пальца по ее щеке, словно хотел навсегда запомнить лицо. – Ты сказала «во-первых», а во-вторых?
– Я не знала, где твоя комната.
Броди сделал удивленные глаза:
– Не знала?
– Нет. Ты никогда не показывал то крыло, где спальни хозяев дома. Допустим, я набралась бы храбрости и прошла по дому в ночной рубашке, что, впрочем, я еще могу себе представить, но точно не знала бы, как все объяснить, если бы постучалась случайно в комнату твоей мамы.
Броди обнял ее и прижал к себе.
– Непременно повешу на дверь табличку. Вдруг еще пригодится.
– Как бы мне хотелось, чтобы эта ночь не кончалась. – Она чувствовала себя счастливым ребенком, ожидающим наступления Рождества. – Жаль, что нельзя остановить время.
– Но тогда бы мы не смогли пережить еще более прекрасные моменты в будущем, которые непременно случатся.
– А у нас есть будущее? – спросила Саманта и сама устыдилась вопроса. – Не отвечай, просто забудь.
– Почему? – Палец его скользнул по ее руке вниз. – Я скажу, что все зависит от нас. Ты этого хочешь?
– Мыслящая часть меня подсказывает, что это неразумно.
– Ах, вторая Саманта? Ясно. Мне она симпатична, но сейчас хотелось бы поговорить с первой Самантой. Что говорит она?
– Говорит, что готова ко всему.
– В чем же проблема?
– Я не привыкла ее слушать. Голос разума звучит громче и… – Она склонилась и поцеловала его в плечо. – И еще мне страшно.
– Мне тоже. Но это даже хорошо.
– Правда? – Прикосновения его были так приятны, что она зажмурилась. Он ласкал ее нежно, но уверенно, будто имеет на это право. В хорошем смысле.
Саманта никогда не могла долго оставаться на одном месте, не двигаясь, потому не любила массаж, но в таком положении готова была провести неделю.
– Конечно. Это доказывает, что желание наше искренне. Нам не безразлично, что будет. Мы испытываем чувства.
– Пожалуй. – С Кайлом она всегда была спокойна, никогда не волновалась, не опасалась, что ничего не получится. – Я рада, что ты со мной не из жалости.
– Я ломаю очки и теряю бумажники, но это не означает, что я не знаю, чего хочу в жизни.
– Ты живешь в Шотландии, а я в Бостоне.
– И что?
– Пытаюсь объяснить, почему у нас может не получиться.
– Хочешь, я объясню, почему все получится? Если, конечно, мы оба захотим. Я могу прилетать в Бостон. Могу даже освободить место на своем рабочем столе, чтобы тебе было где расположиться, когда ты прилетишь ко мне. И обязательно помою кружки.
Это неразумно, но так приятно. Саманта прижалась к нему:
– Ты выделишь мне место в своем офисе?
– Если обещаешь ни к чему не прикасаться.
– А к тебе можно прикасаться?
– Это я разрешаю. – Он перекатился и навис над ней. Только через час они вспомнили о шампанском и сделали по глотку.
– Пожалуй, это все же лучшее Рождество в моей жизни. – Саманта передала бутылку Броди.
– Будет еще много всего хорошего. Пусть это станет нашей первой традицией: пить шампанское в постели в канун Рождества.
У них впереди вся жизнь, они могу делать все, что захотят. Настанет день, когда им предстоит сделать выбор, но ведь не сегодня, правда? Сегодня они могут забыть обо всем и наслаждаться друг другом.
И этому они всецело отдались.
Гейл
– Бабуля, вставай!
Гейл открыла глаза и увидела, что Таб прыгает на ее кровати с носком, полным подарков, а Медведь – ее постоянный спутник – терпеливо ждет, сидя у двери.
Рядом с ним появилась Элла:
– Прости, мама! Таб, я же сказала тебе, что нельзя будить бабушку.
– Но я хочу разбирать подарки вместе с бабулей.
Гейл села в кровати, взяла внучку на руки и укрыла одеялом, опасаясь, что та замерзнет.
– Элла, посмотри у изножья кровати, кажется, там что-то есть.
Она закончила упаковывать подарки глубоко за полночь и сейчас волновалась, понравятся ли они.
Таб доползла первой и вытащила два носка.
– Они для мамы и тети Сэм. Значит, Санта заходил к тебе, бабуля. Ты его видела?
– Я крепко спала всю ночь.
В комнату заглянула Саманта:
– Кто-то здесь говорит о Санте?
– Он оставил для тебя носок! – Таб указала на него пальчиком.
Саманта сделала удивленное лицо:
– Санта принес нам подарки?
Зная, что Таб внимательно на них смотрит, Гейл последовала примеру Эллы и изобразила удивление. На этот раз она не совершит ошибку.
– Похоже, что так.
– Надо же. – Элла села на кровать и взяла носок. – Не могу поверить.
– Хочешь, я его открою? – Таб запрыгала от нетерпения. – Можно, мама?
