уху сына: скоро у тебя будет корона…
Это означало только одно. Ее, Виду, умертвят. Сейчас такая игра слов не показалась девушке забавной.
Мертен подошел к ней сзади и взял за плечи. Крепко, но… успокаивающе. Он не собирался держать ее, как пленницу, заламывать ей руки. Для него она и госпожа (в качестве любвницы принца), и ученица — он не мог свершить такое насилие над Видой вне тренировочной площадки.
— Быть может, пойдем за ними? — ласково спросил генерал. Ему и самому стало любопытно, что же задумали коронованные особы. Он в ту пору лишь смутно понимал, что из себя представляет девушка, которую он учил драться больше века.
Они подошли к дубовой двери кабинета королевы, не замеченные никем. Мертен остался в нескольких шагах от нее, а Вида прижалась к прохладной поверхности дерева, приложила ухо к замочной скважине и закрыла глаза, обмирая от страха. Она предполагала, что услышит страшные вещи, но не думала, что они еще и будут облечены в столь оскорбительную форму. Девушка слышала уже только конец разговора. Быть может, если бы она знала, с чего он начался и что сказал Натаниэль, ей бы не было так больно. Но, когда ее рука взялась за ручку двери, готовая открыть, чтобы ворваться и возразить, девушка услышала только слова Мелюзины:
— Ты, должно быть, смеешься надо мной. Нельзя жениться на пустом месте. А твоя кукла именно оно и есть. Она ненастоящая, а это значит — не существует.
Вида подумала, что эти слова могли бы оттолкнуть ее от двери не хуже удара, но она не сдивнулась с места, даже не дрогнула, только медленно зажмурилась. Если б в ее жилах текла кровь, то в этот момент она бы прилила к щекам.
— Леди Медб — единственная подходящая тебе партия, сын. Ты еще будешь меня благодарить. А свою ненаглядную игрушку ты навеки оставишь при себе. Ее алый камень будет сиять у тебя надо лбом, облеченный в золото, а голубые камни отдадим твоей жене. Я больше не могу быть королевой, меня должна сменить молодая, полная сил сида. Леди Медб…
Вида медленно отлипла от двери и, шатаясь, попятилась. Мертен схватил ее за плечи, развернул к себе и обнял. Не говоря ни слова, они пошли в его покои — дини ши безошибочно помнил, где они находились. И там, в пыли, накопившейся за века, на кровати они пролежали, обнявшись, всю ночь.
Зоя только на мгновение вынырнула из воспоминаний в реальность — ровно на время, требовавшееся ей, чтобы ринуться вперед с искаженным гневом лицом. Их с Карлом взгляды пересеклись над лезвиями скрещенных мечей.
— Ты предал меня, — прошипела Зоя. Карл в ответ грустно улыбнулся.
— Это была минутная слабость. А ты — переспала с Мертеном?
— Нет.
Они разошлись, закружили по песчаной площадке, не спуская друг с друга глаз. Прочие наблюдатели прыснули в разные стороны, повинуясь первому порыву. Айкен подумал, что нужно помочь Зое, но, стоило ему качнуться вперед, как его грудь наткнулась на предупреждающе вытсавленный локоть Хэвена.
— В таком случае, я понимаю твою ярость. Да, я поступил нехорошо, — пробормотал Карл. И направил острие меча вниз. — Тогда убей меня.
Зоя вздохнула. Мышцы на ее руках уже не были так судорожно напряжены. Она тоже опустила оружие и приблизилась к принцу.
— Если ты просишь моего прощения, то я готова его тебе дать, — сказала девушка. Но в ее голосе звучала нескрываемая боль.
А в следующую секунду Зоя упала на руки Карла. Глаза ее закрылись.
— Она вспомнила еще кое-что, — сказал мужчина, с нежностью убирая волосы с лица девушки.
— Да, — добавил Мертен, перым решившийся приблизиться. — Вспомнила. Все.
В полузабытьи Зоя вскинула руку и впилась пальцами в плечо Карла. Она вспомнила и все хорошее, что было у них. Перевешивало ли оно единственное предательство? Она решила подумать об этом потом.
Вида оставалась в замке без оков, но не на правах гостьи — ее уже заведомо считали короной, относились как к вещи. Никто, не считая Мертена, не отдавал никаких приказов относительно нее, и лишь стараниями учителя девушка получила в свое распоряжение свою прежнюю комнату. Несолько дней она провела взаперти, но даже не знала этого — она не выходила никуда. Не хотела. Дожидалась свадьбы принца, после которой должно было последовать ее преображение, попросту — казнь. Но недавний изгнанник, поторапливаемый матерью, явился к ней задолго до коронации и бракосочетания.
Когда Натаниэль с четверкой верных воинов ворвался в покои Виды, он застал ее у зеркала. Девушка обернулась и медленно встала.
— Ты прикажешь меня схватить? — она гордо вскинула голову, сверкнула синими глазами, — может быть, сперва скажешь мне в лицо то, о чем ты шептался с дражайшей матушкой, леди Мелюзиной?
Натаниэль попятился, но тут же, прожженный взглядом девушки, бросился к ней, упал на пол и простер к ней руки в мольбе…
Вида переступила через униженно выставленные ладони и прошла мимо принца, задев его плечо подолом платья. Карл поднял голову и увидел в зеркало, что Вида обернулась у дверей, но как только их взгляды пересеклись в отражении, она дернула плечом и вышла.
Принц не приказал дини ши удержать ее.
Фактически, он дал ей уйти, но ни тогда, ни теперь Вида не считала, что слабость от раскаяния искупает совершенное предательство. Не прощение, как думали спутники, удержало ее от боя с принцем. Она вспомнила свой долг — служить ему, короновать его. И вот уже против этого она взбунтоваться не могла.
Зоя вышла из арки первой. Кожа ее горела, даже холодный канадский воздух октября не остудил ее. Девушка ощущала, будто вся объята пламенем, практически впервые в жизни — после вечно-весеннего Аннувна на Земле она постоянно хотя бы немного мерзла, исключая пару летних дней. Но теперь ей было жарко, как в пекле. Отряд следовал за ней след-в-след, все, как один — с опущенными головами. Никто не смел поднять взгляда на Зою, даже Хэвен, чувствуя, что она вмиг изменилась. Не стала прежней, нет, и дело даже не было в том, что она совершила убийство впервые за долгое время — преодолела барьер.
— Близнечный поединок, — прошептал голос в паре метров от Зои. Она остановилась и повернула голову в сторону. Тот самый мужчина в кожаной куртке, что преследовал ее последние месяцы. Она впервые увидела его четко: веснушчатое красивое лицо, хитрый прищур. Любовник Клариссы, догадалась девушка, наверняка, это он, тот самый, который передал ей амулет.
— Побеждает тот, кто благословлен высшими силами.
