развлекался!
— Надо тебя было брать с собой. И зачем только оставил?
— Чтоб дом сторожила, вместо собаки, — ответила я. — Котенок!
— Я его перенес. Что-то подсказывало, что придется нам с тобой мириться.
— Не буду я с тобой мириться!
— Ты уже смеешься, Марусь, — ответил Тим.
Я смеялась из-за того, что он щекотал шею своим дыханием. Смеялась, потому что сегодня у нас не было драки. Что на улице была весна, а у дома ступеньки провалились. И котенок в шапке спал. А еще я была глупой и безрассудной. Меня не интересовало, что он спал с другой девкой. Мне было важно, что он вернулся ко мне. Должно было быть противно, но мне было именно приятно. Я была зависима от этих отношений, от его губ и рук, от нежности и ласки. Он меня целовал, как в последний раз, а я ему отвечала, стараясь утолить ту жажду и желание, которое разрывало душу на куски. Я его любила и ненавидела. Но все же больше любила.
— Ты мной пользуешься, — прошептала я.
— Отыгрываюсь за твою ворожбу. Не могу тебя забыть. И вырвать не могу из сердца, — ответил Тим, заваливаясь на меня и прижимая к кровати. — Только и думал о тебе.
— Но это не мешало…
Он сжал меня, причиняя почти физическую боль и заставляя получать дикую разрядку, от которой сводило губы. В чем-то Игнат был прав. Мне нравилась эта больная жизнь. Безумная страсть и дурость. Он меня так разозлил, что я укусила его за губу. На миг вся сжалась, ожидая удара, но его не последовало.
— Что-то вас всех меня покусать тянет, — сказал Тим, переворачивая меня наверх.
— Ты…
— Очень плохой человек. Под стать тебе, — ответил он. Зажимая мои бедра руками.
— Я…
— Любишь ты меня. А я тебя, — ответил Тим, ловя меня. Тело сотрясала разрядка. Меня трясло. Эмоции душили, вырываясь слезами и заставляя отключиться.
Он лежал на моей груди, используя сиську вместо подушки. Водил пальцем по моему животу, чертя по нему витиеватые узоры. Я украдкой вытирала слезы после эмоционального взрыва.
— Она мне всегда нравилась. Симпатичная девчонка. Но дальше трепа у нас не было ничего. А когда ее вновь увидел… Почему-то она на меня внимание обратила.
— Решил мне все в подробностях рассказать?
— Нет. Проверить хотел смогу ли с кем-то вместо тебя. Она мне всю спину расцарапала.
Он это сказал таким обиженным тоном, что невольно его стало жаль.
— Ну, не все же тебе кулаки распускать. У женщин когти могут причинить вреда не хуже ваших кулаков, — ответила я.
— Заметил. Марусь, я…
— Что? Виноват?
— Не хотел, чтоб все так получилось.
— Ты все время говоришь, что не хотел, чтоб так было. А сегодня опять драться полез. Ведешь себя, как мальчишка, а не мужик. Скоро тридцатник, а у тебя все детство играет в одном месте. Это, конечно, интересно, но утомляет.
— Утомляет?
— Да. У меня нервы на пределе. Понимаю тебя, понимаю твои мысли. Но я устала.
— Брат предлагает у меня дом купить. Я покрою кредит. Останется немного денег на новую машину. Давай начнем все сначала? — спросил Тим.
— Уедем из дома?
— Да. Хочешь в другой дом, хочешь в квартиру. Мне уже без разницы. Детей у нас не будет. А что нам надо с тобой вдвоем?
— Немного, — ответила я.
— Вот и я думаю, что немного.
— Ты хочешь картошку сажать?
— Не знаю. Раньше думал, если семья большая будет, чтоб на голове друг у друга не сидели.
— Тим, а зачем тебе я? Найди себе девушку. Создай с ней семью. Нарожай с ней кучу детишек.
— Только нужна-то ты, а не другая девка, — ответил Тим. — Все равно к тебе возвращаюсь, пусть этого и не хочу.
— Уверен?
— Да.
— Может, разойдемся? Чтоб я тебя не ревновала к каждой юбке.
— Так ревнуй. Я не против, Марусь. Будем с тобой вместе в этом котле вариться.
Вариться в котле ревности и любви, с примесью страсти. Хорошее сравнение. Интересное. Я рассеянно перебирала его волосы. Дурость, а не жизнь. Но почему же мне было так сладко? Вряд ли я когда-то найду ответа на этот вопрос.
Я его простила. Не стала пользоваться ситуацией, чтоб расстаться. Вначале думала, что сделала это ради себя, а потом подумала, что его-то я понимаю. Понимаю все мотивы и поступки. А вот другая сможет ли его понять и принять? Вряд ли. Тим был очень сложным парнем, который часто становился неадекватным. Но с его неадекватностью можно было бороться.
Вначале я боялась ему возражать. Но после случая со сковородой стало понятно, что я могу ему противостоять. Он мог замахнуться, но если я начинала ему отвечать, то он отказывался от своих намерений и лез целоваться. Все это была игра. Одна большая жестокая игра, где мы сами устанавливали правила. И теперь эти правила изменились.
Все было против нашего переезда. Отец Тима сильно поломался и ему теперь требовался уход. В начале Тим хотел сам за ним ухаживать, потом повесить это на маму, но я остановила Тима. Это были не его проблемы. Отец должен был сам разобраться в женщинах. Тим же должен был перестать лезть в их отношения. Да и его брату негде было жить.
В итоге мы отдали его брату дом, а сами уехали, забрав Риса и котенка. Уехали за сто километров от нашего, чтоб в любой момент была возможность приехать и кому-то помочь. Там нам удалось снять квартиру. Через несколько дней нашли работу. Тим устроился торговым представителем. Я ушла администратором в салон красоты. Жизнь начала налаживаться. Только ревность никуда не делась. Но я теперь подключилась к этой игре.
Рита приехала меня навестить в июне. Мы с ней часто созванивались. Иногда и по видео связи. Я знала о ее достижениях. О том, что она начала встречаться с кем-то из института, но пока говорила, что все это несерьезно. Я была рада, что Рита забыла Игоря, как страшный сон. Он исчез из нашей жизни и больше не появлялся. О чем никто из нас не жалел.
— Мам, ты прям расцвела, — сказала она, после того как мы обменялись последними новостями.
— Думаешь?
— Помолодела. Глаза блестят. Я думала, что ты с ним разойдешься.
— Куда уж расходиться? Раз мы с ним так хорошо сошлись? — спросила я. — Ты мне лучше расскажи про своего парня.
— Ну, это пока так, — отмахнулась Рита, а сама улыбалась. Хитрая, как лиса.
— Хорошо, расскажи несерьезные отношения. На каком он курсе?
— Он преподает, — ответила Рита.
— Хм. Про преподавательский состав я не
