понимаете, что я не смогу ничего сделать с волосами. Когда краска подсохнет, и мне ни один парикмахер-чаровник не поможет, только ножницы.
Агнесс вздохнула.
— Сядьте на диван, это надолго.
Она накинула большой отрез ткани на сиденье, чтобы уберечь обивку. Стифгейл с удобством вытянулся на диване. Агнесс дотронулась до его волос, отделила прядь и задумалась.
— Делайте, что считаете нужным, — сказал Стифгейл. — Даже если вы их спалите, хуже уже не будет.
Она кивнула и осторожно принялась перебирать чары. Что-то чуть стирало краску или только её размазывало, что-то не давало вообще никакого эффекта.
— Господин Стифгейл, если серьезно, что вы тут делали ночью? — между делом спросила она.
— Видите ли, после того, как дочь градоначальника решила тут поработать, всё, что происходит в этом доме, под особым контролем у руководства города.
— О, боги!
Агнесс покачала головой и углубилась в работу. И не сразу заметила взгляд очень внимательных глаз, скользивший по её лицу и опускавшийся до груди. Разозлившись, она дернула Стифгейла за волосы.
— Ай! — зашипел он. — Леди, вы применяете силу в отношении представителя власти!
— А не надо меня так пристально смотреть. Я смущаюсь.
Он скривил губы и закрыл глаза.
Агнесс продолжила. Когда очередная комбинация чар наконец-то бесследно убрала краску с пряди волос, дело стало продвигаться быстрее. Стифгейл её больше не беспокоил и даже, кажется, уснул. По крайней мере, несколько раз всхрапнул.
— Вроде всё, — сказала Агнесс, но Стифгейл не отреагировал. Она вздохнула, вытащила из воздуха плед и укрыла его, подложила под голову подушку. Мужчина даже не пошевелился.
Агнесс взяла его вещи и прошла в швейную комнату. Сил уже не оставалось ни моральных, ни физических. Одно хорошо: после волос убирать краску с одежды оказалось занятием ерундовым. Быстро разобравшись с этим, Агнесс разложила одежду и обувь на столе, и не задумываясь, что делает, накинула на них противоударные чары, потом противоогневые, чары водонепроницаемости, сбивающие прицел… Опомнилась только, когда уже заканчивала набором стандартных бытовых чар от грязи и сминания. Видимо, сработал позабытый рефлекс при виде формы, слишком уж долго она подрабатывала наложением защитных чар на неё.
Полюбовавшись своей работой, Агнесс вернулась к Стифгейлу. Тот вовсю спал. Повесила форму рядом на вешалку, поставила сапоги у дивана. Потом вышла в холл. Там было достаточно чисто: следы с гладкого каменного пола Весна смогла оттереть. Открыла входную дверь. Ступени оказались покрашены красным: Весна не стала заморачиваться с удалением краски, а просто размазала её.
Глава 29
Уже третий день подряд посыльный приносил Кэсси букеты цветов и коробочки со сладостями. От Максимилиана. Было очень волнительно получать эти маленькие знаки внимания, за ней ещё никогда так не ухаживали.
А вчера вечером Максимилиан лично пришёл к ним домой. Это было неожиданно, и Кэсси оказалась совсем не готова его видеть. Опять она была не в самом презентабельном виде: уже переоделась в домашнее платье и разобрала прическу, скрутила волосы в свободный пучок, чтобы не мешались. А тут Он. Оказалось, что Максимилиан хотел пригласить её в театр, попросил позволения у отца. Папа отвёл его в кабинет на разговор, и за те пятнадцать минут, что их не было, Кэсси вся извелась от тревоги и любопытства. Она уже и поднос с напитками приготовила как предлог, но никак не могла решиться к ним зайти. Когда они наконец-то вернулись в гостиную, Максимилиан казался озадаченным, а папа хмурился, но, тем не менее, в театр её отпустил. Молодой человек не стал злоупотреблять гостеприимством и быстро откланялся. А Кэсси осталась вся в смятении.
На следующий день Кэсси приехала к салону и увидела, что крыльцо вдруг стало красным.
“Странно, вчера ничего такого не было, — подумала она. — Неужели госпожа Агнесс ночью решила сделать ремонт?”
Она вошла в дом. Внутренняя дверь в салон была заперта, и Кэсси позвонила, но никто ей не открывал. Позвонила ещё раз, начиная волноваться: никогда такого не было, чтобы госпожи Агнесс утром в салоне не оказалось. Дверь наконец-то открылась. Кэсси вздрогнула, потому что никак не ожидала увидеть свою начальницу такой. Непричесанной, в шелковом халате, с повязкой для сна, сдвинутой на лоб, и со следом подушки на щеке.
— Заходи, — сказала она.
Кэсси зашла. Госпожа Агнесс потянулась и со вкусом зевнула. Потом посмотрела по сторонам и на Кэсси:
— Так, — сказала она. — Где что лежит, знаешь?
— Знаю.
— Как кассой пользоваться, помнишь?
— Помн.
— Тогда, я дальше спать, а ты за главную. Меня будить, только если… Хотя нет. Вообще не будить.
— Но…
— Что? — прищурившись, спросила госпожа Агнесс.
— Ничего.
— Вот и хорошо. И платье на витрине смени. Повесь синее, морское.
Чаровница ещё раз зевнула и пошла в свои комнаты на второй этаж. А у Кэсси в голове не укладывалось, что госпожа Агнесс ей доверила ей свой магазин. До этого она контролировала каждый шаг, каждый жест, с клиентками наедине не оставляла!
Кэсси переоделась в форму, прошла по залу, проверяя, всё ли в порядке. На диване для посетителей оказались подушка и плед, смятые, словно кто-то тут спал. Кэсси убрала их в кладовку. Переодела манекен из витрины в густо-синее платье, струящееся и легкое, пышный подол которого напоминал белую морскую пену. Приготовила напитки для клиентов, полила цветы на крыльце, ещё раз удивившись крашеным ступенькам.
Когда настало одиннадцать часов, она сменила табличку “Закрыто” на “Открыто” и принялась ждать клиенток. Даже заволновалась. “А вдруг и вправду что-то случиться, пока госпожи Агнесс нет? — думала Кэсси. — Нет, пусть лучше никто не придёт вообще”. И тут зазвонил колокольчик, зашла первая посетительница. Кэсси дежурно улыбнулась ей, как учили, и… день пошёл своим чередом. Ничего страшного не происходило. Покупательницы сменяли друг друга, и Кэсси, помогая им выбирать наряды, не заметила, как прошло несколько часов.
Заминка произошла ближе к обеду. Новая клиентка попросила позвать лично госпожу Агнесс: мол, у неё был специальный заказ. Кэсси растерялась: будить чаровницу ей вовсе не улыбалось. Пока она решала, что делать, госпожа Агнесс сама спустилась в зал, видно,
