рано, был схвачен за руку, а дальше…
— Зашибу! — проорал, взмахнув своим новым оружием.
Шаг — удар, шаг — удар, шаг… Темного хватило на четыре взмаха, после которых у меня осталась только его рука, которая оказалась отправлена в морду взбешенного оборотня. Благо я как раз добрался до секиры.
— Хана вам, телепузики! — радостно взревел, подхватывая родной инструмент.
Мне не поверили. Свора темных накинулась со всех сторон, и первым в бой бросился оборотень. Обросший мускулами, когтями, ставший быстрей, сильней, выносливей, он мог быть страшным противником, где-то в иной, не этой жизни. Ведь вся его сила оказалась растоптана одним ударом копыта.
«Топот» заставил землю вздыбиться на восемь метров вокруг. Ни один из врагов не остался на ногах. И прежде чем хоть кто-то пришел в себя, на наемников обрушились гарпии, грифон и моя секира. Один удар, второй, и, наконец, третий — вот и все, что потребовалось, дабы покончить со свалившимся мне под копыта оборотнем. Мои подчиненные также не подвели, порвав на лоскуты всех своих противников.
— Поднимайтесь и летите к воротам, — чуть отдышавшись, приказал я. — Используйте Удар с небес и сразу отступайте. Не рискуйте!
— Да вождь! Мы справимся! Я вас не подведу! А какой будет награда? — посыпалось с разных сторон.
— Погнали! — крикнул в ответ, отсекая все лишнее, сосредотачиваясь исключительно на беге.
Схватка произошла недалеко от ворот, всего в трех десятках метров. До цели меня отделяла узкая извилистая улочка, по которой я промчался в одно мгновение. За краткий миг успел отметить вымершие улицы, словно бы мертвые дома, в которых на самом деле пряталось множество людей. Оставалось надеяться, что они пробудут там до конца сражения, потому что нам и без горожан было с кем схлестнуться.
Когда я достиг ворот, положение там оказалось плачевным. Вход в город все еще был закрыт. Направленный вперед эйнхерий напоминал оленя, окруженного стаей волков. Он крутился на месте, отбиваясь от более слабых, но многочисленных противников. Рокота видно не было, зато на стене и надвратной башне определенно происходило нечто интересное. С той стороны доносились крики, звон оружия, а еще летели стрелы. Причем во врагов летели, подтверждая, что фелины не сидели без дела. Также именно здесь обнаружились сирены. С небес то и дело ударяли воздушные лезвия, а еще стоило ступить на площадь, как я услышал слова Песни, тяжелым ярмом опускающиеся на врагов. Песня страха пригибала защитников города к земле, отнимая силы. Что же, в такую атмосферу не грех добавить чего-нибудь от себя!
На сей раз я атаковал без кличей, кричалок, и прочих возгласов. Молча. И благодаря этому имел успех. Первые враги, не ожидавшие атаки с тыла, полегли словно трава под косой. Когда же на меня обратили внимание, с неба ударила авиация. Одна за одной атаковали гарпии, а на самое просторное место рухнул грифон, тут же закрутившийся в бешеном вихре. Весы, отмерявшие победу или поражение, резко качнулись в нашу сторону.
Краем глаза я отметил ручейки беглецов. Паника уже начала охватывать защитников, многие из горожан бросали оружие, бежали. Но были и те, кто не хотел или просто не мог сдаваться. Зеленокожие бились яростно и непреклонно. Возглавлявший их огр лютовал, каким-то образом справляясь с натиском эйнхерия. Прямо на меня накинулась сработанная тройка людей в богатых доспехах. Явно хваленая гвардия одного из торгашей. На краткий миг мне пришлось ох как не просто, но именно, что на краткий миг. Потому что затем на нашу чашу весов упал еще один камень. На стенах, забравшись по перекинутым веревкам, показались еще трое эйнхериев, немедленно спрыгнувших к нам на площадь. И тогда уже у защитников не осталось никаких шансов. Начавшие открываться ворота тут стали лишь завершающим штрихом.
— Горожан щадить! Грабить только богатые усадьбы! Всех, кто сдается — щадить! — закричал я, когда в проем хлынула толпа викингов и зверолюдей.
Эти же приказы начали разносить сирены, давая надежду горожанам и окорачивая наших воинов. Впрочем, на одних словах я останавливаться не собирался и намерен был лично проследить за бойцами. Ведь теперь это был мой город!
…
Час спустя.
На востоке занимался рассвет, знаменую новый день и совершенно иную жизнь для жителей города Бьянке. Городские бои затихли уже давно. Унялся и энтузиазм воинов, посетивших все резиденции членов Совета, ознакомившихся с их содержимым и выразивших крайнюю степень одобрения увиденным. Таким образом Бьянке погрузился в тишину, но настороженную, тревожную, готовую вспыхнуть, словно сухой хворост. Больше всего разумные существа боятся неизвестности, а под действием страха норовят совершать глупости. И в данном случае я, как завоеватель, находился в весьма уязвимом положении до того момента, как не организую новую жизнь.
Собственно, именно из этих соображений, ровно в настоящий момент сирены принялись распространять новый клич. Созывать выборных людей из числа цеховым
