он тоже не вникал. Мысленно прокручивал события последнего полугодия, искал «концы», анализировал, сводил в голове факты, события. Забыл даже обнять Аллочку и потереться коленочкой.
Девчонка сначала самозабвенно трескала кукурузные чипсы, потом сходила в туалет. Горбач как будто не заметил. Примерно на середине сеанса подала голос:
– Чего поник? Не пристаёшь, руки не распускаешь? Обиделся или загрузился?
– Выпал, – односложно отозвался парень.
– Вижу, – Аля взяла кисть Артёма, положила себе между ног.
Тот не сразу сообразил, что именно произошло. Но механически сжал. Повернулся к девушке. Улыбнулся.
– Надо же тебя как‑то отвлечь от грустных мыслей, если Круз не справляется, – скучный фильм.
Девчонка расстегнула пуговицы на собственных мужских, свободных в паху джинсах. Просунула ладонь юноши внутрь, к трусам. Накрыла своей, стала вращать, вдавливая сильнее.
Освободила руку, опустила на ширинку АраГора. Начала гладить. Уткнулась носом в ухо. Поддела мочку. Укусила. Потянула. Прошептала:
– Сначала кончу я. Только потом ты.
Два раза юноше повторять было не нужно.
Сдвинув трусы, прикоснулся к клитору, зажал между указательным и средним пальцами. Продолжил вращать.
Аля жестом показала на трапецию. Он поцеловал. Девчонка помотала головой, выдохнула:
– Укуси. Сильно.
Тёмыч слушался.
Девушка издала еле слышный стон. Сглотнула. Изогнулась. Задержала дыхание. Кончила. АраГор не прекращал. Она забилась в лёгкой конвульсии. Остановила. Не застёгиваясь, опустилась на колени, развела шире его ноги. Подняла взгляд, не поднимая лицо:
– Хорошо, что кинотеатр полупустой, да?
Достала член, не спуская ни джинсы, ни боксеры. Просто достала. Член стоял колом. Взяла головку в рот. Потом полностью заглотила. Несколько раз провела коротко вверх-вниз. Вернулась губами к головке. Сильно всосала. Облизала её языком. Продолжила сосать только головку. Не останавливаясь, сжала член рукой.
Взяла в кольцо между большим и указательным пальцами у основания. Увеличила амплитуду ртом. Двигалась монотонно, не ускоряясь. Сдавила кольцо из пальцев.
Артём аккуратно взял за волосы. За тот самый хвост. Голова девушки слушалась движений парня:
– Куда?
Аля не отстранились, хотя слышала вопрос. Просто глубже заглотила.
Такого яркого оргазма у Артёма не было очень давно. То ли сказывалось изрядное воздержание, то ли настолько понравилось.
Проглотив, девчонка поднялась, села на место. Спокойно застегнула пуговицы на своих штанах. Оперлась на общий подлокотник локтем. Уложила подбородок на кулак. АраГор хотел поцеловать. Но вместо ответного поцелуя, она просто сказала:
– Колу передай.
Аля
131
Переписываю в третий раз это конченое изложение с элементами сочинения. Накрылся наш романтический вечер с Деном. Сидеть мне в школе до поздней ночи. Отец обещал заехать – сама не дотащусь. Если остальные экзамены по такой схеме пойдут, придётся раскладушку в классе ставить. Не отдавать в «ГорОНО медалистов с помарками» – святая обязанность всего преподавательского состава гимназии. Ха-ха. Чмарили всю дорогу, а теперь корпят, убеждают, диктуют – отрабатывают, лицемеры.
Денису не объяснишь, зачем в половине одиннадцатого торчать в тёмном классе. «Киборги» у нас «беременные, но честные».
И так в последнее время с ума сошёл, чувствует подвох – разошёлся с подарками и тотальным контролем перемещений. Спокойно ему, только когда я в квартире, под боком. Желательно обнажённая.
Во время очередного «нашего» выходного в бывшей бабушкиной квартире, перед первой экзаменационной неделей, в аккурат в два ночи в субботу, жутко переживал из-за какого‑то вшивого выпускного платья. Чёрт дёрнул раньше времени показать.
