после сигнала о его гибели, – Василиса потёрла лицо ладонями, и от усталости на её глазах выступили слёзы.
– Да никто с этим не спорит, – Айдар поднял руки ладонями вперёд, – Нырнём вчетвером. Но вытаскивать командира нужно как можно скорее.
– Если Жданов погибнет, добывая информацию, значит он решил, что она того стоит, – отрезала Смешная, – Дежурство по графику. Я спать.
Второй пилот и техник переглянулись, что не прошло незамеченным.
– По графику, – жёстко отрезала Смешная, – Никаких совместных бодрствований.
– Хорошо-хорошо! – затараторил Айдар, – Я только отправлю пакет с запросом на Надонию. Жданов сформировал им целое техзадание по взаимодействию омег и кибернетических имплантов.
– Согласна, – кивнула Смешная, – Иначе он шагу без личного слуги ступить не может.
Тепло. Уютно. Просыпаться легко, словно ребёнку. Давно не испытывал ничего подобного. Тело привыкшее дремать в самых нелепых позах совершенно не ощущалось. Я открыл глаза и вспомнил, что нахожусь в доме Пола, в его кресле, где изучал данные по проекту переноса омега-структуры на носитель без биологических компонентов. Чтобы понять хотя бы суть работы пришлось перебрать десятки тысяч документов: счетов и юридических договоров. Ни одной пояснительной записки, схемы или чего-то подобного.
– Доброго утра, Пол, – Рэйчел подошла к креслу сбоку и приняла позу ожидания приказов, – Я была почти уверена, что уснёте здесь. Завтрак подавать?
– Давай. А почему никто не держит даже на личных компьютерах технических данных, а только финансовые документы? – я уже не боялся задавать "глупые" вопросы личному спутнику.
– Техническую литературу нужно понимать, чтобы читать и хранить, а главное, её можно украсть с любого носителя, кроме одного, – Рэйчел указала пальчиком себе в грудь.
Несколько роботов перенесли к креслу столик и расставили тарелки с незнакомыми мне блюдами. Запахло аппетитно.
– Рэйчел, а ты присоединишься? – я жестом предложил сесть рядом.
– Я уже завтракала, – рабыня сделала небольшую паузу и тихо добавила, – Я не знаю, что случилось, но, кажется, ваша система хранения и передачи повреждена… Вы не знаете многих обычных фактов и ведёте себя иначе, словно другой человек. Может быть, стоит вернуться на ту планету, где переместили свою душу в альтернативный контейнер, и снова использовать стандартный имплант?
– А я был способен понимать техническую литературу? – мне понадобилось немалое усилие, чтобы не показывать своих эмоций. Рэйчел подсказала хорошую легенду, для объяснения странностей моего поведения, но как отнесутся к этому другие?
– Нет… Не знаю. Хотя… может и был период, когда вы понимали хотя бы принципы собственных технологий, – рабыня наконец села за столик и смотрела на меня обеспокоенно и грустно, отчего мне стало не по себе.
Тело потребовало движения. Захотелось прогуляться по округе, посмотреть на людей. Просто понаблюдать и сложить хоть какую-то версию из крупинок информации. Больше всего вызывала страх мысль, что Прима окажется лишь частью плана чужих, который я никогда не смогу понять. И где же наконец искать самих братьев по разуму?
Гардеробная в доме оказалась в несколько раз больше, чем квартира моих родителей на Земле, не говоря уже о всех каютах, где я жил и работал. Одежда висела в строго определённом порядке, для удобства выбора. Многие костюмы не отличались ничем, кроме оттенков отдельных элементов. Я вошёл внутрь этого гигантского шкафа и выпустил облако нанитов. Теперь стало понятно, что одежда обладала множеством дополнительных свойств. Стандартные протоколы обмена данными Союза не могли взаимодействовать с модулями всех этих рубашек, брюк, ботинок и прочего. Более того, каждая вещь обладала собственной уникальной кодировкой сигналов. Несколько минут ушло на установку связи с просторной футболкой, умеющей регулировать отвод тепла и пота, аккумулировать энергию движения в конденсаторах высокой плотности, а ещё самовосстанавливаться. Подобное было доступно и у нас, только без излишней роскоши: у нас всё служило, выполняя функцию, но никогда не предназначалось для выпячивания превосходства хозяина, а здесь каждая нитка была промаркирована, а значит прошла индивидуальный контроль качества.
Лёгкая ткань плотно обняла тело и тут же поменяла цвет, чтобы подчеркнуть оттенок кожи. Переодевание заняло много времени, потраченного на поиск общего языка с элементами гардероба. Наконец, я оказался во дворе. Рэйчел в белом платье сидела на траве у основания изогнутой лестницы, подставляя лицо лучам солнца. Её искусственная, а потому абсолютно искренняя любовь находила во мне болезненный отклик.
– Тут есть поблизости общественный парк или другое место, где можно пройтись?
– Конечно, – рабыня взмахнула рукой, и через несколько секунд аэрокар беззвучно приземлился между нами.
Резиденция Пола с воздуха выглядела огромной. Мои наниты научились пассивно читать сигнатуры устройств, и теперь я видел, что сады, лес и озеро принадлежат Уитману. Даже с высоты в десять метров границ владений было не разглядеть. Горькая усмешка исказила губы от мысли: "А ещё у него тысячи обитаемых планет с живыми людьми."
Общественный парк окружающий крупный архитектурный ансамбль – административный центр – внешне был максимально приближен к дремучему лесу, изрезанному сетью кривых тропинок. Мы приземлились на небольшой пустой площадке.
– В этой части обычно не много посетителей, – объяснила Рэйчел, выходя из машины, – Тут лучше думается.
Я не стал задавать вопросов. Густой, полный запахов воздух содержал лёгкие алкалоиды и стимуляторы, и пришлось включить гуморальную защиту, чтобы не опьянеть.
Стволы хвойных поднимались на сотни метров перекрывая самый яркий и жёсткий свет. Ниже уютно себя чувствовали лиственные деревья, лианы, кустарники. Растения выглядели внешне неотличимо от земных, но волей человеческого разума превращённые в сложные системы контроля и кондиционирования атмосферы на порядки превосходящие возникшие естественным путём образцы.
Внутри чащи, вдали от широких троп, воздух приобретал особые свойства, становясь натурально наркотическим. Несколько минут хватило бы для сильного опьянения, не будь у меня выкручена защита на максимум. Зачем создали это место? Я не находил ответа. Спрашивать у рабыни не хотелось – нужно самостоятельно выработать систему мышления, чтобы понимать этот мир.
– Ты не отравишься? – спросил я у Рэйчел.
– У тел спутников встроенная система нейтрализации психоактивных веществ. Хотите отключить?
– Нет! – я помотал головой и вошёл в густую тень. Рой нанитов поднялся высоко и обшаривал местность в поисках других… в поисках антропоморфных существ. Несколько человеческих сигнатур обнаружилось на "востоке" в паре километров. Приближаясь, я рассчитывал найти несвязно бормочущих о смысле жизни и молча наблюдающих вселенную в галлюцинациях, но открывшаяся истина произвела шокирующее действие.
Сначала раздались крики: рвущие душу вопли обречённой жертвы. Я обратил внимание, что Рэйчел украдкой бросила на меня изучающий взгляд. Одна её бровь сильно поднялась вверх, а пухлые губки сжались в тонкую искривлённую полоску. Рой уплотнился и рванулся на звук. Нужно двигаться следом, не обгонять, чтобы машины успели предупредить о неожиданностях.
Чаща
