без понятий, только бы бабки! Им все равно, с кого брать. С девочек, с барыг… Трудно будет. Газеты-журналы, небось, читаешь?
— Читаю, — сказал я.
— Ну вот. Уважаемых людей мочат направо-налево… Ладно. Давай, рассказывай, чего хотел?
— Сотрудничество, — сказал я.
Немец широко улыбнулся.
— У тебя дело коммерческое, а у меня воровское. Ты свое делай, а я свое буду. Мы уже один раз друг другу помогли… доведется, так еще поможем. Ты, пацан, на водке сидишь, насколько мне память не изменяет?
— Все верно, — подтвердил я.
— Сможешь организовать сколько-нибудь? А то ребята освобождаются, а встретить нечем.
— Завтра пусть кто-нибудь подойдет к нам в офис, — сказал я. — Прямо с утра. Двадцать ящиков хватит?
— Нормально, — кивнул Немец.
— Раз в месяц можем выделять по столько. И не только водку, а чем богаты будем. И еще вот. — Я протянул ему конверт.
Немец повертел конверт в руках.
— Я привык иначе бабки зарабатывать, — сказал он с внезапной задумчивостью. — Так, чтобы и головой и руками работать. Иногда дернешь портмоне, а внутри мелочишка, но все равно в кайф! Ты ловчее, умнее, хитрее оказался, дело сделал, чисто сработал! А такие бабки… это же как на дороге найти, кайфа от них никакого нету… — Немец спрятал конверт во внутренний карман пиджака и продолжил: — Короче, пацан, корешиться мы с тобой не можем, ты, как ни крути, а коммерсант, по-нашему — барыга. А вот помогать друг другу, как между нормальными людьми полагается… помогать друг другу можем. Понял, нет?
— Я-то понял, — ответил я. — А как теперь с Матвеем, товарищем нашим?
Немец наморщил лоб.
— Это здоровый такой? Штангист?
— Штангист, — подтвердил я.
— Короче, — сказал Немец, понижая голос, — с кого получал, с того пусть и получает. А в бывшие гусаровские дела лезть ему не в масть. Понял? Нашим тоже кормиться чем-то нужно. Пусть лучше одного спекулянта пощиплют, чем десяток работяг. И ментам спокойнее.
— Резонно, — согласился я.
— Ну вот и лады… — кивнул Немец. — А вообще, пацан, смотрю я на все это, смотрю… и думаю — а ведь в зоне спокойнее было! Веселое время начинается, а⁈
— Веселое, — согласился я.
На улице было хорошо. Стоял один из тех дней, которых в году бывает пять-десять, не больше — не жарко, не холодно, не пыльно, не ветрено, в такие дни природа как бы дает понять, что жизнь может быть не только страданием и бесконечной борьбой, но и удовольствием. Не часто балует природа людей, чтобы не привыкли к удовольствию, не забыли о том, что терпеть и приспосабливаться — это их, людей, прямая обязанность…
Машину я отпустил и пошел домой пешком — такой день терять не хотелось, это было бы просто кощунственно. Проходя мимо городского парка, я поравнялся с двумя пенсионерами, которые прогуливались неспешно и спорили о происходящем вокруг.
— Это все ерунда, Иваныч! — уверенно говорил один. — Балуется народец! Ты вспомни, мы ведь войну пережили, ведь тяжелее же было! В сто раз тяжелее, в тыщу!
— Так то война! — степенно отвечал второй. — В войну не обидно, в войну все горя одинаково хлебают полной ложкой! А здесь — посмотри, безо всякой войны, без революции — разруха, очереди, масло подсолнечное по талонам — уж дальше ехать некуда! Мы ведь работали всю жизнь! Я тридцать лет на механическом — день в день!
— Нет, не говори, Иваныч, — возражал первый. — Мы-то еще ладно, а вот нашим родителям каково пришлось? Мой отец империалистическую прошел, газы нюхал, в госпитале валялся. Потом всю гражданскую с Буденным. Потом работа, так там не то что подсолнечного масла, хлеба вдоволь не видали. Шахтеры килограмм хлеба в день отоварить по карточкам могли! И хорошо, если комнату дадут в коммуналке, а то ведь койка в казарме! А сейчас у всех худо-бедно отдельные квартиры, хлеб, картоха есть… Колбаса⁈ Да черта ли в ней? Все стонут, что колбасы нет, а сами телевизоры да холодильники покупают!
— А водка? — задал сакраментальный вопрос второй.
— Да черта ли мне в этой водке, Иваныч⁈ — возмутился первый. — Все как с ума посходили с этой водкой. Нет, чтобы книжку из библиотеки взять, или тихонечко телевизор смотреть, просвещаться, так они жрут эту водку, как шальные! Нет, Иваныч, шалит народец, шатается!
А Иваныч снова начал что-то недовольно объяснять. Я уже не расслышал, что именно. Ощущение странного снова вернулось. Чувствовалось будущее, которое вот-вот должно было прорваться через истончившуюся ткань настоящего, оно уже прорывалось, словно проникало сквозь образующиеся прорехи… Еще немного, и оно хлынет потоком, который кого-то смоет, а кого-то вознесет, заполнит собою все, уничтожит настоящее и прошлое… И было в этом что-то ужасное. Но в то же время — величественное. Перемены приближались, они готовы были стать реальностью в любой момент…
'The world is closing in
Did you ever think
That we could be so close, like brothers
The future’s in the air
I can feel it everywhere
Blowing with the wind of change' — вспомнилось мне.
Будущее летает в воздухе. Я чувствую его со всех сторон. И я готов.
От автора.
Всех читателей благодарю за терпение и поддержку. И еще раз приношу извинения за такую серьезную задержку выхода книги. К сожалению, на это были объективные причины, этот том дался с очень большим трудом. Очень надеюсь, что теперь вошло все в обычную колею.
Следующий том по ссылке: https://author.today/reader/376294/3476953
Nota bene
Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.
У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
Капитали$т: Часть 4. 1990