– Аля, тебе идёт невероятно, но похоже на нижнее бельё женщин характерной профессии: тонкие бретельки, косая юбка с полностью открытым, кхм… коленом, сетка, расшитая пайетками на талии, – голое платье. Мэр города слюной изойдёт!
Попытка Бека пошутить явно не увенчалась успехом!
– Пусть исходит. Сюрреалистичненькое награждение отлы′чниц и отлы′чников «Орденами Сутулого» первой и второй степени, вручение «именных» говночасиков и купленных дипломов – мероприятие сомнительное. Хоть какое‑то развлечение на унылом празднике жизни среди наших конченых. А потом пансионат и бухие рыльца плачущего в три ручья родкомитета.
Скорей бы распрощаться с одноклассничками и рожи их противные не видеть! Больше никогда. Кроме Дусиной, Левиной, и, естественно, Марусиной до могучей кучки.
– Слушай, не ходи вообще, если не хочешь. Кто заставляет? Давай с твоими в красивом месте отметим?
«Луноход», как всегда, дело предлагает. А я, как всегда, противовес. Накинула одеяло на лежащего на спине парня. Приподнялась на руках. Ногой обняла. Шепчу:
– Ден, надо зафиналить. Откинуться с почестями. Собрать регалии и нос фуриям утереть. Неужели не понимаешь? За все годы издевательств, козней, глумления над моей и без них нестабильной психикой и тонкой душевно организованной личностью! Ты там будешь?
– Если позовёшь – конечно. Родители не против?
Бек-Назаров смутился? Ногу гладит. Продвигается потихоньку от голени к бедру. Уже теплее.
– С чего бы им протестовать? Год знакомы, скоро год, как вместе… Или ты стесняешься выпускницы‑2006?
– Конечно. Страх не соответствовать. Платье твоё мне не нравится – особо тяжкое преступление против формата и общества так выглядеть. Оно на «Оскар», а не на школьный выпускной. Кринолин и кукольные кудри, «Кошмар на улице Терешковой» – все яркие впечатления моего последнего школьного вечера. Ты сломаешь шаблон, вынесешь мозг преподавательскому составу, испортишь сон и явь неокрепшим умам.
– Мама старалась, выбирала! На Новый Арбат делегацией ездили, полмагазина «Весна» перемерили! Даже отец одобрил…
Устала бороться с упрямством программиста, свято верящего в домострой!
– Раз никуда не деться… Но всё равно не то… Не хватает чего‑то… – задумчиво, лукаво протянул «Луноход».
Фыркаю из последних сил:
– И это не так, и то не эдак… Туда ничего не влезет, включая лифчик – полный обтяг…
– Значит, надо накинуть сверху…
– Денис, жара грядёт – задохнусь… И не подойдёт ничего…
Повернулся на бок, просунул кисть под диван… добыл коробку! Большую, плоскую…
– Это должно… подойти… по идее…
– Псих ненормальный! Что «это»?! Ты специально до тряпки докопался? Интерес подогревал?
– Есть такое… Свет включить?
Улыбается! Глумливая моська. Прищур сверкает в темноте!
– Кузю разбудишь! Юным фикусам показан здоровый сон! От окна хочу… романтика…
Открываю. Круглый двойной медальон на плотной золотой цепочке: плоский сплошной круг, на нём сверху объёмное солнце с затейливым узором.
– Если бы я материлась, сейчас стоял бы трёхэтажный! Офигеть, как красиво… К чему? Что символизирует?
– Почему сразу «символизирует»?
Удивился и не удивился одновременно.
– Ты без смыслов не умеешь!
– Да… год сказывается! Выучила… хорошая девочка.
Продвинулся рукой по бедру к попе. Сжал ягодицу. Сильно. Уже горячо. Продолжил мысль:
– Источник света. Ты мой источник света. И системообразующая звезда. Называть так нельзя, помню. Дарить никто не запрещал.
– «Любимая, я поведу тебя к самому краю Вселенной, я подарю тебе эту звезду! Светом
