третьего раза сумел поставить самый простенький защитный барьер, потом еще один и еще, и всё равно не был уверен, что они выдержат хотя бы один подобный удар.
Из-под обломков выскочил кабан. Полуметровые клыки. Холка на уровне моего плеча. Густая тёмная шерсть. На загривке серебряная полоса. Копыта размером с голову ребенка. Он не столько увидел, сколько унюхал меня, завизжал еще громче, угрожающе опустил морду к земле. Я рванул к прорубленной дыре в железных деревьях.
Как продирался сквозь рощицу, я так и не смог вспомнить, остановился лишь уже с той стороны, с ног до головы покрытый глубокими царапинами и собственной кровью. От одежды остались лишь лохмотья. Если кабан переберется через деревья, то я уже не убегу от него. К счастью, он замер возле прохода, глядя прямо на меня и часто дыша, а потом еще раз всхрюкнул, топнул копытом и нежно прикоснулся рылом к ближайшей ветке.
Я не поверил собственным глазам. Проход, который я прорубал почти два дня, начал затягиваться. Сломленные веточки неторопливо удлинялись и переплетались между собой. Даже обычные деревья росли медленнее. Даже бамбук, который может за несколько дней вытянуться на несколько метров, не успел бы за считанные минуты закрыть пролом. А тут железные деревья, самые неспешные из всех, внезапно ускорили рост. Спохватившись, я перешел на магическое зрение и увидел, как от кабана в рощу идет поток энергии. И ее было так много, что менялись не только ветки в проломе, стволы тоже росли. За несколько мгновений деревья поднялись на полметра, не меньше. Вскоре кабана не стало видно за переплетением листьев, и я бессильно опустился на землю.
Что это было? Откуда?
Это же было самое спокойное место в лесу.
«Вот потому это и было самое спокойное место в лесу», — сообразил я. Слишком уж оно было идеальным: тихий уютный уголок, где нет крупных животных. И бай пхейнцзы быстро удрал оттуда. Видимо, он учуял запах хозяина, который решил временно прогуляться.
Неужели кабан сам подстроил это место под себя? И еще эта его странная магия. Зачем дикому кабану ускорять рост растений? Чтобы побыстрее поесть желудей? Как он сообразил посадить железные деревья? А болото и гору тоже кабан сделал? Глупости. Скорее всего, он набрел на это место случайно и решил там жить.
Но его магия… Я не знал таких заклинаний.
Внезапно я почувствовал резкую боль в спине, дернулся, и с плеч вспорхнули несколько кровавых бабочек. Вот я дурак — сижу без массива с открытыми ранами в лесу, и это уже далеко не безопасный берег озера. Я встряхнул с себя насекомых, выплеснул массив, побрел к ручью, чтобы промыть раны, и вдруг понял, что остался вообще без всего. Копье лежало там на берегу, возле нарисованных на песке печатей. Утварь, продукты, специи, огненный камень, мои записи и книги, сменная одежда — всё это было погребено под стенами дома. На поясе чудом уцелел нож, сделанный из обломков. Ни лечебных трав, ни котла, ни оружия, ни одеяла.
До поселения бывшей секты слишком далеко. Других деревень я пока не видел, да и вряд ли бы кабан стал селиться поблизости от людей. Значит, нужно дождаться, пока кабан снова уйдет, пробраться к дому и вытащить оттуда свои вещи.
Промыв раны, я связал ниточки в самых больших дырах в штанах, понял, что это никуда не годится, надергал травы и сплел накладки, которыми закрыл открытые места. Выглядело это, конечно, неприглядно, но всё же лучше, чем полураздетым. Выломал палку и задумался, что уже не в первый раз с момента побега начинал всё заново, и каждый раз оказывался в худшем положении, чем прежде. Хотя наибольшее чувство беспомощности я испытал после зубастой ямы, когда не мог пользоваться своей Ки, не знал, что со мной, и пройдет ли это.
Сейчас передо мной был всего лишь кабан. Да, огромный злобный и с магическими способностями, но всего лишь зверь. А значит, я смогу победить и вернуть свои вещи.
Я набрал воды в широкий лист, заморозил ее заклинанием, обернул несколькими листами, перетянул прутьями и отправился в путь, к горе с водопадом. Именно оттуда я и буду следить за кабаном. Через рощу железных деревьев мне уже не пройти, значит, придется сделать крюк и обойти лежбище через лес, а это может занять несколько дней.
Стоило мне оставить ручей за спиной, как в траве мелькнула знакомая обезьянка с оскаленной мордой. Я огляделся и заметил голубоватое свечение высоко на ветвях — белый лжец всё еще был рядом. Жаль, что он не сумел предупредить меня об истинном хозяине озера, тогда бы я не потратил столько времени на строительство дома. А ведь я так им гордился! Особенно крышей и мебелью. Но ничего, я сумею найти похожий уголок и построю дом получше этого.
На следующий день я вышел на лесную границу обитания кабана. И что удивительно, сейчас она проходила значительно дальше от озера, чем раньше, словно само присутствие клыкача расширило его владения. Я не стал проверять уровень его чувствительности и прошел мимо. Здесь бежать некуда, разве что вскарабкаться на дерево, но я слышал, что кабаны злопамятны и могут долго караулить обидчика. Внизу еды полно, а вот как долго я продержусь на дереве без воды, неизвестно.
Потом я долго брел вдоль подножия горы, поднимался по ее склону. Впервые запек пойманных птиц на настоящем костре из собранных сучков, мясо местами сгорело, местами сочилось кровью, пропахло дымом и извалялось в золе, но всё же было съедобно.
Да, в Черном районе готовили пищу на огне, но я так и не научился этому, огненный камень был намного удобнее. Костер то разгорался слишком сильно, то почти потухал, если бросить в него свежие ветки, исходил удушающим дымом, который летел именно ко мне, с какой бы стороны я ни садился. А нагрев огненного камня можно было контролировать. Даже белый лжец сердито расфыркался, поглядывая с дерева, и отказался есть такое вонючее мясо.
Я не мог вскипятить воду, чтобы выпить травяной отвар, не мог положить себе под спину теплый камень, который бы грел меня всю ночь, не мог укутаться в одеяло, а травяные накладки ни капли не согревали. Единственное, что я смог придумать, так это улечься возле затухающего костра и время от времени переворачиваться на другой бок.
Склоны горы кишели животными. Словно все, кого кабан когда-то прогнал от озера, перебрались сюда. Поймать добычу было проще простого, здешние обитатели не умели различать
