конечно, не ровня им, но она мешает и сама сделала свой выбор, а значит, должна нести за него ответственность.
Свет в домике погас. Человек еще раз взглянул на часы, еще тридцать минут, и можно идти, пусть уснет. Пусть примет свой крест во сне. Человек не хотел ее мучений, он не собирался устраивать мизансцену, как в предыдущие разы. Она должна просто пропасть, испариться из жизни, как капелька росы летним утром. Была и нету. Другу так будет легче, мало ли: устала, надоело все, сбежала, испугалась и исчезла. Человек накинул на голову капюшон и пошел к дому. Мягко ступая по уже задубевшей земле, он приблизился к крыльцу. Ключ-бабочка почти беззвучно провернулся в замке, и дверь тихо, без единого скрипа открылась. Было темно, но это не было проблемой, Человек скупым движением отворил вторую дверь, ведущую из тамбура на веранду. Внутри было совсем темно, занавески на окнах не пускали даже те крохи лунного свечения, которые умудрились пробиться сквозь облачную завесу. Человек знал, где расположена кровать, надо всего лишь сделать три шага через веранду и зайти в комнату, девушка будет спать справа, укутавшись в одеяло, по-другому спать не выйдет, ночи уже холодные. Один шаг, второй, вот и дверь в комнату, холодный металл крашеной ручки не ощущался через перчатки. Человек потянул дверь на себя и даже не услышал, а почувствовал движение справа от себя, в углу веранды.
Вспыхнул яркий, направленный на незваного гостя свет. Человек повернул голову, прикрывая глаза рукой. В углу, за небольшим квадратным столом на круглых металлических ножках с черными пластиковыми накладками, сидел Сергей Норвежский, руки его лежали на столе и в правой он держал пистолет, направлений точно в грудь замерзшей в проходе фигуры. По краям стола стояли две круглые лампы, которые буквально выжигали пространство перед ними ослепительным белым светом. Лицо капитана было злым, под кожей гуляли желваки, левая рука сжимала и разжимала кулак, костяшки на котором были белыми от напряжения.
– Я до последнего не мог поверить, – тихо произнес он. – Как же так? Зачем? Ты же как член семьи для меня был.
– Так вот, что мне надо было сделать, чтобы ты перестал мне выкать, – усмехнулся Петр Валерьевич и развернулся в сторону Сергея. – Сделай свет поменьше, пожалуйста, невозможно же.
– Стой, где стоишь, и руки держи перед собой, – рявкнул Норвежский. – Все это время я хотел взять преступника живым, а когда понял, что это ты, то стал сомневаться, стоит ли это делать.
– Брось, Сережа, мы оба знаем, что ты не выстрелишь. Я не знаю, чем закончится эта ночь, но точно не твоим выстрелом, – Устинов сделал движение в сторону стола.
В ночной тишине грохот выстрела прозвучал как гром, левую половину лица убийцы обдало горячим воздухом. Пуля прошла очень близко.
– Следующая будет в колено, – сказал Норвежский, опуская дуло ниже.
Устинов замер.
– Теперь левой рукой медленно доставай все из правых карманов, затем наоборот. На пол бросай.
Упали ключи от машины и дома, мелочь и тонкий держатель для карт с документами. Гулко шлепнулся на пол электрический шокер, точно такой же, как лежал сейчас в сейфе для вещественных доказательств у Вадима. Устинов стоял с вывернутыми карманами.
– Куртку снимай.
Петр Валерьевич ухмыльнулся и медленно стянул с себя короткий пуховик с объемным капюшоном. У бедра на кожаной петле, пристегнутой к ремню, висел металлический предмет.
– Тоже на пол, – Сергей показал пистолетом на бедро Устинова.
Петр Валерьевич отщелкнул кнопку и вложил в свои руки маленький остро отточенный с обеих сторон серп. Он бережно провел пальцами по лезвию, получая от этого явное удовольствие. Вообще Устинов выглядел так, словно ему нравится все, что происходит. Он не выглядел напуганным или расстроенным, казалось, он ждал момента, когда все закончится и они, как в старые добрые времена, сядут за шахматную доску и будут обсуждать прошедшие события.
– На пол, – скомандовал Норвежский, ему было сложно держать себя в руках и не сорваться на ненужные сейчас эмоции.
Серп упал.
– Штанины задери.
– Может, я сразу до трусов разденусь? – сыронизировал Устинов, но поднял по очереди обе штанины до колен.
– Откинь все в сторону ногой и садись на стул, – Сергей снова воспользовался оружием, как указкой.
Убийца все выполнил и уселся на жесткий деревянный стул у противоположенной стены.
– Руки на колени и веди себя спокойно.
– А что ты делать собираешься? Как я вижу, группы захвата нет, один ты меня не повезешь. Убивать будешь?
– Не о том думаешь…
– Как раз о том, – перебил Сергея убийца. – Мне думается, ты хочешь сначала поговорить, а потом уже принять решение. Меня это устраивает. Ты умный, а значит, когда я тебе все расскажу, ты поймешь, зачем я это делал, а поймешь – значит примешь. Мы же близкие люди и мыслим похоже, просто ты еще не задумывался о некоторых материях нашего мира, я помогу тебе понять суть вещей, которых люди боятся или брезгуют касаться. Но сначала скажи, где я ошибся, как ты меня обыграл?
Норвежский смотрел на знакомое с детства лицо, на человека, который очень много сделал для него в этой жизни, которого он уважал и любил. На лицо безжалостного чудовища, отнимающего жизни и коверкающего людские судьбы. Сергей жил с этими мыслями последние сутки, и для него стоило огромных усилий сдерживаться прошлым утром у себя дома. Тогда уже был практически уверен в своих догадках, но не хотел верить до конца, и только сейчас, глядя, как этот человек крадется в темноте, чтобы отнять жизнь у его любимой девушки, мозг Сергея окончательно расставил все по местам. Теперь его интересовал главный вопрос – почему?
– Тебя подвел возраст. В шокере, который ты потерял между домами, не было ничего интересного, ну ты и сам знаешь. Ты ведь никогда не оставлял следов, а если что-то и было, то тебе везло, как с камерами, которые не работают или с дедом-собачником в парке, он не разглядел ничего. Тебе не повезло с Ванькой, но ты быстро решил эту проблему, – левая рука Норвежского снова сжалась в кулак. – А с шокером не повезло по-крупному. Я долго не мог понять, что меня смущает, а потом, когда чистил твой ноутбук и увидел страницу своей матери на сайте одноклассников, меня осенило. Модель шокера не самая распространенная, у нас не купишь, надо заказывать или привозить с материка. Я вспомнил, как ты из отпуска в подарок моей матери шокер привез, еще расхваливал его характеристики. Подарок отличный, нужный. Вот я и вспомнил. Точно
