мы поднимемся на поверхность, блуждания по пескам вообще добьют нас.
— Нужно вернуться в первую пещеру, — сказал я. — А потом пойти в том направлении, где наши питомцы копали песок. Вдруг они уже прокопали до пещеры?
Думать о том, что питомцы могли попасть под ментальную атаку, я не хотел. Смогли же они избежать ловушки?
Уставший народ не спорил со мной. Нужно, значит, нужно.
Мы немного отдохнули и тронулись в обратный путь.
Будь у нас карта, мы, возможно, нашли бы более короткую дорогу. А так пришлось идти по «хлебным крошкам». В смысле, по черенкам лозы.
Вот только то ли здесь атмосфера другая, то ли камни как-то воздействовали, но вскоре мы заметили, что лозы прорастают.
Сначала были набухшие почки. Потом развернулись листья. После выросли веточки. Потом на веточках — другие веточки…
Чем дальше мы возвращались, тем больше и пышнее были лозы.
Лиза забирала из них стихию себе. Поэтому в результате мы все были жутко уставшими, а Лиза — полна сил!
Получилось, что черенки, которые она оставляла, стали мощными аккумуляторами её стихии!
Эта Складка поистине стала золотой для нас! Чёрные камни, светящиеся кристаллы, вторая стихия у Аллы, лозы-аккумуляторы у Лизы… И это я ещё не считаю того, как сильно мы все продвинулись в магии!
Вскоре Лиза собрала так много стихии из оставленных черенков, что у неё возникло чувство переполнения. И чтобы справиться с этим, она направила стихию в кокон, где была заключена Сойка, и в коконы, которые облегали раненых.
В результате, количество цветов на коконах увеличилось вдвое, а потом ещё вдвое.
А потом повязки из лозы начали лопаться. Сначала у Сергея. Потом у офицеров. Потом у Артёма. А потом и кокон Сойки. Внезапно распался и истаял, словно его не бывало. Я только и успел что подхватить Сойку, чтобы она не упала на землю.
Глава 38
Сойка в моих объятиях открыла глаза, и мы с ней встретились взглядами.
Я не придумал ничего лучше, кроме как спросить у неё:
— Привет! Ты как?
Вместо ответа Сойка обняла меня за шею и поцеловала. Нежно. Горячо. Жадно. Так, как припадает к воде умирающий от жажды человек.
Она была такая близкая, такая родная… Такая беззащитная!
Я прижал её к себе. И в следующий момент уже сам осыпал поцелуями.
Весь мир в этот момент перестал существовать. На всём белом свете были только я и Сойка, только мы вдвоём. И то чувство, которое наконец-то высвободилось.
Я осознал, что давно уже хотел этого поцелуя, мечтал о нём, желал… но запрещал себе даже думать в эту сторону. А сейчас все преграды пали. Сойка была в моих руках. Душа её была распахнута навстречу моей.
Да кого там навстречу⁈ Наши души объединились в одно целое, а тела сплелись в объятиях.
Сойка, малышка моя! Глупенькая девочка, которая всё время рвётся в самые опасные места. Девочка, которая так хочет быть полезной, так хочет быть рядом.
И тут Сойка повернула голову и посмотрела мне за спину.
Я тоже повернулся и увидел всю нашу группу.
Они стояли и ошарашенно пялились на нас.
Но едва я обернулся, как все тут же засмущались и начали отворачиваться.
Единственное, на лице Агафьи Петровны я увидел нечто вроде: «Ну наконец-то!». Да Сергей, прежде чем отвернуться, с усмешкой прокомментировал:
— Поздравляю! А ты не промах! — и показал большой палец.
А вот Алла и Ольга выглядели какими-то потерянными.
Я снова повернулся к Сойке.
— Как ты себя чувствуешь?
Девушка прислушалась к себе, прежде чем ответить:
— Вроде нормально.
— Идти сама сможешь?
— Смогу, — уверенно ответила она и поднялась.
Я ещё некоторое время поддерживал её, пока не убедился, что стоит она вполне уверено, каких-то последствий от удара не заметно.
— Ну что, готовы? — спросил я у группы. — Можем идти?
Люди без слов продемонстрировали готовность двигаться дальше. Что мы и сделали.
Сойку я держал за руку. Волновался, что последствия удара проявят себя. Всё-таки монстр долбанул её об стену довольно-таки сильно.
И только через время до меня дошло, что лоза так быстро поставила на ноги Сойку и залечила раны у парней.
— Лиза, — на ходу обратился я к нашему внезапному лекарю. — А если твоей лозой опутать Архипа Васильевича, то можно излечить остатки проклятия?
Хоть здоровье барона после того, как мы с Сойкой сняли проклятие и начало восстанавливаться, однако разрушительное действие длилось слишком долго. Начались необратимые изменения. Вот я и подумал, а может, можно подлечить? Тем более, что благодаря распустившимся черенкам, сил у Лизы было много.
Лиза задумчиво посмотрела на барона, а потом вдруг улыбнулась ему и предложила:
— Попробуем?
Предложение для него оказалось неожиданным, и он растеряно пожал плечами. Но лозы от Лизы уже тянулись к нему.
Она опутала барона очень аккуратно, а потом развернула получившийся кокон в горизонтальное положение и подтянула за лозу к себе. После обернулась к баронессе и предложила:
— Давайте и вас заодно подлечим?
И не дожидаясь ответа, опутала баронессу.
Теперь у нас было два кокона. Однако, двигаться теперь мы могли быстрее.
Так и продолжили движение. Барон с баронессой в коконах и Лиза находились в центре, все остальные окружили их.
Встречные лозы становились всё больше и больше. А следовательно, всё больше и больше было в них стихии. Лиза поглощала её и направляла в коконы, напитывая тела барона и баронессы.
У меня промелькнула мысль, что стихия Лизы отличается от стихии Архипа Васильевича и Агафьи Петровны, но я отмахнулся — это лечебное воздействие. Побочных эффектов быть не должно.
Не скажу, что мы шли свободно. На нас по-прежнему выходили выводки головастиков разных возрастов, но мы с ними справлялись по уже отработанной схеме, продолжая тем самым прокачку дара.
Всё было слишком легко и просто. Возможно, поэтому мы и влетели в ловушку со всего маху и завязли в ней, сами того не подозревая.
Есть такой принцип — неприятности случаются в тот момент, когда человек близок к цели. Он, уставший и измученный, мысленно празднуя близкую победу ну или представляя, как будет отдыхать, расслабляется, теряет бдительность и…
Мы были близки к тому месту, где встретились со второй группой и откуда пошли все вместе прокачивать свои силы. И если бы это была привычная пелена, как с головастиками-подростками, то мы сразу распознали бы атаку. Потому что по пути столько
