чувств, эмоции мужчины можно было «потрогать». А взгляд невольно цеплялся за сбитые костяшки и ссадины на его руках.
Казалось, воздух зазвенит.
***
Сейчас Вадим был готов на все, на любые условия. Десять раз сдохнуть. Даже на то, что его сын не будет носить его фамилию. Он выхлебал свою чашу наказания до дна и теперь хотел просто быть рядом. Потому что едва не потерял ее совсем недавно, и это было смерти подобно. Он не смог бы пережить такое еще раз.
Когда шел сюда, он не знал, как все сложится, что будет ей говорить. Глядя на нее, так похожую в этот момент на разъяренную красивую волчицу, думал: «Ненавидь меня, злись! Только смотри на меня».
Чтобы вымолить у нее прощение, сказать, что любит ее больше жизни, нужно сначала приблизиться.
***
Контраст между тем, что он говорил, и тем чувством, что читалось в нем, был разительный. И это Ане помогло успокоиться. Она приняла вызов.
Прищурилась, склонив голову набок:
- А знаете, я, пожалуй, возьму вас на работу.
Подписала заявление и толкнула к нему.
- Испытательный срок - два месяца, - проговорила, глядя ему в глаза.
***
Все это время мужчина не дышал. Только услышав ее слова, резко вдохнул, грудная клетка дернулась, а сердце забилось как бешеное.
- С завтрашнего дня можете приступать, - взгляд женщины был холодным и ясным, а голос звучал беэмоционально.
А у него от этого забился в груди тугой раскаленный сгусток.
Где та мягкая, нежная как шелк девушка, что смотрела на него, как на бога? Упал с пьедестала ее бог, извалялся в дерьме. Теперь она сама сверкающая и недоступная на своем, бл***, Олимпе. На который ее возвел другой мужчина.
Не он.
Но ничего.
Он готов был сжечь самого себя, вернуть ей все, что когда-то отобрал. Дать больше стократ.
Сейчас все было нещадно задавлено внутрь.
- Благодарю, - произнес он холодным тоном. - Я хотел бы осмотреться прямо сейчас.
- Конечно, - женщина в кресле генерального директора равнодушно пожала плечами. - Можете осмотреться тут, пройтись по кабинетам, познакомиться с людьми. Если вас это интересует.
Даже сидя, она умудрялась смотреть на него сверху вниз. Но ему надо было пробиться за это равнодушие.
- Весьма. Спасибо за дозволение, Анна Васильевна.
И коротко кивнул.
Уголок ее красивых розовых губ едва заметно дернулся, в светлых глазах мелькнула тень. Злится. Он понимал, что раздражает ее. И тут Анна, выдав ему зеркальную офисную улыбку, проговорила:
- Просто кабинет для вас подготовят только завтра.
Покосилась на заявление, на котором красовалась ее резолюция, и продолжила:
- Я беру вас на должность исполнительного директора, в курс дела придется входить быстро, времени на раскачку нет. По факту вы будете моим заместителем. Но. Дело в том, что у меня уже есть два заместителя. Не боитесь конкуренции?
- Нисколько, - он цинично хмыкнул, смещаясь в кресле. - Я лучший.
Вот сейчас ее взгляд ярко сверкнул.
- А это мы еще увидим, Вадим Евгеньевич, - розовые губы дрогнули.
- Разумеется, - Вадим коротко поклонился, позволив лишь на миг огню, бушевавшему в нем, прорваться во взгляд. - Я не прощаюсь, Анна Васильевна.
Потом едва заметно усмехнулся уголком рта, повернулся и пошел к двери.
Уже выходя, услышал, как она шумно выдохнула.
«Да! - радостно дрогнуло в груди. - Ненавидь меня, раздражайся! Все лучше холодного равнодушия».
***
Он наконец ушел.
Дверь закрылась. Анна уставилась в окно, все еще переваривая его наглую ухмылку. Отхватила себе геморрой на голову. Теперь ей целых два месяца его здесь терпеть.
Впрочем, выдержать и не поморщиться она могла что угодно. Как и дать сдачи.
Поднялась с места и отошла к стеклянной стене кабинета. Оттуда открывался широкий вид на город. Некоторое время смотрела на облака, потом взглянула на часы и вернулась за стол. Взяла гаджет и набрала контакт сына. У него сейчас по расписанию физкультура, может, не стоило отвлекать, но ей нужно было услышать его голос.
- Как у тебя дела? - спросила, когда Илья ответил.
- Все хорошо, ма, - голос у него был запыхавшийся. - Ты хотела что-то? А то мы играем в футбол.
- Нет, ничего, - проговорила Аня. - Кто выигрывает?
- Конечно, мы! Ну все, ма, мне надо бежать!
- Ладно, - сказала она и, пряча улыбку, оборвала вызов.
Дальше нужно было работать. Возникали дополнительные вопросы в связи с тем, что она приняла нового сотрудника. Но это были рабочие моменты, со всем можно справиться без особого труда.
Незаметно подошло время обеда.
Анна закрыла кабинет и собиралась выйти. В приемной вместе с ее телохранителями был Батуров. Увидев ее, шагнул к ней, заставляя охрану напрячься. Лицо хмурое, вертикальная складка между бровей.
- Вы что-то хотели? - спросила она.
- Да, - мужчина кивнул. - Сопровождать вас на обед.
Это уже была какая-то запредельная наглость. От того, чтобы послать Батурова лесом, Анну удерживало только странное выражение в его глазах. Если бы там было хамское самодовольство, она бы сдерживаться не стала.
«Дай мне хотя бы одну причину, или уйдешь сейчас же», - думала она, глядя на мужчину. Вслух сказала:
- Как это понимать?
Он упрямо мотнул головой и произнес только одно слово:
- Лифт.
Как будто холодный ветер пронесся, сдирая кожу. Анна нахмурилась, а он шагнул ближе, становясь почти вплотную.
- До тех пор, пока Алишер не отчитается, что все причастные обезврежены, я обязан быть рядом.
Сказано было едва слышно, только для нее. И никакого
