до глубины души — а его-то ты, где повстречала? — в голосе видящей звучала плохо скрываемая неприязнь.
— Он там, в подземелье, всеми командует. То есть, командовал, древний их всех там перерезал. Шайли! Чжойл искатель, и, ты даже не представляешь, на, что он способен… — напряжённо выпалила Лалтхи.
— Ещё как представляю — и вот сейчас в голосе девушки звучала уже не неприязнь, а ничем не прикрытая ненависть — ещё как представляю — повторила она.
— Ты чего?
— Да ничего, дело прошлое — со вздохом произнесла Шайли — слушай, там воды большой чан согрели, пойдём-ка мыться, заодно и мне всё расскажешь.
Лалтхи согласилась. На удивление, баню готовили на совесть. Печь под малым каменным бассейном, ну как малым, в нём вместе с подругами могли бы поместиться ещё пара воспитанниц, была вытоплена на славу. Сам бассейн был наполнен чистой водой, в ней явно ещё никто не мылся. Мочалки и банный щёлок были свежими, а состав для мытья волос был выше всяких похвал. Даже полотенца чистые откуда-то достали.
Как объяснила Шайли, это сделали ради Лайшми. Сама она, честно говоря, столь высокого начальства побаивалась, но воспользоваться случаем не преминула, особенно учитывая то, что Лалтхи тоже чином уступала лишь Щьёну и то не сильно. Лалтхи, выслушав её соображения, просто сказала:
— Да ладно тебе, какая ещё сестрёнка Лайшми начальница, обычная девушка, как я…
— Ну да, как ты, которой древние дарят сокровища погибшего рода. Если воспитанницы узнают ты станешь самым популярным человеком в круге — смеясь ответила Шайли.
— Да ну тебя — засмеялась искательница. Девушки нежились в малом бассейне, при этом видящая пыталась хоть немного распутать волосы подруги.
Лалтхи начала рассказывать обо всём что с ней произошло, начиная, со своего прибытия в форт. Шайли охала и ахала, вид при этом у неё был абсолютно восторженный. Более всего её восхитил момент, когда украшение древнего дало Лалтхи силу сопротивляться наваждению Чжойла. Она не удержалась и вдруг схватила кулон. Лалтхи очень испугалась, но кулон почему-то не причинил Шайли никакого вреда. Она держала украшение всего несколько секунд, но за это время на её лице сменилась целая гамма чувств от удивления к восхищению. Потом она произнесла:
— Слушай, мне скоро экзамен на третью ступень сдавать, дашь на один раз, я с ним даже на второю сдать смогу. А эта гайка на палец, тоже так умеет?
— Ну, в общем, ну, да…
— Ничего себе целых две, точно дай одну из вещиц на экзамен.
Лалтхи продолжила свой рассказ. Дальше Шайли её не перебивала, только иногда задавала уточняющие вопросы. Когда искательница закончила Шайли спросила:
— То есть эту круглую он тебе дал просто что бы тебя отвлечь, какое расточительно отношение. Впрочем, ему наверно это не к чему, он и так вон какой — чуть подумав, Шайли встрепенулась и спросила — Слушай, подруга, а ты ему хоть спасибо-то, за всё это сказала?
— Ой, да было бы за что…
— Ну, знаешь ли, что-то у меня есть сомнения, что он, попробовав твоей благодарности, станет ещё тебе помогать, уйдёт к себе за горы и будет там жить.
— Ой, да и пусть катится на все четыре стороны — с какой-то даже неприязнью сказала Лалтхи — хоть за горы, хоть за моря, да, можно подумать, меня или Лайшми кто, когда благодарил за нашу работу, хотя мы жизней спасли видимо, не видимо, не гнали и ладно. Пуская и он потерпит…
Тут, вдруг, опять перед глазами девушки встало лицо старого солдата, позаботившегося о них, несмотря на осуждение окружающих.
— Что замолчала, кто-то, выходит, был благодарен, а, ну-ка, ну-ка, ну-ка. Он красивый, а?
— Нас с Лайшми один солдат защищал, Шхлоем звали, мы ему вместо дочерей были, он погиб закрыв меня собой.
— И не он один…
— Да этому вообще всё нипочём, представляешь, говорит в аду был неприемный день, сказали в другой раз заходить — показушник. А потом остатки лица с себя содрал и смотрит у него там кожи, почитай что и не осталось, в глазнице остатки белка — девушку аж всю передернуло — уух, жуть короче, страшно вспомнить.
Закончив с мытьём, Лалтхи отправилась спать, она устала и в таком состоянии, вряд ли смогла бы работать эффективно. Ей показалась, что она, только что закрыла глаза, как кто-то стал трясти её за плечо. Ей вдруг почему-то подумалось — «Опять четырёхрукому неймется, ещё какую дурь попросит, сам ведь во всём разобраться может». Искательница попыталась отмахнуться и непроизвольно проговорила:
— Отстань четырёхрукий… я спать хочу
— Учитель, пора вставать.
Ллатхи раздражённо открыла глаза, но вместо обезображенного лица четырёхрукого увидела улыбающуюся физиономию Шайе. Она не сразу поняла, что происходит и лишь минуту спустя, до неё дошло, что она находится в Лагере. В высокие стрельчатые окна падали лучи яркого солнца, в которых можно было разглядеть множество плавающих пылинок. В комнате было тихо, остальные воспитанницы уже встали и ушли куда-то, завтракать, наверное. Лалтхи с трудом поднялась с кровати, всё её тело болело и истово требовало лечь обратно, но, позволить себе подобное, она не могла. Искательница, сделав утренние упражнения и, устроив нагоняй Шайе за не достаточную активность во время зарядки. А, потому что нечего будить учителя, когда она устала, двинулась к Лайшми, та уже проснулась и явно жаждала пообщаться.
Лалтхи нашла её в комнате для важных гостей, она относительно уцелела и Лайшми разместилась в ней со всем возможным комфортом, какой только могла предоставить крепость после интенсивного артобстрела.
— Ну, здравствуй сестрёнка — Лалтхи обняла подругу — и как же ты здесь оказалась?
Лайшми в подробностях рассказала подруге обо всём случившемся, потом тоже самое, сделала и Лалтхи, только рассказ её вышел намного длиннее, она начала, с того, как обнаружила парящий глаз, как ходили к небесной рыбе, как защищала форт от древнего. В этом месте, где Лалтхи особенно сильно возмущалась, Лайшми то и дело начинала хихикать, особенно сильно она смеялась, когда искательница рассказывала о том, как солдаты врезались в, ставшие невидимыми, двери. Когда девушка, наконец, окончила свой рассказ, а в это время как раз принесли обед. Он был так обилен что хватило на двоих. В целом, оказалось довольно вкусно, мясо ящера с жаренными орехами было вообще отличным и рыба с душком тоже очень даже неплоха. Наевшись Лайшми спросила
— Ну, ты хоть древнему спасибо то сказала?
— Вот ещё — ответила Лалтхи — можно подумать нас с тобой когда-нибудь благодарили.
— Я обещала, что буду помогать древним в обмен на
