что кивнуть, а весь оставшийся урок не слышал ни голоса учительницы по физике, ни выступавших у доски учеников.
Чтобы достучаться до него, учительнице пришлось трижды повторить его имя. Гена не смог ответить, хотя сделал домашнее задание и получил двойку. Учительница не знала, что у него сегодня день рождения, иначе поставила бы тройку, а староста класса, пухленькая Нина, ничего не сказала.
Впрочем, впервые Гена не испугался двойки и последующего отцовского наказания ремнем. Он витал в облаках и надеялся, что Галя вознаградит его за все.
Когда он пришел за школу, Галя стояла в уголке, образованным глухой стеной библиотеки и актового зала. Девушка скромно потупила глазки, держа портфель перед собой обеими руками.
— А хочешь, я тебя поцелую, Гена? — спросила она, когда подросток подошел ближе. — Иди ко мне. Закрой глаза.
Гена послушался и подошел вплотную к девушке, замирая от счастья. Впереди и сзади послышался шорох, а затем он получил болезненный тычок в спину и упал на колени.
На лице парень ощутил вонь, а на губах жижу. Стараясь освободиться, Гена мотал головой, но с двух сторон кто-то крепко держал его за руки и не давал подняться с колен.
Сквозь полураскрытые глаза Гена видел перед собой темный силуэт Гали с белым фартучком школьной формы, а еще Галчонка. Тот стоял чуть сбоку и пытался засунуть в рот Гене вонючую жижу.
— Ладно, хватит, — сказала Галя, когда Гена не выдержал дурного запаха и свалился лицом вперед. Его выворачивало наизнанку. — Кажется, мой подарок не совсем ему по вкусу. Пошли отсюда. И помойте руки, мальчики. Вы все пропахли собачьим дерьмом.
Гену отпустили, кто-то пнул его в зад. Он стоял на коленях так еще долго, но потом услышал голоса. Сюда шли другие ученики.
Тогда Гена вскочил и побежал прочь. Выбрался с территории школы через дыру в заборе, состоящем из железных металлических прутьев, заостренными на верхушке.
Побежал на заброшенную стройку, там нашел ржавый кран с текущей водой, торчащий из цоколя и долго отмывал лицо и испачканную рубашку. Правда, вонь все равно осталась и преследовала его повсюду.
Вычистив себя, Гена сел на груду кирпичей рядом с краном и заплакал. Он хотел повеситься, поэтому расстегнул ремень и вытащил его через петельки на брюках. Потом подростка снова стошнило, а когда он встал и сполоснул рот, то услышал неподалеку женский голос.
Гена встал, обошел груду красных кирпичей, задел прутья арматуры, валяющихся на земле и подошел к углу недостроенного здания. Выглянул и увидел девушку-блондинку лет восемнадцати в бордовом плаще и сером платье до колен.
Она сидела на бетонной балке спиной к Гене и ему сначала показалось, что это Галя Нефедова. К тому же девушка курила, наслаждаясь тишиной и уединением, а Галя тоже недавно попробовала сигареты. Потом ходила бледная и тощая.
Гена шагнул к девушке. Его привлекала белая полоска шеи над воротником плаща, свободная от золотистых волос, с выпирающими косточками позвоночника.
Парень почувствовал, что у него опять перехватило дыхание. Он намотал брючный ремень на обе руки, оставив между ладонями узкую полоску сантиметров на десять.
— Ну все, теперь опять в магазин, — снова повторила девушка. Ростом она, судя по всему, маленькая, с ней легко справиться. — Ненавижу их, но надо.
Она хотела встать, но Гена бросился на нее, вытянув вперед руки с ремнем.
* * *
Такси оказалось черным «ГАЗ-21» 1968 года выпуска с двигателем на восемьдесят лошадиных сил и хромированными вертикальными пластинами на решетке радиатора, с фигуркой оленя на капоте. Водитель кивнул в ответ на приветствие и тут же тронулся с места.
Рессоры мягко спружинили на кочках и мы выехали со двора. Лучи фар осветили кусты кизильника и стволы лип и кленов перед домом, решетки на окнах первого этажа, балконы второго и третьего этажей. Потом машина вывернула на дорогу и фары осветили серое в полумраке покрытие асфальта.
Мы помчались по ночной Москве, а я вспоминал, как прошел разговор с Яном Климовым и мысленно готовился к предстоящему задержанию преступника.
Самого гипнотизера сейчас нет в Москве, он звонил из Ленинградской области, как я понял, из Выборга. Находился там по делам, выступал с сеансами гипноза на эстраде для рабочих судостроительного завода. Но выяснил, что тут, в Москве, возможно, живет убийца по меньшей мере, пяти девушек.
— Это активный и сознательный человек, зовут Винницын Геннадий, — сказал Климов. — Со всех сторон положительные характеристики. Он помогал в поиске преступника, организовывал добровольческие отряды по прочесыванию леса в Подмосковье, где находили тела жертв. Их душили подручными средствами, вроде ремня бечевки или скрученной авоськи, а перед смертью учиняли насилие. Что характерно, убийца снимал их обувь и забирал с собой. Еще убийца играл со следствием и писал иногда письма в газеты, утверждая, что эти злодеяния совершает подпольная диверсионная группа «Патриоты».
Я внимательно выслушал Климова.
— А с чего вы взяли, что этот парень убийца? Он что, подвесил куклу с фотографией жертвы на люстру в гостиной и смотрел на это, пуская слюну? Или там есть что-то более весомое?
Климов хохотнул.
— А ты за словом в карман не лезешь. Пока что у меня только подозрения. Я написал письмо этому Винницыну. Попросил прояснить кое-какие обстоятельства поисков улик в лесу в Подмосковье. На самом деле, конечно же, проверял его почерк. И выяснил, что он похож на тот, которым писали письма в газеты. Я отправил бы его письмо на экспертизу, но начальник следственной группы по этому делу редкий осел. Он настроен против меня, блокирует все мои инициативы. Я, само собой, отправил письмо в нашу лабораторию в Ленинграде, но там требуется время. А этот урод может свалить. Так что, его надо взять за шкирку и осмотреть его квартиру. Там наверняка есть женская обувь, хотя Винницын живет один.
Я опять подумал о последствиях.
— А ничего, что это незаконно? Вторжение, со взломом, с причинением телесных повреждений. Вам легко об этом говорить из Выборга, а вот арестуют ведь меня.
Теперь Климов заговорил быстро и напористо.
— Всю ответственность я беру на себя, Витя. Я действую от лица Ленинградского отдела по расследованию особо важных дел. Если надо, предоставлю соответствующую бумагу. Можешь смело ссылаться на меня, я тебя поддержу. Но самое главное, что у нас мало времени. Сейчас вторая половина месяца, первая фаза полнолуния, он совершал убийства как раз в такие дни. Я боюсь, убийца опять на кого-нибудь нападет.
