идеальное местечко. Мои бедра и тело двигаются в чувственном ритме. Улыбаюсь, когда меня окружают все мои ребята. Я не думала, что они все пойдут танцевать, но еще больше меня удивляет тот факт, что каждый из них умеет двигаться.
Я наслаждаюсь каждой минутой, влекомая ритмами музыки. Песни сменяются одна за другой, и мы танцуем, не думая ни о чем. В танце я порхаю от одного парня к другому, и наши тела с чувством сливаются. Руки скользят по бедрам, задницам, спинам, плечам и животам. Губы ласкают уши, шепча сладкие обольстительные слова, и я таю во всем этом.
Включается новая песня, и все вокруг начинают прыгать, словно безумцы. Мы присоединяемся к буйству, и я так сильно смеюсь над выходками и глупыми рожицами парней, что едва стою на ногах. Даже не представляю, как долго мы танцуем.
Вспотев и почувствовав жажду, я жестом сообщаю мальчикам о том, что хочу пить, и выбираюсь из орды танцующих тел. Падаю на подушки диванчика, и по обе стороны от меня садятся Нокс и Бастьен.
Райкер и Вален вызываются еще раз сходить в бар и исчезают в толпе. Сабин щелкает выключателем с внешней стороны кабинки, и нас начинает обдувать чудесный ветерок. Я запрокидываю голову, нахожу вентилятор, закрываю глаза и приподнимаю с шеи волосы, наслаждаясь прохладным дуновением.
– Я как будто в раю, – признаюсь я, откидываясь на спинку дивана.
– Ты потрясающе танцуешь, Боксерша.
– Это я-то? А что насчет вас? Вы, случаем, не подрабатываете в массовке «Супер Майка»?
Они смеются.
– За это нужно благодарить Нокса: он научил нас, как не выглядеть на танцполе последними идиотами, – признается Сабин.
Смотрю на сияющую улыбку Нокса.
– Было не так уж трудно: у них у всех есть чувство ритма, – бросает он, и его рука скользит по моему бедру.
Из толпы выныривают Вален и Райкер, и как только они протягивают мне бутылку воды, я тут же выпиваю все до последней капли, но жажда никуда не девается, и Райкер с усмешкой передает мне свою бутылку. Тянусь через весь стол и легонько его целую.
Вален протягивает мне колу и садится рядом с Сабином.
– Может, ты хотела бы выпить чего-то еще, Боксерша? Пива или еще чего-нибудь? – спрашивает Бастьен.
– Эм-м, я никогда раньше не пробовала алкоголь, поэтому даже не знаю, с чего начать.
– Что, неужели никаких школьных поездок или воровства алкоголя из домашнего бара родителей друзей? – подшучивает Вален.
Я закатываю глаза.
– Бет никогда не задерживалась на одном месте надолго, поэтому к моменту, когда у меня появилась возможность ходить на вечеринки, я не успела ни с кем познакомиться достаточно хорошо, чтобы меня на них приглашали. Нет друзей – значит, нет вечеринок и нет домашних баров родителей, которые можно было бы ограбить.
– А когда тебе исполнился двадцать один год? Ты не пила всю ночь напролет? – спрашивает Райкер.
– В ту ночь у меня был бой. – Я снова пожимаю плечами.
– Вот попробуй, скажи, что думаешь.
Бастьен протягивает мне свое пиво. Я нюхаю его, запахом особо не впечатляюсь, но делаю глоточек.
– Фу! – объявляю я и кривлюсь. – На вкус еще хуже, чем на запах!
Парни смеются, а я вытираю язык ладонью, лишь потом вспомнив, что у меня есть кола. Делаю огромный глоток сладкой газировки, пытаясь избавиться от мерзкого пивного привкуса во рту.
– Зачем так издеваться над вкусовыми рецепторами, да еще и за деньги? – спрашиваю я, и мальчики смеются еще громче.
Бастьен и Нокс чокаются бутылками и делают большой глоток. Я замечаю, что они пьют один и тот же сорт пива, и начинаю беспокоиться за их вкусовые предпочтения. Райкер передает мне свою бутылку, предлагая отпить и из нее.
– Я больше на это не поведусь, – говорю я, отправляя бутылку обратно к нему через стол.
Райкер усмехается.
– Это имбирное пиво. У него вкус слаще, чем у того, что пьют они, – объясняет он, подбородком указывая в сторону друзей.
Я настороженно смотрю на него, но принимаю протянутую бутылку. Затем принюхиваюсь, и запах действительно оказывается неплохим, но это еще ничего не значит. Нерешительно делаю глоток и с удивлением обнаруживаю, что и на вкус пиво оказывается приятным. Слегка терпко, но в нем есть тонкая сладость. Снова подношу бутылку к губам и отпиваю побольше.
– Неплохо, – признаю я, возвращая бутылку Райкеру.
Затем пробую пиво Валена и Сабина, но по итогу имбирное пиво оказывается единственным, которое приходится мне по вкусу.
Райкер выскальзывает из кабинки – подозреваю, отправляясь за бутылочкой имбирного пива, – а я спокойно сижу и слушаю шутливую болтовню ребят, остужаясь под вентилятором.
– Вы часто сюда приходите? – спрашиваю я, пытаясь представить их здесь. Они умеют танцевать, но почему-то у меня не создается впечатление, что им нравятся клубы.
– Не особо. За последние годы мы были здесь, наверное, несколько раз, поэтому нельзя сказать, что мы постоянно здесь тусуемся. Я просто подумал, что тебе может понравиться приодеться и немного развеяться, – говорит Нокс.
– Отличная идея, мой Избранный, – поддразниваю его я, и он в ответ подмигивает. – Так и где же вы тогда тусуетесь?
Парни где-то на минуту задумываются.
– Прозвучит отстойно, но, если честно, чаще всего мы тусуемся дома, – говорит Бастьен.
– Там есть все: бильярд, баскетбол, кино и бассейн. Время от времени мы все же ходим на вечеринки, а еще нам нравится проводить время на природе, но на этом все, – добавляет Вален.
– Звучит скучновато, – усмехается Нокс.
– Да ладно, раньше я только и делала, что тренировалась, читала, дралась и снова тренировалась. Последние недели были самыми веселыми в моей жизни!
От этого признания на их лицах расцветают широкие улыбки, а Нокс сжимает мое бедро, на котором до сих пор лежит его рука. К столу возвращается Райкер и раздает всем напитки. Мне он протягивает две бутылки. Одна из них – понравившееся мне пиво, вторая же, как он объясняет, – крепкий ягодный сидр. Первым я пробую сидр, и он чертовски вкусный.
– По напитку в каждой руке, Боксерша: мы развращаем тебя быстрее, чем я думал.
Я смеюсь и, салютуя, поднимаю в воздух обе бутылки.
– Тост! – требует Вален.
Парни подначивают друг друга, и после нескольких шуточных ударов Бастьен сдается.
– Ладно-ладно, будет вам тост… – объявляет он. – За развращение потерянных королевских особ, пляски, обжимания на танцполе и за его пределами. За лучшие времена в нашей жизни!
Он поднимает бутылку, и крики да, черт возьми! заглушают звон стекла и смех, когда мы дружно пьем.
Мы погружаемся в громкие беседы ни о чем и обо всем сразу,
