— Ты знаешь, где ты находишься? — спросил человек.
— Нет... то есть да.
— Там, у ручья — Рябина Знаний. Некоторые называют ее Древом Жизни, но они ошибаются, — жрец сухо рассмеялся. — Людям так свойственно находить то, что найти невозможно. Хочешь отведать форели?
— Нет, спа... Ой, то есть, зто славная, вкусная форель, но я непременно угощусь в другой раз.
— Как угодно. Здесь можно благодарить, забудь эльфийские предрассудки. Вероятно, ты права, не стоит тебе пробовать. Лишнее знание отягощает вину, ты не находишь?
Анка не нашлась, что ответить. Незнакомец молчал, ожидая продолжения. Младшая заметила, что приказной тон не покидал его речь, даже когда друид о чем-то спрашивал. Даже когда он просто молча кивал, все равно это выглядело как приказ. Невозможно, или почти невозможно было убедить его в какой-нибудь глупой истине, типа «все люди — братья». Для старца, покойно, как в кресле, висящего между трех дубов, существовали особые законы и правила, по которым он привык жить. Пока друид молчал, Анка вспоминала, что рассказывали ей тетя Берта и Бернар.
Жрецы из Священных рощ унаследовали от предков множество тайных знаний, которыми не желали делиться ни с кем. Их гордость, укрепленная тысячелетиями обособленной жизни, не знала границ. Никто из фэйри не мог толком сформулировать философские взгляды друидов, никто с ними просто не контактировал! Но Хранительница Традиций признавала, что в основе гордыни друидов лежит власть над живым. Фэйри умели многое из того, чему обычному человеку Верхнего мира еще придется долго учиться. Зато друиды, сама память о которых стерлась в хрониках, умели делать такие вещи, на которые не замахивались даже самые отъявленные ведьмы Темного двора.
Якобы любое живое создание могли в один миг сделать мертвым. По данному пункту у Младшей вопросов не имелось.
Якобы возвращали мертвых в мир живых, Тетушка Берта внятно разъяснить не сумела, но Младшая полагала, что речь идет о реанимациях, наподобие пазухи Эхуса, в которой спасали ее саму от пули. Однако тетя Берта упирала на третью ветвь тайного знания. До посещения Изнанки Младшая только рассмеялась бы и втайне покрутила пальцем у виска.
Якобы друиды могли сами спускаться в мир мертвых, а в исключительных случаях — дарили кому-то стороннему такую возможность.
Умереть сознательно и оттуда наблюдать за жизнью живых. Умереть, чтобы воскреснуть в нужный момент. Умереть, чтобы наблюдать. Чтобы доказать иллюзорность самой смерти.
Анка рассматривала белую бороду колдуна и ощущала предательскую дрожь в коленях.
— Занятная у тебя собака, — Друид протянул вперед руку, рукав из грубой льняной ткани задрался, на голом предплечье мелькнули плетеные браслеты.
— Я его сюда не звала.
— А его не надо звать. Покажи руку, задери рукав! Ага, кровит. Вот видишь, девочка, он всегда с тобой.
Черный охотник тоненько заскулил и на подгибающихся ножках пошел к человеку.
— Это пастух, — деревянным языком сказала Анка. Она немедленно представила, как друид убьет пса на ее глазах. Черный пастух не был обыкновенным псом, во многом принадлежал к миру духов, и прикончить его обычными методами было непросто. Но друид использовал как раз-таки самые непривычные методы.
— Он несколько раз спасал нас, — добавила Анка, следя за своей второй, вытянутой тенью, которая кралась вокруг ее ног вслед за первой.
Друид не убил Ку Ши, он даже не прикоснулся к нему, только подержал ладонь в нескольких сантиметрах от загривка. Черный пастух, очень похожий на маленького ротвейлера, опустил голову на лапы и всхлипнул. Анке на долю секунды показалось, что пока друид держал ладонь, в лице его что-то дернулось.
Он как будто выпил что-то неприятное.
— Занятная собачка, — повторил старец, разглядывая Анку со странным выражением. — Но ты даешь ему слишком много крови, он привыкнет и начнет зависеть от тебя. Что ты скажешь, если появится существо, которое тебе противно, но ты его будешь не в силах покинуть? Отвечай быстро!
Анка вздрогнула.
— Я... я, наверное, возненавидела бы такое... такого человека.
— Вот именно, — друид был явно доволен ее ответом. — Ненависть к руке дающего — основа. Ненависть — всегда основа, ты согласна?
Младшая задумалась. Ее первый страх перед обитателем Священной рощи притупился, на смену ему пришла боязнь ответить как-то не так. Она чувствовала себя невероятно тупой. Его ученость предупреждал, что друиды не играют в экзаменаторов, их не интересует эрудиция, поскольку гость не в состоянии сообщить мудрецам ничего нового.
Но им нужен материал для развития. Так туманно выразился магистр и член Капитула.
— Ненависть — сильнее любви, — сказала Младшая. — Но если ей поддаться, она убивает человека.
Анка попыталась заглянуть в глаза старику и убедилась, что это невозможно. Он словно смотрел одновременно в разные стороны и сквозь нее. Причем, когда друиду хотелось встретиться с ней взглядом, то у него это прекрасно получалось, а Анку словно макали при этом в ледяную прорубь. В чертах волшебника не было ничего отталкивающего или коварного. Анка вообще не могла запомнить ни одной его черты. В какой-то момент она сделала потрясающее открытие — друид разговаривал по-русски! Впопыхах она и не сообразила, как же ей удается отвечать, но позже стало ясно, что с русским языком она погорячилась.
Колдун вообще не разговаривал ртом.
— И уздечка у тебя занятная, — с тем же безразличным любопытством произнес друид.
— Мне подарили ее гномики, — Анка потрогала уздечку, закрепленную вокруг пояса. Она про нее успела забыть.
— Вот как? — Друид приподнял бровь. — Впервые слышу, что клури каун кому-то делают подарки.
— Не совсем подарок, — краснея, поправилась Младшая. — Так получилось, что я помогла им поймать водяного коня. Он был очень злой, и...
— Поразительное противоречие, — вдруг перебил ее друид, с такой интонацией, словно обращался к большой аудитории, а Младшая представляла собой не более чем любопытный экспонат для научного диспута. — Вероятно, это наследие этноса, к которому ты принадлежишь. Ты испытываешь стыд оттого, что приняла деятельное участие в убийстве врага. Разве надо стыдиться, когда убиваешь врага?
Младшая растерялась.
— Водный жеребец, м-да... — задумчиво покивал в пространство жрец. — Их много развелось в нижнем течении Клайда. Тебе известно, что он сожрал бы тебя?
— Да.
— Тебе известно, что этот хищник сожрал несколько разумных?
— Да, мне говорили, но...
— Но тебе его жаль. Ты скорбишь о нем, — закончил за нее старец. — Ты скорбишь, потому что с хищником поступили неоправданно жестоко, да? Ты скорбишь, потому что он был красив, а красивое, по определению, не может быть злым, да?
— Ну... я так раньше думала, — Анка почувствовала, что безудержно краснеет.
