палате. Если понять, на какие объекты запросить, возьмёт недорого.
— Вот и ладно. Задача не сказать, чтобы срочная, за срочность переплатить я не смогу.
— А подо что Вам такой объект нужен?
— Считай, обособленное размещение одной организации.
— Коммерческой?
— Скорее международной, но очень уж прижимистой.
— Странное описание. Ну да ладно, с Вами часто бывает странно.
— Зато выгодно.
Это хорошо, что Цветлан тусуется поблизости от Константина, так для меня сокращается логистика.
…
От них я погнал на Чёрный рынок, где пообщался с Канцлером, заказал ещё конституций и бланков паспортов, штук сто.
— Мне хоть типографское оборудование покупай! — сокрушался он.
— Так Вы купите. Я думал, у Вас есть.
— Зачем мне, я же не занимаюсь массовым производством?
— Могу инвестировать в национальную Южноалтайскую типографию.
— Попробую пока обойтись. Надеюсь, это не срочно?
— Время есть. Надо уметь отделять срочное от важного.
После Канцера я направился к мадам Кукушкиной, которая только что приехала из своего европейского турне.
По условиям договорённости с Танлу-Же разговаривать с ней должен был именно я, да и это было вполне логично, я же с ней достаточно близко знаком.
…
Второй раз я покупал букет, вернее сразу два. Продавец цветов, немолодой грузный абхаз, посмотрел на меня скептически и сочувственно одновременно.
— Нэ прастила? — он помнил проданный накануне огромный букет и сделал свои выводы из моего повторного визита.
— Да это не девушке.
— Ну, канэшна! –проницательно усмехнулся он.
— Это партнёрам по работе.
— Да, да, я вэрю, канэшна вэрю, — не сдержавшись, хохотнул он.
— Ну, ладно, одна из них мне и правда нравится.
— А с астальными что? — разговор не помешал ему собирать поистине грандиозный букет из красных и белых роз, а второй из лилий и розовых роз с черной каймой.
Местные флористы не так сильно заморачивались с селекцией. Растения поливали водой, настоянной на макрах определённых видов. Цветы получались нужного цвета, были даже светящиеся (но Иона сказала, что такие цветы — мовето́н), стояли долго и вообще, магия — штука иной раз забавная и очень даже практически применимая.
— Ещё одна — её мать.
— Мама — это святое! — состряпав серьёзное лицо, понятливо кивнул абхаз.
— А ещё одна…
— Бывшая?
— Не то чтобы. От неё зависит моя работа по торговле.
— Цвэты как взятка? Уважаю! Но к нэй нада было вина приложить.
— Учту. А у Вас доставка цветов есть?
— Это как?
— Вы сказали про маму… Хочу своей матери послать цветов букет.
— Вай-вай, сейчас плэмянника разбужу, он пасидит в лавке, я сам атвезу, мама — это святое!
— Я всё оплачу.
— Да, аплатить — эта тожэ святое, — пожилой, но ещё вполне цветущий флорист широко улыбнулся.
…
Перекатывая в голове фразу продавца цветов о том, что оплата — важная часть нашей жизни, я постучался в кабинет мадам Кукушкиной.
— Войдите.
— Полина Этьеновна! — я учтиво поклонился.
— Ой! Аркадий, это так неожиданно. И так приятно. Всегда дари девушкам цветы, даже если они от ложной скромности говорят тебе, что они их не любят. Не слушай и дари, вот тебе совет от взрослой женщины.
— Не вижу тут взрослой женщины, только одна очаровательная девушка!
— Ой, льстец! Ну, рассказывай, как ты тут, пока меня не было?
— Да ничего особенного не произошло, — немного натянуто улыбнулся я, прикидывая, что пока её не было, меня несколько раз пытались убить, я суматошным зайцем бегал по Изнанкам, участвовал в операции спецслужб, которую сам же и спровоцировал, бесстрашно летал на самолёте, который до этого украл, создал конституционную монархию и стал её полномочным послом. — Куда интереснее, что я собираюсь сделать.
— Ну говори, если пришёл с этим, значит, вопрос интересный, — она с видимым удовольствием понюхала цветы и пошла ставить их в вазу, причём в отличие от менее опытной Гадюкиной, ваза подходящего калибра у неё была.
— Помните ресторан большой в том районе, где сейчас биржу макров учредили?
— Такой… «Тысяча лет до нашей эры» он назывался, кажется?
— Нет, вроде не так.
— Его ещё ирландцы сожгли. Какие-то долги, разборки, верно?
— Да он, только назывался иначе. Впрочем, не важно. Главное, представляете себе место?
— Вполне.
— Я его купил. Землю и права на участок. Участок, к слову сказать, огромный.
— Так, допустим. Ты решил заделаться ресторатором? Аркадий, врать не буду, это очень специфический и нервный вид бизнеса.
— Думаете, адвокатская деятельность не нервная? — у меня зачесалась грудь под бронежилетом, в месте, где ребра были сломаны попаданием тяжёлой револьверной пули. — Но отвечая на прямо поставленный вопрос, нет, не решил.
— Тогда что?
— Я открою там БЦ.
— Что такое БЦ? Без цен? Белый цемент? Балластная цистерна? Бытовая центрифуга?
— Бизнес-центр. Давайте объясню толком и с начала.
— Давай.
— Кротовский открыл там биржу макров.
— Знаю, даже зарегистрировала там участника, пока что на всякий случай, без конкретной цели, но он есть. И?
— Мне тут недавно путём незначительной взятки удалось узнать, что если журналистам дать безвозмездно небольшую сумму, они внезапно в качестве сенсации публикуют всё, за что заплатят.
— Ну, у них маленькая зарплата, крутятся как могут, торгуют, чем им дала судьба.
— Поскольку моя сделка уже прошла, и никто не понимает последствий, я, через семейные связи озадачил людей… словом, за две тысячи рублей в нескольких передовых имперских изданиях выйдут статьи… Не на передовице, но так, чтобы вызывать вторичный резонанс и разговоры в деловой среде.
— Так. О чём?
— О бирже макров в Кустовом. Потом то же самое я собираюсь сделать в Китае и Афганистане, но чуть позже.
— В Афганистане есть газета? — скептичная Кукушкина даже в своих самых смелых предположениях не стала использовать множественное число.
— Да и не одна. Например, «Анис», Абдуллы Хамеда Татара.
— Татарина, что ли?
— Именно его. Татары — широко представленный по всей планете и талантливый народ. Я больше скажу за татар, Полина Этьеновна, даже есть выражение, которое я разделяю, «нам татарам, что водка, что пулемёт, лишь бы с ног валило».
— То краси кэ та пэдья ленэ тин алитья.
— Ого! Итальянский?
— Греческий. Рассказывай дальше. Допустим, твоя биржа станет знаменитой.
— Уже становится.
— И
