Она клокотала во мне, звала крушить податливые тела, сбивать с ног. Гнев настойчиво требовал и не находил выхода, и от этого разрастался еще сильнее.
— О, и ты здесь! — совершенно искренне удивился я, разглядев до этого совершенно неподвижного, и оттого очень незначительно на фоне леса из орочьих пик всадника в черной броне.
Действительно знакомого всадника кстати…
* * *
Этого врага я и в самом деле уже видел.
Во время стычки с ландскнехтами, я успел прекрасно рассмотреть его черную кирасу, богатый стальной кованый шлем и недешевый кафтан того же цвета со светлыми пятнами кольчужных накладок на самых уязвимых местах. В правой руке этот гад по-прежнему держал свое странное копье с очень подозрительно несуразным для боевого оружия наконечником в виде широкого полумесяца и серебристого шара на само конце древка.
И рассмотрел я его оттого, что прежде он сохранял неподвижность, но стоило зеленым начать разбегаться, он двинулся в нашу сторону, будто собираясь просто проехать через меня самого, и сгрудившихся за моей спиной алебардщиков.
— Мой господин, один из Могущественных, которого вы, люди, зовете Орн Длинный корень, хотел бы получить твою голову… — невозмутимо сообщил всадник, остановив коня метрах в двадцати от нас. — Если хочешь, я мог бы передать ее вместе с твоим телом? И даже не стал бы отделять их друг от друга…
Голос всадника был каким-то подчеркнуто безэмоциональным, но в последнем уточнении явно ощущалась почти неприкрытая насмешка. Так шутить, мог бы мужской вариант яндексовской Алисы. Ну, если у нее отнять нынешнюю откровенную язвительность.
— Что? — прокомментировал я вслух, не совсем уловив смысл озвученного предложения.
— Мой господин остался не совсем доволен тем, что ты сокрушил его личного врага. Известного среди вас под именем Маргот Хитроумный. Но услуга все же оказана, и Повелитель вполне мог бы сохранить тебе жизнь, — невозмутимо объяснил Черный Всадник. — Если мне не придется убивать тебя, чтобы выполнить его главный приказ, то жить тебе или умирать, будет решать он сам.
«…Могущественный — это же о демонах так говорят…» — вспомнил я.
— А в чем, позволь поинтересоваться, твой главный приказ? — заинтересовался я.
— Для вас всех это уже не секрет. Мне поручено взять крепость, которая мешает набегам на богатые земли Бургундского герцогства. Господин нуждается в свежем мясе, чтоб вырастить больше настоящих воинов… — словно я мог не понять, всадник изобразил взмах в сторону застывших в угрожающей неподвижности урукхаев.
— А мои люди?
— Кое-кого сможешь забрать, но Повелитель нуждается в свежем мясе! — твердо и довольно однозначно пояснил собеседник.
Звучало не очень, чтобы приятно, но на другой чаше весов лежала жизнь…
— А ты, сударь, человек?
— Я — верный слуга своего господина, но да — когда меня можно была назвать человеком…
Обернувшись, я заглянул в глаза алебардщикам. В них не было однозначного осуждения. Скорее — что-то вроде сожаления.
— Знаете, сударь, не одобряю я всей этой беготни. Мы остаемся собой лишь там, где мы есть, поэтому благодарю за предложение, но вам придется немного постараться, прежде чем сможете обойти мое обезглавленное тело…
«…Ну, или безголовое!» — уточнил я самокритично, и захлопнул забрало, дав однозначно понять, что переговоры окончены.
Никак не прокомментировав решение, предводитель орков не поспешил и натравливать на нас бронированный кулак из нескольких сотен отборных уродов. Он вообще не произнес ни слова, однако стоило мне прерваться, Черный Всадник просто опустил свой странный бунчук, ткнув им в нас, на манер огромной указки.
Мгновенно и нестерпимо засиявший багровым шар на конце его «копья», заставил меня машинально пригнутся, скрываясь за козырьком шлема от невыносимо слепящего света, и…спас мне жизнь, когда столб огня из магического посоха фактически испепелил мой отряд.
Но все это я рассмотрел несколько мгновений спустя, когда смог продышаться от невыносимого жара, едва не запекшего меня прямо в доспехе, сквозь редкие отверстия в драконьей броне. Алебардщикам повезло меньше.
Нет, сгорели лишь те части их тел, что были неприкрыты сталью. Но обычные кирасы за те секунды, что побывали в магическом пламени, успели раскалиться добела, распространяя неимоверно мерзкий и — как ни странно — немного аппетитный смрад запечённого внутри человеческого мяса.
Оглушенный, буквально раздавленный произошедшим, я снова вспомнил о Черном Всаднике не сразу. Но скорее всего, растерянность была не такой уж и долгой. Потому что лес из хищно надвигающихся склоненных пик, мне удалось рассмотреть до того, как они попытались затыкать меня.
Оказывается, этот коварный урод все же посчитал, что время его неотразимого 7-сотенного аргумента пришло.
«…О, а сам значит, побрезговал что ли? Или поленился…» — отстраненно подумал я, морщась от боли в обожженных веках и растрескавшихся и сочившихся свежей сукровицей губах.
Глава 24
Нежданное приглашение
Крепость Сен-Пьер, рассвет
(1 июня 1402 года)
Черт его знает, что мне сегодня снилось опять, но точно что-то не очень приятное. Из своего очередного кошмара я выпал, как обычно мокрым хоть простыню выжимай. За прошедшие дни никто из разведчиков не упоминал даже о каких-нибудь просто подозрительных следах Зла на местных тропах, но мне от этого, наверное, было только труднее.
Действительно, после битвы на Безымянном холме прошло почти две недели, но я ни одной ночи не проспал нормально. Вальдемар шутил, мол виной всему резкий переход между ежедневным стрессом нашего пути сюда и ленивым гарнизонным спокойствием Сен-Пьера. И так вполне могло оказаться. Для организма такие изменения и впрямь могли быть чересчур уж резкими, но нельзя было исключать и какие-нибудь мистические причины.
Все-таки в этом мире они куда как работали…
Сегодня опять проснулся ни свет ни заря, но благо повар опередил, поэтому уже почти час я скучал с кружкой подогретого вина у окна своих покоев в третьей по величине местной башне.
В донжоне — главной башне — устроился капитан со своими вассалами, во второй по высоте — приятель-магистр, а в третьей — я. До общего подъёма еще оставался почти час, я помнил об том, но все равно очень странно было не видеть вокруг себя толпу спешащего по своим делам людей. Мысли из-за этого текли как-то прерывисто, начиная время от времени как-то буксовать.
Меланхолию прервал оруженосец.
Сначала я расслышал знакомые шаги, а потом и вынужден был насладиться обществом Феликса. Мой
