а потому что она офигеть как хороша в своем деле, и она была нужна мне в команде.
Теперь она нужна мне в моей жизни. Постоянно.
Скучаю по всему, что связано с ней. По тому, как она испытывает мое терпение или сияет от радости, когда я вхожу в комнату, или по тому, как она стонет мое имя, когда я погружаюсь в нее, не в силах насытиться.
Мне нравится, что Пейтон может поставить меня на колени благодаря своему острому уму, и мне нравится, что она знает, когда мне нужно, чтобы она села ко мне на колени, позволяя обнять ее, вдыхая ее запах, и успокаивала меня после тяжелого дня.
Мне нравится ее индивидуальность — дерзкая и умная, — как она держит меня в напряжении. И я люблю ее улыбку, ее пылкие глаза и пухлые губы.
Христос… Я… Я люблю ее.
Хантер стучит костяшками пальцев по моему деревянному столу.
— Э-э, привет. Ты вообще меня слушал?
Качаю головой и провожу рукой по лицу, трехдневная щетина превращается в настоящую бороду.
— Нет, я не буду тебя слушать, потому что всё, что ты скажешь, вероятно, будет мучать меня, а я не хочу об этом слышать. Просто отдай мне записи и уходи.
После каждой встречи с Пейтон Хантер первым делом заходит сюда, в офис, чтобы помучить меня подробностями о том, какая Пейтон замечательная.
Новость: я, бл*дь, знаю об этом, и я тот болван, который всё испортил.
— Ты прав. — Хантер лезет в карман и достает протеиновый батончик. Разворачивает, откусывает, жует. От этого хрустящего звука мне хочется впечататься головой в стену.
— Скажу тебе, что Пейтон выглядела грустной сегодня. Её маска «я в порядке» исчезла, и ей не хватает блеска в глазах.
Бл*дь.
Я не могу справиться с этим образом в моей голове. Угрюмая Пейтон с трудом переносит встречу, её душевная искра потускнела и скрыта.
Черт, я идиот.
— На этот раз она даже не заказала напиток.
— Что? — Бросаю взгляд на Хантера. — Почему?
— Сказала, что не хочет ни пить, ни есть. Это не помешало мне съесть круассан и облизать пальцы после этого.
— Проклятье, — бормочу я и откидываюсь на спинку стула.
Хантер выдыхает и кладет лодыжку на колено.
— Чувак, что мешает тебе попросить прощения?
— Я уже извинился, но она ушла.
— Не будь идиотом. Конечно, она ушла. Ты сделал ей очень больно. И заметь, я говорил тебе не рубить с плеча, и смотри, что ты сделал.
— Спасибо за напоминание.
— Серьезно, чего ты ждешь? Ты выглядишь дерьмово, она выглядит отстойно. Ты явно скучаешь по ней, так что иди и падай ей в ноги.
— Всё не так просто, — отвечаю я, уставившись на заставку на моем компьютере. Это наша фотография, которую Пейтон сделала в «Serendipity». Она сидит у меня на коленях, обвив рукой мою шею, когда я целую её в щеку, на лице великолепная улыбка.
— Почему?
— Потому что она даже не согласилась переехать ко мне…
— Потому что ей нужен был великий жест, а не какое-то дерьмовое заявление, что вы должны жить вместе. — Хантер щелкает пальцами и опускает ногу, приближаясь к моему столу. — Зайди на Pinterest. Держу пари, мы сможем найти несколько хороших идей о том, как вернуть её.
— Я не смотрю этот чертов Pinterest. — Отодвигаюсь от стола и расхаживаю по кабинету, потирая затылок. Голова гудит, но не от идей, а беспокойства. Что, если я ждал слишком долго? Что, если Пейтон больше не хочет быть со мной?
Наклонив голову вперед, будучи полностью опустошенным, говорю:
— Я люблю её, Хантер.
— Я знаю, и что ты собираешься с этим делать?
Повернувшись к нему, снова перевожу взгляд на свой компьютер, заразительная радость Пейтон напоминает мне, с чего мы начали…
— Думаю, у меня есть идея.
Хантер потирает руки и наклоняется вперед.
— О, мои соски только что стали твердыми. Выкладывай.
Мне действительно нужно завести нового лучшего друга.
Хантер предложил мне привести себя в порядок, прежде чем попытаться вернуть Пейтон, и я думаю, что в кои-то веки он был прав. Я не брился, мне вроде как нравилась щетина, но я подстриг её, чтобы не выглядеть так, словно грузовик только что протащил меня девять миль по ухабистой дороге. Решаю надеть черные джинсы и серый свитер с V-образным вырезом и белую рубашку под низ. Пейтон всегда говорила, что любит, когда я в деловой одежде, но именно моя «уличная» одежда её заводит.
П*здец, я нервничаю.
Мне никогда не приходилось возвращать девушку. Я никогда не был заинтересован настолько, чтобы прилагать усилия, но Пейтон стоит каждой секунды моего времени.
Сидя в ресторане напротив кофейни, я прекрасно вижу её. На ней джинсы и простой синий свитер, коричневые сапоги до колен, она выглядит отлично. В ту минуту, когда я увидел её, зная, что она так близко, я почувствовал, как моё сердце готово выскочить из груди.
Вытащив телефон из кармана, открываю электронное письмо, которое составил, и просматриваю его еще раз, внося поправки, пока результат меня полностью не удовлетворяет.
Снова бросаю взгляд на Пейтон. Она уткнулась носом в свой компьютер, усердно работая, возле неё стоит чашка кофе. Что она купила сегодня? Латте? Она предпочитает его, но когда нуждается в кофеине, то выбирает эспрессо. Нужен ли ей сегодня кофеин, как мне, чтобы побороть бессонные ночи?
Есть только один способ это выяснить.
Сделав глубокий вдох, нажимаю кнопку «Отправить» и жду.
ГЛАВА 28
ПЕЙТОН
Этот латте прямо сейчас делает со мной черт знает что. Мне следовало взять пять порций эспрессо, потому что, боже мой, я едва могу держать глаза открытыми, когда просматриваю эти рекламные тексты. Моё зрение затуманено, и мысли витают где-то далеко — я думаю об одном мудаке, который, к сожалению, пленил моё сердце.
Прижимаю руку ко лбу, пытаясь удержаться на ногах, несмотря на сонливость.
Ладно, может быть, мне хочется, чтобы Рим снова пришел и извинился. Да, я такая девушка. То, что он сделал, было самонадеянно, подло и соответствовало его характеру, но это всё равно причинило мне боль… потому что я думала, что особенная. Мне казалось, что я важна для него, что я была той девушкой, с кем он может поговорить, прежде чем делать поспешные выводы.
Я так зла на Рима, но в то же время хочу быть с ним.
Я люблю его.
Мне все это ненавистно.
Вздохнув, делаю глоток своего чуть теплого латте как раз в тот момент,
