в оцеплении по периметру церемониального зала. Метрах в пяти от него, сжимая локоть Дениса Морозова, внутрь вошла Лея Поталина. Фенрир с трудом узнал её, и дело было даже не в чёрном траурном платье. Её лицо было мертвенно-бледным, лишённым жизни и эмоций, будто Лея двигалась на автопилоте, не понимая, где находится и куда идёт. Ни косметики, ни украшений. Пустой взгляд.
Мысленно чертыхнувшись, Андрей моргнул и снова переключился на свои прямые обязанности. Политики, бизнес-элита, знаковые личности государственного масштаба в строгой очереди равномерно наполняли здание. Среди последних шли отец, Лера, Матвей и ещё двое командиров частных отрядов, имена которых Фенрир не помнил. Черномор, заметив людей «Феникса» в оцеплении, дёрнул бровью и задержал взгляд на Давыдове-младшем.
Последним на церемонию прибыл премьер-министр Ефимов. После чего, согласно инструкции, часть охраны, в том числе и Андрей, переместилась внутрь помещения.
В противоположном конце зала на небольшом возвышении стоял массивный закрытый гроб с останками Влада Поталина. С тяжелым чувством Фенрир наблюдал, как Морок подвёл Лею к постаменту. Девушка молча прикоснулась ладонью к полированному дереву крышки гроба и неподвижно стояла в такой позе несколько минут. Потом достаточно громко всхлипнула и, спрятав лицо в ладонях, скрылась в крепких поддерживающих объятиях Дениса, который медленно повёл её обратно.
Бесчисленное количество людей поочерёдно проходило мимо гроба. Далее каждый задерживался на несколько мгновений рядом с Леей и возвращался на своё место. Слово давали лишь избранным. К концу второго часа церемонии прощания Фенрир уже еле заметно морщился от неприятных ощущений в затекших мышцах спины.
* * *
Дождавшись своей очереди, Лера пропустила вперёд и Матвея, и Макса. И только потом подошла к гробу президента. Между ней и Поталиным не сложилось особой теплоты, но в целом он импонировал ей своей политической позицией и методами руководства страной. Пики коротко с искренним сожалением коснулась прохладной крышки и подошла к Лее, которая уже с трудом держалась на ногах. Они не были лично знакомы, но при виде Леры дочь президента внезапно выдавила из себя подобие грустной улыбки.
– Лея, примите мои соболезнования…
– Валерия, – та протянула ей холодную ладонь, и Пики на автомате сжала её, – спасибо, что вы здесь.
Лея немного неловко подалась вперёд, глядя на неё с какой-то необъяснимой надеждой. Леру кольнуло странное чувство, и в тот же момент она осознала, что от неё требуется. Мельком глянув на хмурого Морока, она в нарушение протокола обняла обессиленную Лею и еле слышно шепнула:
– Если вам нужна моя помощь, дайте знать. Можно через Дениса. Смерть вашего отца – огромная утрата для нас всех, и я готова поддержать вас в любом вопросе.
Лея кивнула:
– Спасибо. Непременно, но чуть позже.
Морок шёпотом процедил:
– Задержись потом ненадолго.
– Конечно…
Возвращаясь в свой ряд, Лера поймала на себе ледяной взгляд Олега Ефимова, не обещавший ничего хорошего. Перспективы дальнейшего взаимодействия государства с частными военными компаниями виделись Лере неутешительными.
«Неужели Матвей всё-таки прав?..»
* * *
– Таран, Молот, Шериф, Фенрир, – раздался в наушнике тихий голос Морока. – Машина Ласточки нужна у входа в зал. Готовность – тридцать минут.
Андрей, поняв, что не сможет избежать прямого контакта с Леей, вздохнул и шагнул наружу вслед за коллегами.
К этому моменту основная масса приглашённых уже покинула территорию кладбища. До процесса погребения президента были допущены лишь самые близкие и важные люди.
Помня просьбу Морока задержаться, Лера тоже вышла на улицу и задумчиво поглядывала на отточенные действия телохранителей.
– Мне тоже нужно ждать? – уточнил Макс.
– Не думаю. Езжай в офис, там пора разгрести кучу дел, накопившихся за эти дни. Я поговорю с Денисом и, наверное, тоже заеду поработать.
– А о чём он хотел с тобой поговорить? – Матвей снова дымил сигаретой.
Лера, надев солнцезащитные очки, невинно пожала плечами:
– Без понятия.
– Пожалуй, я тоже задержусь. У меня свои вопросы к Морозову, – Григорьев достал из кармана смартфон и отошёл на несколько метров, в тень церемониального зала.
– Как пожелаешь, – устав от выходок Черномора, Пики махнула рукой и всмотрелась в отдалявшуюся небольшую процессию, состоявшую из допущенных к погребению.
– Госпожа Перовская, – раздался сзади въедливый мужской голос.
Лера нехотя развернулась:
– Господин Ефимов, добрый день.
Премьер-министр бегло оглядел её с ног до головы и шагнул ближе, сбавив громкость, чтобы его сложнее было подслушать посторонним:
– На вашем месте я бы не провоцировал дополнительные неприятности своим появлением здесь.
– К счастью, на моём месте не вы, а я.
– Снимите очки.
Лера с лёгким раздражением подчинилась и спокойно, но уверенно посмотрела на Ефимова:
– Так лучше?
– Будучи в шаге от звания военной преступницы, держите свой юморок при себе.
– Что это значит?
– Что ваша сладкая жизнь, основанная на кровавых государственных финансах, подходит к концу, – Олег продолжал разглядывать её с лёгким оттенком неприязни.
– Боюсь, моя жизнь далековата от звания сладкой. В том числе, благодаря тому, что почти двадцать лет моего существования положены на алтарь госбезопасности. И теперь вы угрожаете наказать меня за верность родине?
Ефимов улыбнулся, но совсем не по-доброму, а скорее демонстративно оскалившись:
– Валерия, вы за двадцать лет навострились мастерски подменять понятия. Но вам эта ваша супер-сила не больше поможет. И не спасёт вас от правосудия.
– О! Олежка… Ну привет, – от низкого голоса Черномора, раздавшегося у неё за спиной, Лера дёрнулась. – Смотрю, карьера твоя пошла на взлёт…
Ефимов перевёл взгляд на ухмыляющегося Григорьева и как-то странно весь подобрался:
– Матвей?..
– Я бы на твоём месте раньше времени клыки не выпячивал. Поталина ещё не погребли, а ты рычишь, словно уже выборы выиграл.
Его глубоко посаженные хищные глаза в окружении мелких морщинок насмешливо, но с долей угрозы разглядывали премьера-министра. Лера осторожно посматривала то на одного мужчину, то на другого, пытаясь понять, откуда командир наёмников мог быть знаком с исполняющим обязанности президента.
– Это лишь вопрос времени, – процедил в итоге Олег, поворачиваясь в сторону похоронной процессии.
– Разумеется, –
