центром религиозного поклонения. Для этого были выписаны, опять-таки из Византии, мастера, обыкновенные ремесленники, усвоившие на практических постройках общие законы архитектуры однотипного рода церквей. Выстроив Святую Софию, они в свой черед дали образец новгородцам для дальнейших сооружений. Конечно, вместе с этими мастерами пришли в Новгород и живописцы-писари. До нас не дошел Софийский новгородский собор в том виде, в каком он явился в XV столетии. Вначале он, несомненно, был одноглавый, с круглым куполом, тремя апсидами. Еще в конце XIV века существовала одна глава, сгоревшая во время пожара. При отстройке заново вокруг главы, поставленной на месте старой, выстроено было еще четыре меньших, а шестая глава — над круглой лестницей в притворе. Ко храму с обеих сторон начали приставлять приделы, из которых особенно замечателен старинный придел Рождества Богородицы, с древним иконостасом и медными Царскими вратами старороманского стиля. Мы только по догадкам можем судить о том, каковы были внешний вид и форма собора; но догадки эти могут сделаться совершенно правдивыми, если мы внимательно рассмотрим остальные новгородские церкви, для которых София служила образцом. Видоизменение и некоторое отступление, сделанные новгородцами от общевизантийского стиля, заключались в местных климатических условиях, к которым надо причислить северные дожди, снега и зимние стужи. Крышу по возможности пришлось делать более удобной для стока воды, почему и начали строить ее восьмискатной. Огромные окна, свойственные Греции, были крайне неудобны у нас в зимнее время. Эти окна стали заделываться, хотя наличник и византийские зубчики определяли в наружной стене место прежнего окна. Впоследствии, строя самостоятельные церкви, заменяя одно большое окно тремя маленькими прорезями, новгородские архитекторы повторяли мотив ложного окна, не желая оставить стену совершенно гладкой и не имея возможности почерпнуть в собственном вдохновении новую форму. Русская размашистая натура, желание все сделать поскорей, на авось, сильно отразились на новгородских соборах. Это неряшливые постройки с полнейшим пренебрежением к отвесу и горизонту; и сама кладка, и прорези окон крайне небрежны, хотя и прочны. Орнамент принят самый легкий, соответствующий раннему периоду архитектуры: зигзаг — ряд треугольников, обращенных вершинами то кверху, то книзу, образованных кирпичами, наклоненными друг к другу. Более богатый орнамент состоял отнюдь не из более красивого рисунка, а из повторения зигзага три или четыре раза. Зигзаг встречается в романском стиле, и очень возможно, что был занесен к нам с Запада, а не из Византии.
Итак, новгородские соборы непосредственно принадлежали по своим основным принципам Византии. И только с XVII века, когда вольность Новгорода была сломлена, он подчиняется московскому веянию, и излюбленная форма московского купола — луковица начинает украшать и новгородские церкви. Стили начинают путаться, первобытный характер затемняется, получается нечто невозможное. Нередко прежний купол в виде полушара оставался, над ним вытягивали новую, более узкую шею барабана, на которую и ставили небольшую луковицу: получалась невозможная дисгармония. Между тем такого рода построение можно нередко встретить и до сих пор не только в старинных, обезображенных таким мотивом соборах, но и в новых храмах, бессознательно повторяющих нелепый мотив. За Дорогомиловской заставой в Москве, в знаменитых Филях, есть чудесная церковь Покрова Богородицы, совершенно обезображенная луковичной надстройкой.
Как на особенную оригинальность, свойственную новгородским церквам, можно указать на так называемые голосники: горшки или кувшины, вмазанные в стену горизонтально для воспринятая и отражения звука; вмазаны такие кувшины в стену безо всякой симметрии и в барабане купола и в парусах; диаметр иных из них доходит до пяти вершков; вообще они производят на неподготовленного зрителя странное впечатление массой черных отверстий. Часть отверстий замазана, и в Святой Софии видно их два или три. Голосники нигде не встречаются в Византии, хотя новгородское происхождение их сомнительно. Наши архитекторы полагают, что обвалившаяся или счищенная штукатурка обнаружит когда-нибудь и в Византии подобные же приборы[40]. Алтарные апсиды расписывались византийцами по тем же традициям, как и киевская София. Благословляющий Спаситель, писанный в новгородском соборе, имеет свою легенду: правая рука Его, хотя художники писали ее разжатой, сжималась к утру следующего дня; три раза переписывали ее и наконец услышали неведомый глас, требовавший руки сжатой и пророчествовавший о том, что, когда рука эта разожмется, будет конец Новгороду.
И в Новгороде, и в Пскове типы византийских церквей долго сохранял византийский отпечаток; и все эти церкви: Спаса на Нередице, Святого Стратилата, Спаса Преображения на Ильинской улице, Иоанна Богослова, Псковско-Мирожский монастырь, женский монастырь Успения — все это варианты одного и того же мотива, и изучение их для неспециалиста было бы делом излишним.
Остается упомянуть о наших древних звонницах; на Западе, как известно, отдельных колоколен не было, у нас же с самой глубокой древности практиковалась отдельная привеска колоколов на деревянном срубе. Впоследствии, при расширении церковного богатства, воздвигались каменные колокольни почти всегда отдельно от собора и только в двух церквах: Спаса Преображения на Ильинской улице и в Мирожском монастыре — колокольни связаны с церквами.
V
Византийская архитектура Новгорода и Пскова уступила место московскому стилю. Московский стиль, в свой черед получил традиции из Владимира, выработавшего свой специальный суздальский стиль.
Перенесение центра гражданской власти с юга на север, из Киева во Владимир-Залесский, было вызвано многими причинами. В половим XII века князь Андрей Юрьевич надеялся учредить во Владимире новую митрополию, но получил решительный отпор от Византии. А жизнь шла и так складывалась, что киевские митрополиты сами стали чаще и чаще наведываться во Владимир, пока не устроили там свою постоянную резиденцию, сохранив за собою только звание митрополита киевского. Церкви вокруг Владимира росли; князь Андрей созвал к себе мастеров не только из Византии, но со всех земель. Если в Новгороде сказалось отчасти влияние стиля романского, процветавшего в ту пору на Западе, то стиль этот еще более сказался на новых храмах Владимирское великокняжества.
Из старых церквей эпохи князя Андрея Юрьевича (следовательно, половины XII века) особенно хорошо сохранилась Покровская церковь близ Боголюбова, представляющая значительный шаг вперед сравнительно с киевскими церквами. Стены этой церкви уже не голы, а покрываются красивыми изображениями всевозможных человеческих фигур и драконов; тоненькие колонки образуют пояс, служащий продолжением карниза на трех апсидах церкви. Колонки эти опираются на маленькие кронштейны и соединяются наверху полукруглыми арочками. Стремление к внешней красоте постоянно усиливается, орнаментистика стен, идя от верха к низу, постепенно укрывает стены и наконец выливается в превосходный архитектурный тип Дмитровского собора.
Что касается внутреннего расположения церкви, то в плане никакого отступления от византийского стиля сделано не было и по-прежнему греческий крест остался преобладающим.
Другой большой собор — Успения Богородицы, выстроенный во