– Нет, нельзя, – ответил за нее Майкл. – У тебя есть свой, а этот для мамы.
Таб занялась подарками, а Элла достала несколько коробочек с ее именем.
– Чувствую себя шестилетним ребенком. Неужели Санта и про нас не забыл? – Она многозначительно посмотрела на мать.
– Настоящее чудо, – поддержала Саманта.
Она взяла предназначавшийся для нее носок и с увлечением принялась доставать пакетики и коробочки.
Гейл наблюдала за ними и думала, как могла когда-то считать подарки и развлечения пустой тратой денег? Надо сделать над собой усилие и забыть о сожалении. С прошлым покончено.
– Снежный шар! – воскликнула Элла, встряхнула его и стала наблюдать, как падают снежинки. – Я всегда о нем мечтала.
– Предполагаю, он займет тебя не больше, чем на пять минут, – пробормотал Майкл, поцеловал жену в макушку и отправился в свою комнату, чтобы одеться.
После завтрака Гейл отвела дочерей в сторону.
– У нас с вами будет важное дело. – Она задумалась об этом после разговора с Мэри. – Давайте слепим снеговика.
– Отличная мысль, – улыбнулась Элла. – Я скажу Таб.
– Нет. На этот раз без Таб. Только мы втроем.
– Втроем будем лепить снеговика? – переспросила Саманта.
– Да, потому что мы этого никогда не делали. Надо исправлять ошибки. Возможно, вы скажете, что уже поздно, время не повернуть вспять…
– Мы даже об этом не думали, правда? – Элла посмотрела на сестру, и та покачала головой.
– Никогда не поздно.
Ее тон заставил Гейл задуматься, имела ли она в виду только снеговика. Саманта казалась ей не такой напряженной, как раньше. Она не эксперт в отношениях между мужчиной и женщиной, но, определенно, перемены связаны с Броди.
– Пойдемте, пока Таб играет с Майклом, – поторопила их Элла и взяла с вешалки куртку.
Они вышли на свежий, морозный воздух, поеживаясь и застегивая на ходу одежду.
– Здесь фантастически красиво, – выкрикнула Элла и закружилась на снегу. – Давайте приезжать сюда каждый год.
– Я уже все посчитала, думаю, мы сможем себе это позволить. Вот так ирония, – усмехнулась она, подхватила горсть снега и бросила в сестру.
– Ах ты…
Элла ответила, и начался настоящий снежный бой. Досталось и Гейл.
– А я думала, вы достаточно взрослые и не захотите играть в снежки, – произнесла она, отряхивая снег с волос. – В этом случае мне приятно осознавать, что ошибалась.
Элла вывернулась, пытаясь залезть под воротник.
– Она первая начала. – И рассмеялась, поняв, что сказала. – Давайте скорее лепить снеговика, пока мы сами не стали на него похожи.
Они втроем принялись за дело: катали шары, прихлопывали, добавляли снег. В какой-то момент Гейл осознала, что они строят нечто большее, чем снежную фигуру.
– Я тут вот о чем подумала. – Она выпрямилась, перевела дыхание и посмотрела, как Саманта утрамбовывает новую порцию снега. – Я могу поискать фотографии вашего отца, если еще хотите их увидеть. – Важны не ее желания, а их.
Элла повернулась, щеки ее горели.
– Не думаю, что мне бы этого хотелось. – Она покосилась на Саманту. – А тебе?
– Нет, – уверенно ответила та. – Раньше хотелось, теперь нет. Лучше думать о будущем, чем о прошлом.
– Согласна. И в твоем будущем я вижу снег. – Элла захохотала и бросила его в Саманту.
За спиной раздался смех Таб.
– А мы принесли вам нос и ручки. – Она протянула морковку и веточки.
Они вернулись в дом, дрожа от холода, но Гейл переполняла радость: она никогда так весело не проводила время с дочерями. Мэри права. Никогда не поздно…
Все собрались в гостиной у елки. Они с Мэри стояли рядом и наблюдали, как Майкл кружил Таб, одетую в подаренный Гейл костюм русалки. Саманта и Броди сидели рядом на диване и увлеченно что-то обсуждали. Кирсти и Элла развлекались со снежным шаром.
– Даже не представляла, что Рождество может быть таким.
– Я тоже.
Броди что-то сказал Саманте, и та весело рассмеялась. Они взялись за руки, и этот жест сказал о многом.
Я знаю тебя. Ты мой. Ты моя.
Мэри тоже заметила и улыбнулась:
– У тебя замечательная семья, Гейл.
– Да, замечательная. – И она благодарна судьбе за это. За второй шанс. За новых друзей. Даже за падение и удар по голове. Ведь, кто знает, может, не будь этого падения, не случилось бы и всего того, что произошло после. Некоторые принятые давно решения, возможно, были ошибочными. Она уже не узнает, рассуждать об этом бессмысленно. Важнее в дальнейшем принимать верные решения. Будущее будет строить она сама.
Над книгой работали
