из моей руки. Магия пульсировала во мне, и я почувствовала, как моё тело поднимается вверх. Я вытянула руки как можно дальше. Смерть оказалась не такой уж плохой. На самом деле, во мне курсировала и нарастала такая эйфория, что я даже могла бы этим насладиться. Естественно, именно в этот момент началась боль.
Мизинец на ноге начало покалывать. Затем он заболел. Не так, как когда ударяешься им о ножку стула. Скорее такая боль, от которой хочется отпилить себе всю ногу просто для того, чтобы всё прекратилось. Мой рот раскрылся в беззвучном крике, а боль начала растекаться, подниматься по ноге, распространяться всё выше и выше. Я будто каталась на всеобъемлющей американской горке пронзительных, притупляющих мозг физических терзаний. Они раздирали моё тело, мои мышцы невообразимо дёргались во все стороны. Моё сердце колотилось так часто, будто готово было вырваться из груди.
Мне показалось, будто за спинами Армстронга, сквозь мрак и могилы, на поистине демонической скорости к нам бежит Винтер. Хоть это была галлюцинация, хоть нет, я всё равно сумела улыбнуться. Этому мужчине точно нужно познать удовольствие неспешной прогулки.
— Я люблю тебя, — прошептала я.
— Божечки, — произнесла бестелесная голова Бенджамина Альбертса, плавающая рядом со мной. — А мы ведь только что познакомились.
После этого я очень долго вообще ничего не осознавала.
Эпилог
Беллоуз весь трясся. Может, от злости, а может, от страха. В любом случае, Винтеру было всё равно.
— Вы злоупотребили своим положением, чтобы домогаться нескольких молодых женщин. Вы насиловали их.
— Никто не говорил нет!
— О, думаю, мы узнаем, что они говорит «нет», — Винтер подался вперёд. — Вы рекламируете себя как магического консультанта. Вы выдаёте себя за ведьму. Значит, мы можем судить вас под юрисдикцией Ордена, а не обычного суда, — он позволил себе лёгкую улыбку. — Наши методы и наказания несколько… радикальнее.
Беллоуз моргнул и побледнел.
— Я не состою в Ордене! Я даже не ведьма! У меня практически нет магии!
— Всем вокруг вы заявляете обратное.
— Я вру!
Винтер удовлетворенно переплёл пальцы.
— Действительно, врёте, — он окинул Беллоуза взглядом. — Зачем вы используете некромантию?
— Что?
— Вы поднимаете мертвецов, Тревор. На вашей совести как минимум одна смерть.
Беллоуз вскочил на ноги.
— Нет, чёрт возьми! Ладно, я шантажировал Белинду. Ладно, возможно, я соблазнил нескольких сотрудниц. Но я никогда не пытался воскресить труп!
Брови Винтера взлетели на лоб.
— Соблазнил? Так вы называете изнасилование?
Беллоуз начал запинаться и нести всякую чушь. Винтер остался бы послушать, но если честно, ему хватило. Тревор Беллоуз был ублюдком и заслуживал долгого тюремного срока, но Винтер знал, что отрицая некромантию, он говорил правду. Тревога Беллоуза была искренней.
Винтер не удивился. Что бы ни предполагала Иви, у этого слизняка, мнившего себя ведьмой, попросту не хватало магии, чтобы сотворить такие заклинания. Винтер встал и вышел, пока Беллоуз продолжал трепать языком. Болван, как сказала бы Иви.
В коридоре знакомый растрёпанный парень-ведьма оттолкнулся от стены и бросился вперед.
— Адептус Экземптус Винтер! Как проходит допрос?
Винтер сердито посмотрел на Тарквина Вильнёва.
— Нормально, — он протолкнулся мимо него. До рассвета оставалось совсем немного, и ему не помешает поспать несколько часов перед тем, как поехать проверить Иви. Ему меньше всего нужно, чтобы этот идиот путался под ногами.
— Подождите! Мне нужно вам кое-что сказать!
Винтер закатил глаза и остановился, неохотно развернувшись.
— Что?
— Это я создал тот кулон. Тот, что Белинда Баттенэппл носила на шее.
— Знаю. И что?
Вильнёв растерялся.
— Ну, мой талант очевиден. Думаю, из меня бы получился прекрасный сотрудник Тайного Отдела. Более того, у меня есть идеи вопросов, которые стоит задать мистеру Беллоузу.
— Ну молодец. Но в Тайном Отделе полный штат. Предлагаю применить свои… таланты в другом месте.
Вильнёв резко выставил руку, не давая ему уйти. Винтер ошеломлённо уставился на него.
— Вы что такое вообще творите?
— Вам нужно выслушать меня, Адептус. Не знаю, что Иви обо мне наговорила, но могу вас заверить, я сама честность и…
Винтер вздохнул.
— Заткнись.
Вильнев понимающе подмигнул:
— Она вам нравится, а?
— Что ты болтаешь? — зарычал Винтер.
— Иви, — Вильнёв улыбнулся, сверкнув белыми ровными зубами. — Могу понять. Она обладает некоторым шармом, не так ли? И я по личному опыту знаю, что с блондинками определённо гораздо веселее.
Винтер сжал кулаки. К сожалению, Вильнев не остановился на этом и хлопнул его по спине, как будто они были лучшими друзьями.
— Я готов уйти с дороги и позволить вам завоевать её. Это меньшее, что я могу сделать для Адептуса Экземптуса вроде вас. Само собой, — добавил он. — Я не стал бы ожидать чего-либо взамен. Вам не пришлось бы замолвить за меня словечко в Тайном Отделе. Конечно, я был бы благодарен за такое, но я верю, что усердным трудом добьюсь позиции, которую заслуживаю.
Вильнёв и так в любую секунду мог оказаться в позиции, которую он очень даже заслужил.
— Ты уйдёшь с дороги, — потребовал Винтер таким тоном, от которого почти все (включая Иви) уже побежали бы в укрытие.
— Само собой. Любой, у кого есть хоть две извилины, видит, как она вам нравится. Всё дело в том, как вы глазами следите за ней, когда она не видит, — улыбка Вильнёва превратилась в ухмылку, будто намекая, что при виде Иви в голове Винтера проносилось нечто развратное.
— Возможно, — проговорил Винтер сквозь поднимающуюся волну гнева. — Иви предпочтёт решать сама. Возможно, мне не требуется твоё «разрешение», да и ей тоже.
— Эй, узбогойтесь, Адептус! Я же просто предположил.
Узбогойтесь? Такое слово вообще существует? Винтер никогда не имел склонности к агрессии, но сейчас ему так и хотелось стереть улыбочку с лица Вильнёва. Он сделал глубокий вдох, сосчитал до трёх, затем развернулся и пошёл дальше.
— Вы спросили Беллоуза о заклинаниях, которые он отрабатывал между съёмками? — окликнул Вильнёв.
Проклятье. Винтер остановился. На сей раз он не тратил время на то, чтобы развернуться.
— Что за заклинания?
— Спросите его сами. Я знаю лишь то, что он пытался прыгнуть выше головы и старался сделать вещи, за которые ему и браться не стоило. Он до сих пор в допросной. Полиция не будет возражать, если вы снова с ним побеседуете.
Что-то тут не то… и Винтер сомневался, что это как-то связано с Тревором Беллоузом. Он решил, что вытрясет правду из дурацкого бывшего бойфренда Иви, и будь прокляты последствия.
— Мяу.
Винтер оглянулся. В открытом окне слева появился Брутус, уставившийся на Винтера нехарактерно выпученными глазами.
Забыв про Вильнёва, Винтер подошёл к нему.
— Что такое? Иви?
