бы уже...
— Не ссы, пугало! Пузан своё дело знает! — Высунувшись из-за бетона, патлатый крюк и его охранник открыли огонь по кучке приближающихся пацанов. Чем произвели весьма ожидаемый эффект: обрызганные кровью своих подстреленных товарищей, подростки опешили и через миг поняли, что осмелели слишком рано. Попадав за ближайшие укрытия, пара десятков низкоранговых шмелей оказалась совсем рядом с раненными шариками противниками. И из-за лодок и машин немедленно послышалась какая-то сдавленная возня, кряхтение и крики боли. Раненых немедленно начали добивать, злобно припоминая им все обиды и лишения.
Заглянув в щель между дном машины и асфальтом, я увидел, как Пчёла, всё-таки сумевший доползти до бетонного блока, попал в лапы каких-то мелких новобранцев, спрятавшихся от выстрелов Джоя там же. У этих отчаянных неудачников не было даже нормального оружия. И пацаны немедленно затыкали мажора какими-то тупыми самодельными ножиками со всей яростью, на которую только были способны.
— Э! Крюки! Сдавайтесь, вам всё равно хана! — Евген не спешил покидать укрытие. — Ща с рейдов народ потянется на выстрелы!
Несомненно, он рассчитывал нас напугать этим фактом. Но на самом деле вселил меня уверенность в том, что мой план сработает. Ведь если большинство населения Вегаса всё ещё ищет пропитание и занимается грабежами в «полях», то внутри никто не сможет оказать мне достойное сопротивление. Только бы Роб успел...
— Хер тебе в рыло, сраный урод! — Джой по-прежнему не терял присутствия духа и веры в надёжность своего приятеля.
Молчаливый бородач должен был высадиться с остальными мытищенскими бойцами с противоположной стороны торгово-развлекательного комплекса. Затем пробраться от Спасского затона через парк и обойти Вегас с юга, ударив заговорщикам во фланг.
И резкий свист, долетевший до нас со стороны всё тех же зарослей под мостом, дал нам понять, что Роб всё сделал почти всё сделал правильно. Почти...
Залп со стороны бывшей засады снова заставил многих восставших шмелей вжаться в укрытия. Вот только толстяк со своими корешами должен был атаковать отряд Евгена и Чиха, а не эту мелюзгу с рогатками и палками.
Лидеры мятежа, заметив такой расклад, и не подумали помогать своим сторонникам. Вместе с уцелевшими пацанами из своего отряда, они поползли обратно ко входу в торговый центр, стараясь не высовываться из-за машин на парковке и проезжей части. Тем самым подтвердив, что после рейда на точку крюков и сегодняшних событий патронов у них не осталось.
А если они доберутся до входа и забаррикадируются внутри, мы не сможем попасть внутрь достаточно быстро, до возвращения городских патрулей. Не говоря о том, что в этом случае Киру и Денчика не ждало ничего хорошего.
И задержать их сейчас — было уже моей задачей. Связанный боем Роб теперь явно не успевал действовать на два фланга.
Из своего укрытия я успел заметить, что кроме Чиха и Евгена уцелело ещё пять шмелей из их отряда.
Вперёд! Адреналин — твой союзник. Вы вдвоём справлялись с большим количеством мелких отморозков. Беги быстрее, чем когда либо! Не обращая внимания на ноющие мышцы, на пульсирующую боль в разбитом лице. Забудь об усталости!
Перескочив через капот машины, служившей мне укрытием, я выпустил все три заряда вслед отступающим. Попасть с такого расстояния было нереально. Но это заставило их вновь вжать голову в плечи и замедлить темпы своего отступления.
Рывок...
За моей спиной крюки подавляли последнее сопротивление. Но, судя по обрывающимся мольбам, пленных они не брали.
Прыжок через машину...
Отступающие выглянули из укрытий и заметили, как к ним приближается тот, чьё имя нельзя называть.
Разбег...
И вот я уже вцепился в шиворот одного из пацанов. Крутанувшись, я использовал инерцию, чтобы швырнуть его головой в ближайшую тачку. С грохотом он промял дверь и сполз по ней вниз с неестественно выгнутой шеей. Осталось шесть.
Удар топора сбоку! Ныряю вниз и оружие, пролетев в сантиметре от головы, разбивает остатки стекла в помятой двери.
Дёргаю ручку вверх и распахиваю дверь, отталкивая ею нападающего. Но за миг до того, как запястье с топором, просунувшееся сквозь окно двери, отлетает назад вместе с хозяином, ловлю руку и резко тяну её вниз. Локоть ломается о дверь и топор выпадает из ослабших пальцев. Панический визг при виде открытого перелома. Осталось пять.
Подхватываю топор и швыряю его вслед очередному убегающему. Нет, так же ловко, как в кино, вонзить острие в затылок или спину не получается. Подросток получает удар обухом, но сбивается с шага. И в следующий миг я перескакиваю через капот вслед за ним и падаю вместе с панически орущим шмелём на асфальт. Зря ты открыл рот... Приподнимаю голову за давно немытые лохмы и вставляю ему в зубы бордюр. Удар локтем по затылку. Больше зубов у тебя нет. Осталось четыре.
Очередной смельчак отважился на атаку вместо отступления. О, да это же Евген... Перекатываюсь в сторону вместе с ревущим от боли шмелём и удар приклада приходится тому в грудь. Кашлянув кровью, беззубый пацан задыхается. И я бросаю его в ноги нападающему здоровяку, откатываясь назад и, вскакивая на ноги, цепляю валяющийся рядом топор. Бритый затылок споткнувшегося Евгена прямо передо мной. Удар сверху вниз. Осталось три.
С чавканьем вынимаю топор из треснувшего затылка и оборачиваюсь. Но сейчас вижу только двоих — Чих и Диман почти у входа. Уже не прячутся. Плевать на третьего, догнать этих важнее. Бегу следом.
Удар откуда-то снизу в голень. Щитки по-прежнему надёжно хранят от травм. Но из-за древка под ногами спотыкаюсь и растягиваюсь животом на асфальте. Скользкий от крови топор отлетает в сторону.
Не отрывая взгляд от убегающих пацанов, делаю спешную попытку подняться и получаю удар чем-то тупым в затылок. Мир пошатнулся, но выстоял. Лишь асфальт словно сам поднялся стеной и ударил в лицо. Делаю ещё одну попытку встать и оборачиваюсь...
— На, сука!!! — Острая боль в спине. Лезвие пробивает куртку и застревает слева, где-то между рёбрами и лопаткой. Вверху над собой, сквозь разлетающиеся по краям зрения искры, вижу ликующее лицо мелкого Вжика, сжимающего своё самодельное копьё.
— Пацаны! Пацаны!!! Я его убил! Я убил Шутника!!!
Глава 26. ...остаётся в Вегасе
Восторг на лице мелкого шмеля сменился маской гнева. Как только он осознал масштаб своего подвига, пацан тотчас забыл о том, что в тылу у него крюки добивают его приятелей, а в цитадели, возможно, поднимает голову полуголодный бунт. Всё, о чём сейчас думал дрожащий от боевой горячки мелкий
