дня спустя, попросив встретиться с ней в больнице. Когда зазвонил телефон и на экране высветилось ее имя, я была еще в офисе.
– У меня есть план, – сказала она. – Давайте встретимся. Скажите, что вы плохо себя чувствуете и вам нужно в больницу. Приезжайте в больницу Университетского колледжа. Я сейчас там. Встретимся в отделении лучевой терапии.
Я по-быстрому поискала в Интернете симптомы полуобморочного состояния из-за низкого кровяного давления, после чего подошла к Хейли и сообщила ей, что должна явиться в больницу Университетского колледжа на отложенный прием, которого я давно жду, и ехать нужно прямо сейчас.
– Господи! Похоже, у тебя все очень серьезно, – нахмурилась Хейли. – Мне показалось, что ты вот-вот упадешь в обморок.
– У меня слишком низкое кровяное давление, – объяснила я. – Они сделали тесты. По их мнению, это все сердце.
– Господи! – повторила Хейли, посмотрев на меня с неподдельным сочувствием. – Надеюсь, ты в порядке?
– У меня отверстие в сердце, – соврала я. – Врожденный порок.
В школе у нас была ученица с отверстием в межпредсердной перегородке. Девочка периодически пропускала занятия для прохождения лечения, а в остальном выглядела почти здоровой. Вот почему я и выбрала себе в качестве отмазки это заболевание.
– Боже мой! – ахнула Хейли. – Мои соболезнования. А у тебя стоит кардиостимулятор?
– Еще нет. Но они планируют его поставить, – заявила я.
Что прозвучало не слишком правдоподобно, и я тут же пожалела о своих словах, но Хейли, похоже, ничего не заметила.
– Нам следует провести оценку рисков для здоровья и безопасности на рабочем месте, – сказала она.
– Конечно, – согласилась я и, кивнув на дверь, добавила: – Но если я хочу успеть на прием к врачу, нужно бежать прямо сейчас. Так мне можно идти?
– Конечно, – ответила Хейли. – Я сообщу Дэну.
Такси, которое я вызвала по пути к лифту, быстро доставило меня в больницу, где Мэдди уже ждала в вестибюле онкологического центра. Мэдди казалась бледной и измученной, но при этом явно воодушевленной. Я купила в больничном кафе два стаканчика чая с пряностями и две булочки с корицей, и мы с Мэдди прошли в маленький дворик, где сели на скамью под живописной ивой. И пока мы прихлебывали чай из картонных стаканчиков, слизывая сахар с губ, Мэдди поделилась со мной своим планом.
Сперва я решила, что она шутит, уж больно жизнерадостной она казалась.
– Это идеальное здание, – сказала она. – И он там не только работает – у него в кабинете есть диван, холодильник и прочее. Так что выбор вполне естественный. А кроме того, высота здания сто метров. Триста футов. Очевидно, этого более чем достаточно. Короче говоря, идеальная высота.
– Идеальная для чего?.. – осторожно спросила я.
– Идеальная высота, – подув на чай в стаканчике, буднично заявила Мэдди, – чтобы быть уверенным в летальном исходе и чтобы у тебя не оставалось слишком много времени на размышления, пока летишь вниз.
У меня в горле встал ком. Она как будто растолковывала мне сюжет телевизионного триллера, а отнюдь не то, что должно произойти в реальной жизни. Впрочем, я быстро сообразила, что она говорит совершенно серьезно и со времени нашей последней встречи, похоже, успела все хорошенько обдумать.
– Мэдди, ты, наверное, шутишь, – перейдя на «ты», заявила я. – Это неправильно. Должен же быть какой-то другой способ.
– Нет, Тейт! – отрезала она. – Нет никакого другого способа. Я очень долго над этим размышляла. Да и в любом случае я рано или поздно умру.
– Тем не менее ты, возможно, проживешь еще несколько лет. Возможно, с тобой все будет в порядке.
– Тейт… – Она покачала головой и после секундного колебания взяла меня за руку. – Меня постоянно мучают сильные боли.
– Все дело в твоей терапии. Разве нет? А она скоро закончится.
– Нет. Я не могу бесконечно лечиться, оттягивая неизбежное. Это не жизнь. И мое состояние будет лишь ухудшаться.
– Но Эмили наверняка стала бы возражать.
– Ты права. Эмили стала бы возражать. Хотя она в любом случае меня потеряет. Я ее мать и знаю, что для нее лучше. Мой долг – позаботиться о ней. Уверяю тебя, это единственный способ сделать так, чтобы Эмили, погоревав, как все нормальные люди, могла спокойно жить дальше.
– Получается, ты готова отдать жизнь за счастье дочери, – кивнула я.
– Да, – согласилась Мэдди. – Хотя кому нужна такая жизнь? Лично мне – нет. – Она помолчала. – Прости, но мы не должны впадать в уныние. Ведь таким образом я беру судьбу в свои руки. И теперь у меня есть цель. А значит, я жила не зря. Хочу оставить след на этой земле.
– Я понимаю.
– Так ты согласна меня выслушать?
Я снова кивнула и терпеливо слушала, пока Мэдди излагала свою идею для «нашего сценария», как она это назвала. Основной план еще только в общих чертах, сказала она. Ей требовалась моя помощь – моя и Хелен, – чтобы написать, отрепетировать и исполнить задуманное. Это будет самая важная история из всех, что нам суждено сочинить, сказала она. Втроем мы способны сделать ее идеальной и избежать разных накладок.
Вызвав другое такси, я отвезла Мэдди домой и помогла лечь в постель. В такси она сидела с закрытыми глазами, тяжело дыша. Я видела, что ей очень больно, но она казалась умиротворенной. Гораздо более счастливой, чем раньше.
Целых два дня я размышляла над ее планом. План был мрачным, но так или иначе решал проблему. Меня окончательно убедили слова Мэдди о потенциальном сроке, который мог получить Джерри. Два с половиной года! Что было бы ужасной несправедливостью по отношению к Эмили и вряд ли стало бы заслуженным наказанием за то, что Джерри сотворил со мной и Хелен. И одному Богу известно, со сколькими молоденькими девушками после того. Он был серийным абьюзером. Он был злом. Его следовало остановить. Но вдруг присяжные поверят Джерри, а не Эмили, если она, поддавшись на наши уговоры, согласится свидетельствовать против него на суде, и он, в свою очередь, обвинит ее во лжи? Мэдди была права. Мне претила сама мысль о том, что мы можем искалечить душу Эмили, испортить ей жизнь, запятнать репутацию – и все ради того, чтобы Джерри в конце концов оказался на свободе.
В пятницу после работы мы с Хелен, купив пиццу «Маргарита» и хлебные палочки в «Пицца юнион» на вокзале Кингс-Кросс, поехали к Мэдди. Дэн еще днем уехал в Париж на конференцию, а Эмили ночевала у Рози, так что дом был в нашем полном распоряжении. Мы устроились за кухонным столом, поставили перед собой тарелки с пиццей и вооружились бумагой для заметок
