могла определиться, что же ей делать.
Во-первых, он ее господин, а потому она была уверена в нем на все сто процентов. Максим выбирался и не из таких передряг. Да что там говорить, он сражался с богами и побеждал. Так что на этом фоне, похищение от каких-то «недомагов» этого мира, выглядело как простое недоразумение.
Однако, она все равно чувствовала свою вину в этой ситуации, ведь она допустила такое, особенно со всеми теми возможностями, которые Максим ей даровал.
У нее было множество слуг, которые пытались в тайне следить и за ее господином тоже, только вот получалось у них это из ряда вон плохо. Максим просто чувствовал их, и всегда знал об их присутствии, так что о какой-то «слежке» или «присмотре» не могло идти и речи.
Но все-таки вину свою из-за похищения Роксана чувствовала.
Ну а во-вторых, он был ее любимым, из-за чего она очень переживала и не могла просто так довериться случаю. Он ведь где-то там, в руках этих грязных людишек, что решили, будто им все в этом мире позволено, и они могут творить что угодно и без последствий для себя.
Ее слуги сейчас прочесывали все княжество в поисках Максима, только вот найти хоть какие-то следы ее господина они не могли. Он будто пропал или растворился в воздухе, такое впечатление складывалась от всех докладов, что Роксана уже успела получить.
Это все было главной проблемой мучавшей голову девушки, но помимо этого хватало и других.
Например, война родов, в которую вступил Максим, и в которой нужно было победить в кротчайшие сроки.
Для этого уже все было готово, ведь господин Роксаны успел позаботиться обо всем. И артефакты портала сделал, для переброски его гвардии в тыл, и документы о создании этой самой гвардии и даже нашивки на форму.
Нужно было только переправить людей, а там уже начальник гвардии знает план наизусть, что и как делать. Так что оставалось дело за малым — активировать артефакты, а там уже можно будет и самой заняться поисками господина.
В этот момент переживаний и рассуждений в комнату вошла Диана Румянцева. Та самая девушка, что наглым образом говорила о любви к Максиму, обманывая не только Роксану, но и саму себя.
— Почему ты не ищешь его? — чуть ли не криком и со всем возможным недовольством проговорила она — Его ведь похитили, а ты его правая рука. Ты должна носом землю рыть, а ты тут беседуешь с этим…. — на минуту девушка сбилась со своей гневной речи, когда заметила нашивку гостя.
Сейчас в кабинете Роксаны находился представитель князя, что всеми возможными способами пытался доказать, что со стороны его господина проводятся все возможные мероприятия по поиску как самого Максима, так и виновников сложившейся ситуации, то есть Уробороса.
— Я услышала вас — спокойным тоном, в котором чувствовалось все призрение мира, проговорила Рокс — Когда господин Максим Александрович вернется, я передам все ваши слова ему лично.
Уверенности, с которой говорила девушка, мог бы позавидовать сам князь, ведь после ее слов, все присутствующие в кабинете люди поняли, что Роксана даже и не задумывалась о том, что ее господин и глава рода может, не вернутся.
Мужчина что сидел в кресле перед Роксаной с удивлением посмотрел ей в глаза, а затем, молча встал и поклонился, после чего покинул кабинет, под провожающие его взгляды.
— Почему ты…. — вновь начала Диана, но была тут же прервана.
— Потому что я не могу его подвести — все таким же спокойным тоном перебила девушку Роксана, сидя за столом и возвращая свой взгляд на какие-то бумаги. — Нужно закончить вседела первоочередной важности, которые не успел доделать господин. Тебе тоже стоит этим заняться, ведь когда он вернется война должна быть уже выиграна — и не дожидаясь пока Диана вставит хоть слово Роксана продолжила — ты принесла что я просила? Артефакты при тебе?
— Да как ты можешь…… — все такая же заведенная и агрессивная девушка попыталась перевести разговор на свой лад, но была опять прервана все таким же спокойным и серьезным тоном Роксаны.
— Принесла?
— Да…. — сдалась Диана под таким напором.
* * *
Похороны Геннадия проходили в закрытом гробу и все прекрасно знали почему. Но никто из присутствующих не был в ужасе или боялся такого исхода. Все знали как погиб их друг, водитель, знакомый, член рода и просто хороший человек, что помогал не только добрым словом и советом, но и делом.
Геннадий за этот короткий период успел запомниться всем как очень ответственный и любящий пошутить человек, так что вместо страха или переживаний собравшийся народ испытывал лишь несколько чувств. Это были грусть от потери и неугомонное чувство мести за товарища.
Вернее даже не чувство мести занимало их сердца, а скорее чувство справедливости, ведь сотворившие такое должны были поплатиться за это. И не простой смертью человека кто непосредственно убил Гену, а полным уничтожением всей организации под названием Уроборос.
Присутствовали на похоронах действительно все. Начиная от матери Максима и его сестры, что тоже успела прикипеть к веселому Гене и заканчивая простой прислугой из всех особняков.
Хоронили Геннадия не на общественном княжеском кладбище, а родовом, которое по такому случаю пришлось организовать на территории особняка. Это был не склеп или что-то в этом роде, а скорее огороженная красивым заборчиком и покрытая зеленым газоном полянка.
Выглядело все красиво, только вот место это было не для любования и все присутствующие это понимали. Точно так же как и тот факт, что это надгробие будет здесь не единственным.
Все они теперь род. А опасности, которые сопутствуют этому, всегда намного серьезнее, чем у простого народа с улицы. Однако никто не боялся этого.
Эти похороны скорее только сплотили всех и наконец-то показали, что шутки кончились. Теперь все будет только серьезнее.
* * *
Как только менталисты перестали пробовать покопаться в моей голове, то притворяться, что я до сих пор без сознания стало гораздо легче.
Ну а что мне еще оставалось? Магию мою как-то подавляли. Руки ноги я не чувствовал. Пошевелиться я не мог.
Хорошо еще, что врачи и всякие ученые, что за мной наблюдали и изучали, считали что я нахожусь в медикаментозной коме.
Сколько я здесь проторчал, не берусь даже угадывать, ведь считать про себя секунды отмеряя время, это не про меня. Но одно могу сказать точно, мое тело полностью
